Екатерина Бэйн - У кошки девять жизней [СИ]

Я закрыла глаза, зажмурилась и стиснула зубы. Хватит. Не хочу об этом думать. Не хочу. Не могу думать над вопросами, на которые нет ответов. Они надолго лишают меня оптимизма и я во всем вижу лишь негативную сторону.

Прошло, должно быть, больше часа, прежде чем я сумела заснуть, повторяя про себя одну и ту же фразу: не хочу об этом думать. Не знаю, помогло это или нет, но меня сморил сон. Скорее всего, помогло то, что за прошедшую неделю я ни разу толком не выспалась.

Но долго поспать мне не удалось. Меня разбудили и притом, самым возмутительным способом. Угадайте, каким? Ни за что не догадаетесь. Меня вытащили из постели и поставили на ноги прежде, чем я успела открыть глаза.

Когда же я наконец это сделала, то увидела перед собой пресловутого герцога. После сна я редко имею благостное расположение духа, а если меня будят столь варварски, то представьте, как я была раздражена.

— Какого черта..!

— Хватит спать, — очень любезным тоном сказал он, — для этого есть ночь.

— Может быть, — я перекосилась, — но ночью я не могу спать. Какого дьявола вам здесь нужно?

— Придержите язык, — услышала я в ответ, — немедленно приводите себя в порядок и спускайтесь вниз.

— Зачем?

Я еще не проснулась хорошенько, и мои вопросы были довольно однообразны. Ругательства, впрочем, тоже.

— Ужинать, — как ни в чем не бывало ответил герцог.

Мне показалось, что я ослышалась. Ужинать? Меня разбудили для того, чтобы я пошла ужинать? Я пару минут молча смотрела на этого отвратительного типа, не в силах ничего сказать. Потом все-таки сделала над собой некоторое усилие и выдавила:

— Не хочу.

— А вас никто не спрашивает, хотите вы этого или нет! — отрезал он, — но если через пятнадцать минут вы не будете внизу, я приволоку вас туда в этом виде.

И он ушел. Я села на край постели, запустив руки в растрепанные волосы. Какой негодяй! Я так сладко спала! Убить его за это мало!

Все-таки, мне пришлось выполнять его пожелание или, точнее, приказ. Я не хотела оказаться в столовой в ночной рубашке, босиком и с волосами, стоящими дыбом. В достоверности его угрозы я не сомневалась. Этот тип еще не на то способен. Определенно, усадит меня за стол и голышом, если ему приспичит.

Настроение у меня было просто гадким, другого слова не подберу. Негодуя, я спустилась по лестнице самым неторопливым шагом, на который только была способна. Отвратительный дом, отвратительные люди и вообще, все отвратительное. Ничего не хочу, надоело, черт возьми. Вот возьму и уеду домой.

Бормоча себе под нос ругательства, я вошла в столовую, мельком отметив, что все в сборе. Ох, за что мне это! Не за то ведь, что как-то в детстве я пришила к подолу одной гостьи одни из предметов нижнего белья? Все так хохотали, а она убегала из дома с такой скоростью, что куда там королевскому скороходу!

Я плюхнулась на стул и мрачно посмотрела на тарелку, стоящую передо мной. Есть мне не хотелось. В данный момент еда не вызывала во мне никаких эмоций. Ну, не хочу я есть! Зачем, скажите на милость, заставлять меня это делать?

Несколько минут я вяло ковырялась в тарелке вилкой, выбирая наиболее привлекательный кусочек. Ничего похожего не нашла. На мой взгляд, там и быть не могло ничего привлекательного. Тогда я наколола на зубцы первый попавшийся и сунула в рот. Жевала, наверное, минут тридцать, не меньше.

В столовой стояла подозрительная тишина, но я не испытывала желания смотреть, в чем дело. Я старательно выцарапывала на блестящей поверхности стола один из своих инициалов. Разумеется, той же вилкой. Скрип отодвигаемого стула отвлек меня от этого увлекательного занятия. Я подняла голову и заметила, что в столовой никого нет, кроме меня и герцога, который сейчас откинулся на спинку своего стула и наблюдал за моими действиями.

— Вы будете есть? — спросил он угрожающе.

Господи, с чего бы вдруг такая забота? Лишь бы на своем настоять, а там хоть трава не расти.

— Собираетесь умереть голодной смертью? — продолжал герцог язвительно.

— Какая разница, — я пожала плечами, — меня все равно хотят убить. Эта смерть не хуже любой другой.

— Хуже, — убежденно заявил он, — если бы вы знали это, то не болтали бы чепуху.

Ну и что. Как он мне надоел! Решил поиграть в заботливого мужа? А вдруг… Тут я похолодела. Вдруг в мою еду подсыпан яд и он хочет убедиться, что я его съем? О Боже! Ну конечно! Как же я сразу не догадалась!

Отложив вилку, я встала. Нет уж, столь легкого пути у него не будет. Пусть придумает что-то другое.

Развернувшись, я поспешно покинула столовую, и что примечательно, меня никто не остановил. Значит, я права. Он понял, что я догадалась. Но если понял, то почему не остановил? В его характере задержать меня силой и запихнуть пищу мне в рот. Не задержал, потому что… Потому что, я уже что-то съела. Господи, значит, я уже отравлена? Согнувшись в три погибели, я прижала руки к животу. Точно. У меня уже начинаются колики. О, Боже-е! Ох, как мне плохо! Меня сейчас вырвет. Я, определенно, чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Вот, так оно и начинается. Мамочка!

Доковыляв до своей комнаты, я поспешно заперлась и упала в кресло. Если уж меня отравили, то ни к чему радовать посторонних своими судорогами. Нет, этого счастья им не дождаться. Я буду умирать в гордом одиночестве. Бедная, несчастная, всеми покинутая… Я даже всхлипнула, жалея себя.

Почти собралась зареветь, но тут сообразила, что живот уже не болит. Я прислушалась к своим ощущениям, с минуты на минуту ожидая нового приступа, но ничего не дождалась. Боль отступила. Я не знала, что и думать. Отравлена я или нет? И что теперь делать?

Так ничего и не придумав, я отправилась спать. Может быть, я проглотила яд замедленного действия и он не сразу начинает действовать. Подождем. Торопиться мне некуда. Целая ночь впереди. Впрочем, я заснула, так и не дождавшись, чем закончится дело. Уж слишком я вымоталась за прошедшие дни от недосыпа.

Утром я проснулась живая и здоровая и могла с уверенностью утверждать, что никакого яда не проглатывала. Ни один яд не мог обладать столь замедленным действием. Обычно, час, два, но не все же десять. Так что, можно было считать, что на сей раз мне повезло. Но впредь следует быть очень осторожной в приеме пищи. Правда, я не знала хорошенько, каким образом смогу это контролировать. Вот, разве что, подойти и забрать у герцога тарелку, в которую он уже успел что-то положить. Сто процентов, что себя-то он не отравит. Но во-первых, такое можно проделать лишь один раз, а во-вторых, не стану же я на самом деле так поступать. У меня, конечно, не самые изысканные манеры, но не до такой же степени!

Выйдя из спальни, увидела свою осточертевшую охрану, уютно расположившуюся на стульях и у меня заныли зубы. Опять! Нет, это невыносимо!