Барбара Мецгер - Порочная жизнь настоящего героя

– Бумажными деньгами. Это все, на что они годятся. По крайней мере, так мы слышали. Какой-то франт заявил об этом прямо на одной из этих шикарных вечеринок. Теперь банки разглядывают эти бумажки через увеличительное стекло и половина магазинов не принимают их к оплате. Босс отправился, чтобы самому обо всем разузнать. Чтобы узнать, не сможет ли он вытрясти из него немного золота или серебра.

– Вы знаете, где он остановился?

– Его не было в городе, но прошел слух, что он вернулся, и живет у своего зятя. Он художник или что-то в этом духе.

Дэниел не мог представить себе виконта в мансарде художника, но счел интригующим, что Снеллинг знает кого-то с такой профессией. Все сходилось просто замечательно, за исключением упоминания о растущем недовольстве среди банков и их клиентов. Троубридж не будет доволен.

За серебряную монету рабочий припомнил имя художника – Эден или что-то такое.

– Эдель?

– Может и так. Должно быть, добился успеха, потому что живет в Кенсингтоне.

Так что Дэниел оставил еще больше монет, чтобы мужчина направил Троубриджа и его людей по новому адресу. Он слишком сильно задумался о том, почему Эдель поставил свое имя под худшей по качеству работой, чтобы заметить, как рабочий еще быстрее начал грузить вагон, торопясь уехать, пока не прибыли официальные лица. Ведь может статься, что люди из магистрата утащат с собой инструменты и материалы в качестве доказательства. Тогда команде рабочих вообще ничего не останется.

Не зная, что его сообщение не будет доставлено, Дэниел забрал свой двухколесный экипаж и отправился искать свою добычу, в этот раз в Кенсингтон.

Что он нашел, так это толпу снаружи небольшого дома, стоящего в ряду других, начинавшую бросать камешки в окна. Обеспокоенные соседи стояли на другой стороне улицы, рассуждая, стоит ли позвать констебля.

– Сделайте это, – посоветовал им Дэниел, хотя и сомневался, что какой-то уличный патруль придет сюда. – И вызовите Боу-стрит тоже. Я не знаю, кто охраняет министерство финансов или Английский банк, но они скоро будут здесь.

Эти слова эффективно уменьшили толпу от тех, кто хотел как можно меньше общаться с властями. Затем Дэниел подошел к рабочим в грубых блузах и тому, кто, по его предположению, был их боссом, в кожаном жилете. Два торговца в темных костюмах размахивали банкнотами; один огромный парень держал ведро и совок. Это его кусочки угля, а вовсе не камешки, бросали в окна верхнего этажа дома художника. Все это выглядело довольно неприятно, а хозяин дома, проживавший на первом этаже, тоже стоял на улице, требуя, чтобы толпа убралась прочь.

Рабочие были готовы наброситься на Дэниела, пока не увидели, что в руках он держит пакет.

– Если ты пришел за деньгами, становись в очередь. Мы все обнаружили, что его наличность ничего не стоит.

– Снеллинг находится внутри? А что насчет художника? Этот парень может не иметь ничего общего с обманом.

– Хозяин говорит, что мазила уехал в Эпсом. Он не знает, здесь Снеллинг или нет, а слуга художника отказывается говорить.

– Позвольте мне спросить.

Так как Дэниел был самым внушительным из присутствующих, то ему позволили постучать в дверь.

– Есть там Снеллинг? – прокричал он через дверь, когда ее не открыли.

– Нет, – послышалось в ответ. – Уходите.

– Он внутри, – сказал Дэниел бригадиру строителей. Во всяком случае, так считал затылок Дэниела.

Один из плотников счел эти слова достаточным приглашением. В руке он держал молоток, которым и воспользовался, чтобы взломать дверь, в то время как хозяин дома пытался отогнать его. Каменщик и угольщик ворвались внутрь.

Дэниел последовал за ними, но более медленно. Слуга в переднике заторопился мимо него на пути к двери. Затем еще один, в огромном плаще.

– Это он! – закричал кто-то. – Снеллинг!

Все мужчины помчались обратно по лестнице и на улицу, присоединившись к оставшимся разозленным кредиторам, атаковавшим убегающего виконта. Так много тел свалилось в кучу друг на друга, что Дэниел не мог разобрать, напали ли они на Снеллинга или на какого-нибудь несчастного повара. Он пытался избежать тычков и ударов, предназначенных Снеллингу, но некоторые были направлены прямо на него, за вмешательство.

Все верно, в самом низу оказался свернувшийся в клубок Снеллинг, окровавленный и избитый.

– Ты! – закричал он, когда Дэниел поставил его на ноги. – Именно ты уничтожил меня и всю мою семью!

– Я только что спас тебе жизнь!

– Ты убил моего брата. А теперь наслал на меня этих громил. Без всякого основания!

Из-за появившейся сыпи Дэниел почти позволил строителям снова поколотить Снеллинга. Четверо из них не понимали, почему они не могут закончить то, что начали другие, так что Дэниелу пришлось показать им две отличных причины: свой правый кулак и свой левый. В конце концов, ему был нужен Снеллинг, чтобы он мог признаться и выдать имя художника, а так же то место, где производят подделки. В противном случае кто-то еще сможет заняться этим делом и экономика Англии все еще будет под угрозой.

Кроме того, их было четверо мускулистых рабочих против одного тщедушного лордика. Дэниел никогда не мог терпеть несправедливости или пропускать хорошую стычку. Это вылилось во всеобщую драку, где строители дрались против угольщика, а торговцы – против хозяина дома, который вооружился мушкетом, чтобы не дать хулиганам разрушить здание.

Дэниел так и не заметил, каким образом Снеллинг смог уползти прочь. И не смог помчаться за ним, потому что констебль и сыщики с Боу-стрит задержали его, взяв под арест.

Коварные воды превратились в мягко журчащий ручеек. Фальшивая помолвка Кори оказалась более приятной, чем любая из настоящих помолвок, которые она только могла себе представить. Теперь она осознала, что не могла представить себе жизнь без Дэниела. Ее спальня была наполнена цветами, смешная маленькая шляпка с незабудками на полях прибыла из магазина дамских шляп, и все друзья леди Коры целовали ее в щеку и с одобрением улыбались.

Как это было приятно… и как кратковременно.

Кори пришлось принимать все поздравления одной.

Леди Коре пришлось начать обед без одного из почетных гостей до того, как он был окончательно испорчен.

Пятнадцать пар приняли приглашение экспромтом; кухарка превзошла себя; из «Гранд-Отеля» доставили три вида десертов, которые заказал Дэниел. И его место осталось пустым. Лорд Троубридж был здесь, и выглядел сконфуженным, когда Кори спросила его, не видел ли он Дэниела. К тому времени, когда виконт получил сообщение о Снеллинге, в доме на Лейтон-сквер уже никого не было: ни Дэниела, ни Снеллинга, ни рабочих, и никого поблизости, кто мог бы сказать, куда они ушли. Нет, он сомневался в том, что Снеллинг застрелил Дэниела. Нет, он не верит в то, что Дэниел лежит где-то на дороге.