Маргерит Кэй - Грезы принцессы пустыни [litres]

Однако сегодня она была неспокойна; ее выбила из колеи прошлая ночь, когда она старалась понять, почему, после того как мечта воплотилась в жизнь и она испытала новое, радостное ощущение, утром она проснулась в таком странном настроении. Отказавшись от обычного стакана чая и порции сплетен, она легла на живот на небольшом возвышении, где посетительницы обычно ожидали массажа и могли предаваться своим мыслям. Отчасти трудность заключалась именно в том, что вчерашняя ночь была такой замечательной. Тахира давно привыкла подавлять детские воспоминания о прогулках верхом, чтобы не испытывать боли оттого, что она их лишилась. Гул голосов в хаммаме растаял где-то вдали; Тахира обратилась к своим воспоминаниям и поняла, что они больше не доставляют боли, а, наоборот, утешают. Хотя она почти забыла, как выглядела мама, она как наяву слышала ее смех, помнила, как та запрокидывала голову назад и смотрела на небо, пока скакала верхом, позволяя лошади бежать самой, как будто она представляла, что летает, – совсем как вчера Тахира. Казалось ли маме, что она тоже задыхается во дворце? До последнего времени такой вопрос не приходил ей в голову. Да она и едва ли стала делиться с дочерью своими мыслями. Только в конце, зная, что скоро умрет, она вынуждена была говорить откровенно, но даже тогда…

Тахира смахнула слезинку. «Обещай, что позаботишься о сестрах, потому что твой брат, боюсь, этого не сделает». Тогда ей было десять лет, и она отнеслась к своему обещанию серьезно – для нее оно было свято. Много лет – может быть, слишком много – она держала данное маме слово. Не исключено, что обещание стало для нее своего рода обетом, хотя мама вовсе не желала, чтобы старшая дочь посвятила сестрам всю свою жизнь.

Тихий шепот и мягкая рука на плече подсказали ей, что пришла массажистка. Теплое масло потекло струйкой между лопатками, и массажистка принялась мягко разминать мышцы Тахиры, напряженные после вчерашней скачки.

Тахира никак не могла расслабиться, мысли теснились в голове. Почему ей так трудно исполнить свой долг? Всегда, с тех пор, как себя помнила, она инстинктивно противилась исполнению приказов Гутрифа, но сейчас она уже не ребенок. Она взрослая женщина, со своей головой на плечах. И все же никто, кроме Кристофера, не считает, что она имеет право на собственное мнение. Вот в чем суть вопроса! Она – не породистая кобыла, чтобы ее покупали для разведения в обмен на… как там сказал Кристофер? «Несколько верблюдов, клочок земли!» И какая разница, что в ее случае речь скорее идет об огромном стаде верблюдов и целом эмирате. Она – человек, а не… вещь!

Тахира резко села и схватила льняное полотенце. – Спасибо, но я не… Пойду лучше в парную.

Она уселась на мраморную скамью и почти сразу покрылась испариной. В парной было тихо – лишь шипел поднимавшийся от пола пар да капал со стен конденсат. Кристофер прав: она заслуживает лучшего. Она заслуживает того, чтобы самой решать свою судьбу! Она заслуживает мужа, который будет ценить в ней женщину, человека… а не породистую кобылу, которая родит наследных принцев! Она заслуживает мужа, который желает ее и только ее. Который заботится о ней. Мужчину, которого она может уважать и ценить в ответ.

Прислонившись к относительно прохладной мраморной стене, она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться. Все тщетно! Если бы только Кристофер не согласился с ней! Но Кристофер… она вспомнила его мрачный вид и вздрогнула, несмотря на жар.

«Я никогда ее не видел». Она вспомнила, что уже слышала от него похожие слова. «Ее я не знал. Она умерла, когда родила меня». Может, его мать и была той беспомощной юной девушкой, которую насильно выдали замуж? Тогда понятно, почему он ненавидит отца. И его вчерашние слова о демонах тоже ясны.

Амулет! Если он – подарок, сделанный его матери отцом, а отца Кристофер ненавидел, тогда понятно, почему ее друг решил избавиться от драгоценности. Но что же такого натворил его отец, чем заслужил подобную враждебность? Такая ценная вещь! По отрывочным рассказам Кристофера у нее сложилось впечатление, что его близкие совсем не были богаты. Мог ли амулет появиться в семье в результате преступления?

Голова у нее шла кругом от вопросов и от пара. Если бы только она могла разгадать тайну Кристофера! Но в таком случае ей потребуются мужество задавать вопросы и упорство, чтобы спрашивать снова и снова, пока он не ответит, что маловероятно! А пока… Перед глазами поплыли картины прошлой ночи. Она лежит, забывшись в порыве страсти, Кристофер склоняется над ней. Тяжесть его тела. Мучительное предвкушение его возбуждения. Ее собственное волнение, которое все нарастало внутри, пока не произошел взрыв. Его поцелуи. То, как сверкали его глаза, когда он смотрел на нее, его страсть, написанная у него на лице… И наконец, Тахира начала расслабляться. Плечи опустились, руки и ноги отяжелели. Она распласталась на мраморной скамье, дала пару себя окутать и вновь ощутила нежное, радостное прикосновение Кристофера.

Вернуть лошадей оказалось значительно труднее, чем представлялось Кристоферу. Кто мог предсказать, что одна из кобыл в загоне начнет жеребиться за несколько мгновений до его побега! Кристоферу удалось ускользнуть в последнюю минуту, хотя в загоне, как ему показалось, собралась половина лагеря бедуинов.

Однако прошло два дня, и он начал готовиться к еще более рискованному предприятию.

Кристофер облачился в дорогой новый черный халат, купленный специально.

Затем надел красную шапочку, поправил черный пояс, расшитый золотыми нитями. Не желая выдавать себя за богатого английского аристократа, он предпочел одеяние богатого шейха – маскарадный костюм был вполне неплох.

Лорд Армстронг снабдил его несколькими комплектами документов, и он мог выбирать между несколькими именами.

– Используйте их, только если другого выхода не останется, – предупредил его Армстронг. – В самом крайнем случае!

Интересно, назвал бы ловкий дипломат крайним его случай? Кристоферу почему-то казалось, что нет. С другой стороны, если его уловку раскроют, речь пойдет о жизни и смерти.

Уже совсем рассвело, когда он оседлал верблюда и направился в город. В Нессаре Кристофер предпочитал не привлекать к себе лишнего внимания. С другой стороны, он не может столько времени сидеть сложа руки. Единственный способ проникнуть на алмазный рынок – через принца Гутрифа. К счастью, его высочество корыстолюбив, а местный посредник, которого Кристофер соблазнил намеками на дальнейшие выгодные дела с англичанами, действовал весьма убедительно. Принц благосклонно отнесся к просьбе богатого «сэра Фердинанда Сент-Джона Бремнера» показать ему образцы драгоценных камней для тиары его молодой жены.