Екатерина Бэйн - Никогда не подсматривай [СИ]

— Эге! Вы кажется подраться собрались?

— Вовсе нет, — Дениза перевела дух и заулыбалась.

— Тебе показалось, — добавила я, поднимая с пола многострадальный гребень.

Однако, Марселлу так просто не проведешь.

— Мне не показалось, — твердо сказала она, — ну-ка, признавайтесь, что не поделили. Дениза, на тебя это не похоже. Здесь замешан мужчина? Так, Дениза?

Она не сводила своего инквизиторского взгляда с подруги. Дениза не выдержала и пяти секунд, с Марселлой тягаться — себе дороже.

— Это все из-за нее! — выпалила она, указав на меня.

— Она хотела треснуть меня поленом, — пожаловалась я.

— Каким еще поленом? Где вы взяли полено летом?

— Ненавижу это полено! — взорвалась Дениза, топая ногой.

— Успокойтесь, — прервала возобновляющуюся ссору Марселла, — Сюзон, оставь полено в покое. Дениза, объясни, в чем дело.

Трясясь от негодования к полену, та в нескольких словах выложила ей свою версию событий. Марселла слушала с огромным интересом, бросая на меня любопытные взгляды. Наконец, произнесла:

— Согласна. Сюзон, ты ведешь себя странно.

— Ну и что, — отозвалась я не слишком любезно.

Против Марселлы было два средства: уйти и не слушать, либо грубить в ответ. Уйти из своей комнаты я не могла, с какой это стати я должна уходить из собственной комнаты?

— Что за мужчина? — поинтересовалась Марселла.

— Я не знаю, как его зовут, — к Дениза постепенно начало возвращаться обычное расположение духа, — но он очень привлекателен: черные волосы, темные глаза, тонкий профиль. А фигура! — она даже зажмурилась, как кошка от удовольствия, — восхитительный мужчина!

Марселла усмехнулась.

— Надо же, кого себе выбрала наша недотрога! Нужно отбить его у тебя, Сюзон. Ты наверняка не знаешь, что с ним делать.

— Забирайте и оставьте меня в покое, — отозвалась я.

Они мне так надоели, что захотелось завизжать. А что, если и правда завизжать? Может быть, отстанут? Вряд ли. Я стиснула зубы и сжала кулаки.

Марселла засмеялась. Дениза мотнула головой в мою сторону:

— Вот, видишь? Она просто издевается над нами. Нет, чтобы рассказать, поделиться… Вцепилась мне в руку, аж искры из глаз посыпались. Точно, синяки будут.

— Покажи.

Марселла оглядела запястье подруги и вынесла вердикт:

— Не будут.

— Но они уже начинаются, — не успокаивалась Дениза, — вот, уже пятна появились. Здесь и здесь.

— Не махай у меня перед носом своей рукой. Сюзон, ты в самом деле влюбилась?

Я на мгновение закрыла глаза.

— А что, похоже?

— Очень похоже. Не нужно так переживать, детка. Это совсем не страшно, поверь мне. Я тоже влюблялась и, как видишь, жива и здорова.

— Рада за тебя, — процедила я сквозь зубы.

— Нельзя быть такой скрытной, — вступила Дениза со своей партией, — мы же подруги. И ничего от тебя не скрываем. Признайся, влюбилась?

— Ох, — застонала я, — я устала. Мне плохо.

— Он тебя обидел, да? — на лице Марселлы появилось искреннее участие, — каков наглец. Конечно, тебе плохо. Мне бы тоже было плохо.

— Да тут любому станет плохо, — заключила Дениза.

Меня уже и вправду начало мутить. Еще немного — и они смогут убедиться, как именно мне плохо.

— Я вас умоляю, пожалуйста, уйдите, хорошо?

— Мы не уйдем, пока ты не признаешься, — не согласилась Дениза.

