Екатерина Бэйн - У кошки девять жизней [СИ]

Предложение Вероники было встречено всеобщим одобрением, хотя на прогулку отправились не все. Кое-кто остался, например, барон. Но никто и не ожидал, что он отважится на такое. Это в его-то возрасте.

— Я никогда не бывала здесь, — заметила Эвелина по пути, — как красиво! Тут совсем близко ваше поместье, Белла? Ты, наверное, все здесь знаешь.

Я кивнула. В детстве мною были обследованы все, даже самые отдаленные уголки этой местности. Я уже упоминала, что прекрасно ориентировалась здесь.

Мы свернули на боковую тропинку. Я оглядывалась по сторонам, ища хоть какие-нибудь изменения, хотя понимала, что взяться им неоткуда. Если я покинула это место, то это не значит, что все должно прийти в упадок. Не такая уж я важная птица.

Наверное, именно по этой причине я и заметила то, чего в обычном состоянии не заметила бы никогда. Сперва мне в глаза бросилась примятая трава. Приостановившись, я вгляделась в это. Кажется, здесь что-то тащили. Не очень давно, но и не вчера. А вон там, чуть дальше кусты был поломаны. Не нужно думать, что я великий следопыт, ничего подобного, просто такие следы заметил бы и слепой. Трава была примята потому, что наступила осень и она давно пожелтела, а значит, не распрямится. Кусты поломаны так, словно сквозь них что-то волокли. А на одной из веток белел маленький клочок материи.

Тут я совсем остановилась. Мне это очень не нравилось. Я шагнула ближе, приглядываясь к клоку матери. Не очень плотный наощупь, но и не прозрачный. Что бы это могло быть? На батист не похоже. Это мог бы быть обрывок платка, но ткань недостаточно изысканная для этого предмета. И еще кое-что. Очень неприятно пахло.

— Что-то случилось? — спросила Эвелина, останавливаясь, — почему ты стоишь?

— Сейчас подойду, — пообещала я и шагнула дальше в кусты.

Ох, лучше бы я этого не делала! В кустах я увидела труп. Впрочем, это был уже не труп. Тогда я поняла значение слова «останки». Да, это были именно останки, иначе не назовешь. И самое неприятное то, что я именно это и ожидала увидеть. Но одно дело ожидать, и совсем другое — увидеть.

Мне стало нехорошо. На такое зрелище нельзя смотреть вообще, а долго в особенности. Не думаю, что оно могло кому-нибудь доставить удовольствие. Я отступила на шаг назад, зажав руками рот. Потом еще на один. Господи, только бы меня не стошнило прямо здесь!

— Что случилось? — испуганно спросила Эвелина, увидев мою ретираду и разглядев выражение лица.

Герцог, напротив, не стал ничего спрашивать, а решительно шагнул в кусты. Впрочем, он покинул их очень скоро.

— Что там? — побледнела Эвелина, собираясь пойти посмотреть тоже.

— Стой на месте, — велел ей брат.

Она повернулась ко мне:

— Белла, почему ты такая? Что ты там увидела? Почему я не могу на это посмотреть?

— Там совершенно не на что смотреть, — сказал герцог.

Я наконец отняла руки от лица и сделала глубокий вдох. У меня дрожали пальцы и я спрятала их за спину.

— Это просто безобразие! — возмутилась Эвелина, порываясь шагнуть в кусты, — почему мне нельзя? Я уже взрослая.

Герцог крепко взял ее за руку:

— Мне все равно, что ты взрослая, но туда ты не пойдешь.

— Но я хочу посмотреть, что там такого! Пусти меня! Ты ужасный эгоист!

— Там птичка, — сообщил он замогильным тоном.

— Птичка? — она захлопала ресницами, — поэтому вы так позеленели?

— Дохлая птичка, — уточнил добрый братец.

— О Господи, — вырвалось у меня.

Прекрасное сравнение, лучше не бывает! Меня точно сейчас стошнит. Я метнулась в противоположную сторону, стремясь быть как можно дальше от злополучных кустов. Ухватилась рукой за ствол дерева и немного постояла так, пытаясь отдышаться. Кажется, стало лучше. Немного.

Я обернулась и успела заметить, как любопытствующая Вероника, спросив:

— Что случилось? — шагнула в кусты прежде, чем герцог успел ее остановить.

Она так завизжала, что я, стоящая поодаль, едва не оглохла.

То, что произошло потом, не стоит описывать. Все и так понятно. Разумеется, поднялась суматоха, были и крики и охи-вздохи, и слезы. Женщины окружили рыдающую Веронику, которая между всхлипами все же умудрилась сообщить окружающим, что именно она увидела и даже успела узнать.

— Это же Марианна! — рыдала она, — я ее сразу узнала!

Господи, да она просто уникум! В том, что там лежит, нельзя и человека-то признать сперва, а уж знакомого!

Подошел герцог, таща за собой упирающуюся Эвелину и сквозь зубы бросил:

— Пошли отсюда.

— Ты просто ужасен! — возмущалась сестра, — мы даже не узнали, как она туда попала!

— Если ты немедленно не пойдешь, куда следует, я тебя поколочу, — пообещал он, — на виду у всех. Надоело, черт возьми!

Она обиделась и всю дорогу не проронила ни слова. Мне же было абсолютно неинтересно, что там за Марианна и как она туда попала. Это пришло позже. А в тот момент я лишь старалась сдержать определенные позывы. И лишь когда мы оказались в карете, везущей нас домой, я могла вздохнуть спокойно.

— Вечно вас черт несет куда попало, — сказал мне герцог.

— Фу, как грубо! — не выдержала Эвелина.

Он мрачно посмотрел на нее и она отвернулась к окну, поджав губы и всем своим видом выражая презрение.

— Зачем вы полезли в кусты? — продолжал допрашивать меня герцог.

Я пожала плечами.

— Нечего дергаться. Что вы там забыли?

Вот пристал, как банный лист! Ну, откуда я знаю, зачем?

— Понятия не имею, зачем, — зло отозвалась я, — просто так. Трава была примята, и клок ткани на ветке! Откуда мне было знать, что там труп?

— Какой ужас! — ахнула Эвелина.

— Помолчи, — отрезал ее брат.

— Ты просто отвратителен! — вспыхнула она.

— Вы еще и следопыт, — это относилось ко мне.

Я и без того была взвинчена, а это оказалось последней каплей.

— Пошли вы к черту, — бросила я.

— Так тебе и надо, — заметила злопамятная Эвелина, состроив брату гримасу.

— Отлично, — перекосился герцог, — что еще?

Мы обе отвернулись к окну, а Эвелина в довершение всего еще и засопела, демонстрируя обиду.

Но надолго ее не хватило. Она была общительной девушкой и не могла долго дуться. Искоса посмотрев на меня, она спросила:

— А почему ты не завизжала?

— Не знаю.

— Баронесса визжала так, словно ее режут. Я бы тоже, наверное, завизжала.

Ну, а я не завизжала. Это что, имеет какое-то значение? Я вообще не имею привычки визжать.

— А ты видела раньше какие-нибудь трупы? — продолжала допытываться она.

Честное слово, Эвелина со своей детской непосредственностью доведет меня когда-нибудь до нервной трясучки.

— Конечно, — отозвалась я, — каждый день. С утра встану и любуюсь.

— Не надо так злиться. Я просто спросила.

— Ты, прежде чем спросить что-нибудь, подумай, — сказал герцог, наверное, позабыв, что его недавно послали к черту.