— Ну хватит, — возразила Марселла, — ей и в самом деле нужно побыть одной. Может быть, она хочет поплакать. Но Сюзон, потом ты нам расскажешь?

— Непременно, — подтвердила я, глядя, как они продвигаются к двери.

Неужели, они уходят? Или мне мерещится? Я пообещала бы им все, что угодно, лишь бы они ушли и оставили меня в покое.

— Пойдем, — Марселла потянула Денизу за руку.

Та ободряюще мне подмигнула и открыла дверь.

Девушки вышли в коридор, я уже облегченно перевела дух, но не тут-то было. В самую последнюю минуту дверь приоткрылась, в щель заглянула Дениза и шепотом спросила:

— Скажи хотя бы, как его зовут?

— Пойдем, Дениза, — Марселла вытащила подругу в коридор и плотно закрыла дверь.

Спасибо и на том.

Ох, уж эти вездесущие подруги, сующие всюду свои любопытные носы! Ну, что я им сделала? Почему они выдумывают такие гадости обо мне?

Я подошла к столу, налила в стакан воду из графина и выпила ее залпом.

Последнюю неделю я чувствовала себя неважно. Была вялой и слишком рассеянной. До такой степени, что сидя за столом, забывала, поела я уже или нет. Это не могло закончиться добром. На меня уже начинали косо подглядывать. Впрочем, я и раньше считалась самой странной из всех фрейлин, которые были, есть и будут служить принцессе. Я вела себя нетипично для фрейлины, которые должны выполнять пожелания ее высочества, всюду приглядывать и наблюдать. А еще, большинство девушек, попадающих на службу к принцессе, весьма успешно принимали участие во всевозможных дворцовых интригах. Рассеянность для этого не подходит. Я же являла собой совершенно противоположный образ. Это за мной следовало приглядывать, чтобы я не выкинула что-нибудь по рассеянности. Так что, неудивительно, что меня всегда считали странной. Странно только одно: почему меня до сих пор не выгнали со службы. Вот, это загадка так загадка.

В конце недели мне выпала очередь почитать принцессе перед сном. Она вызвала только меня одну. Мне бы насторожиться, но я ни на мгновение ни усомнилась.

Я читала книгу, а принцесса сидела перед зеркалом и причесывалась, хотя обычно это делала одна из нас.

— Мадемуазель де ла Фонтэн, — вдруг сказала она.

Достаточно громко. Но надо знать мою рассеянность, я просто не обратила на это внимания, продолжала читать до тех пор, пока случайно не подняла на нее глаза и не увидела, что принцесса развернулась ко мне и смотрела в упор.

Я уронила книгу на пол, потом подняла ее и сунула подмышку.

— Д… да, ваше высочество?

— Вы вообще когда-нибудь слышите, что вам говорят?

— Да… м-м-м… конечно… чаще всего…

Я замялась, не зная, что добавить еще. Ясно, что мне неспроста задали этот вопрос.

— Чаще всего? Это интересно. Потому что, меня вы чаще всего не слышите. О чем вы думаете, мадемуазель де ла Фонтэн?

Я пожала плечами и едва не уронила книгу снова. Поймав ее на лету, я стиснула переплет обеими руками, прижав к груди.

— П… простите, ваше высочество.

— Положите же эту книгу куда-нибудь! — рассердилась принцесса, — что за наказание Господне!

Я сунула книгу под стул и выпрямилась, глядя на принцессу во все глаза.

— Глядя на вас, можно подумать, что умом вас Бог обидел, — продолжала она, — но я знаю, что это не так. Вы не глупы, но рассеянны ужасно, просто ужасно. И ничего вас не берет, — внезапно она рассмеялась, — я просто не знаю, что с вами делать. Боюсь давать вам самое простое поручение, потому что вы непременно все перепутаете и сделаете как раз наоборот. А как вы читаете! Просто уму непостижимо! Вы думаете, о чем вы читаете, мадемуазель?