Лара Темпл - Внезапная помолвка

– Обычно родители выражают больше радости, когда их дочь выходит замуж.

– Прибавьте к этому, что они почти утратили надежду избавиться от этой дочери. Всего два месяца назад мама сказала мне, чтобы я не вздумала отказывать следующему претенденту, поскольку они с папой хотят переехать в домик поменьше, когда выдадут замуж моих младших сестер. В том доме меньше сквозняков.

– Тогда я не понимаю, почему они не выражают больше радости по поводу того, что вы исполнили свой долг. Вы действительно отвергли многих претендентов? – вежливо спросил Макс, и она чуть не рассмеялась.

– Для благовоспитанной девушки было бы крайне неделикатно обсуждать такие вопросы, ваша светлость.

– Это уклончивая форма сказать «ни одного»?

Софи прекрасно понимала, что он дразнит ее, но честность взяла верх над гордостью.

– Ладно, «отвергла» – это некоторое преувеличение. Более точно, мама сказала, что не встречала никого с таким талантом отваживать достойных молодых людей.

– Неужели? Звучит не слишком по-матерински. Я думаю, Хетти права, ваша мать очень похожа на мою. Могу я спросить, вы хотели выйти за кого-нибудь из этих достойных молодых людей?

– Никогда. Но она права, каждый раз вина была моя. Думаю, вы должны это знать.

Макс слегка приподнялся на диване.

– Вы очень честны. Можно мне узнать, как именно вы их «отваживали»?

– Ну, сначала был тот, который не умел целоваться, его я стала избегать. Потом Роберт, который увидел, как я плаваю со своим братом Джорджем в соседней бухте, и это его шокировало. А может, не его, а его мать. Потом Герри. Он издевался над неуклюжим Уиллом Треветиком. Возможно, я обошлась с ним немного резко. И наконец, Берти. Он высказал надежду, что после свадьбы я брошу возиться с красками.

В глазах Макса заблестели веселые искры, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул. Софи ждала, что ее рассказ вызовет шок и раздражение, а не смех. От потеплевших глаз весь его облик стал более человечным, и ее напряжение спало.

– Боюсь спросить, что вы на это ответили.

– Понимаете, в то время я была совсем молода и еще не научилась придерживать свой язык. Кажется, я высказала надежду на то, что он перестанет быть таким трусом, когда женится, но только не на мне. К сожалению, наши матери подслушивали этот разговор через замочную скважину. В наказание меня на месяц отправили к кузенам в Корнуолл, где я, к неудовольствию мамы, прекрасно провела время. Но с тех пор из уважения к родителям я стала чуть менее резкой.

– Понятно. Итак, пять поцелуев и еще несколько предложений. Есть что-нибудь еще, что я должен знать?

Софи покачала головой, противясь желанию задать этот вопрос ему. Даже если бы Макс согласился поделиться с ней подробностями своих любовных похождений, она предпочла бы многого не знать. Сплетни Уивенхо, дополненные ее воображением, и без того давали достаточно пищи для размышлений.

Встав с дивана, Макс двинулся к ней, и внутри у Софи все вспыхнуло.

– Я рад, что в вашей семье нашелся хотя бы один человек, который меня одобрил, пусть даже благодаря моем достижениям в боксе.

– И лошадях, – шепнула Софи, запрокидывая голову, когда он поднял ее на ноги и провел пальцем по линии ее подбородка.

– Знаете, у меня есть и другие навыки, – сказал он.

Она кивнула, сосредоточившись на мягком прикосновении его руки и стараясь сдержать острое желание прижаться к нему. Спустившись вниз, его пальцы скользнули по ключице и остановились у выреза платья.

– Я должен проводить вас домой, – продолжил Макс спокойным, почти равнодушным голосом.

– Уже? – не удержавшись, спросила она, и его пальцы двинулись к центру, пока не остановились в самой нижней точке ее декольте.

– Возможно, вам действительно не стоит оставаться со мной наедине.

– Почему? Что может случиться? – Софи едва выговаривала слова, все ее чувства были прикованы к мягкому прикосновению его руки.

– Потому, – мягко произнес Макс.

Его рука скользнула вверх и спустила платье с ее плеча. Легкая дрожь от его прикосновения пробежала по всему телу Софи, пробуждая чувства. Она вдруг ощутила те части своего тела, на которые почти никогда не обращала внимания: изгиб внизу спины, внутреннюю поверхность бедер. Они напряглись, ожидая его прикосновений. Софи закрыла глаза, чтобы ничто не нарушало этих волнующих ощущений. Забыв обо всем, она шагнула к Максу, и ее руки легли ему на грудь с ощущением неизведанного могущества. Они чувствовали все, что скрывалось под крахмальной тканью его сорочки, – жар его тела, силу его стальных мышц. Когда Макс сжал ее запястья, Софи попыталась вырваться, но он держал их крепко. Потом он сделал шаг назад.

– Довольно.

Веселый тон его голоса осадил ее, словно пощечина, и Софи вспыхнула от стыда. Внутри кипело негодование. Как несправедливо подвести ее на грань чего-то неизведанного и волнующего, а потом оттолкнуть, словно безмозглую куклу. Она резко повернулась и пошла к выходу.

– Мне надо идти.

Макс кивнул, открыл перед ней дверь и пошел следом. Они не сказали ни слова, пока не дошли до дома ее тети, и Ламбет не открыл им дверь. После секундного колебания Макс отступил назад.

– Объявление выйдет в завтрашних газетах. Вечером мы с Хетти заедем, чтобы забрать вас к Сефтонам.

– Очень хорошо, ваша светлость, – любезно ответила Софи и вошла в дом, гордая своим показным спокойствием, за которым научилась скрывать бурлящие чувства. Еще немного – и она станет такой же, как другие лондонские мисс, соперничавшие за его внимание.

Макс закрыл дверь в кабинет и подошел к письменному столу. За эти три дня накопилась масса дел, а как только выйдет объявление о помолвке, его начнут постоянно отвлекать. Лучше поработать сейчас. Он взял первое письмо из пачки корреспонденции, оставленной для него секретарем.

В последнее время он завел дурную привычку позволять себе отвлекаться. Причем в самые неподходящие моменты. Еще одно негативное следствие помолвки. Владельцу судоходной компании, с которым он заключал договор, пришлось дважды за время встречи привлекать его внимание. Такое поведение было непростительным. Новая привычка вспоминать свидания с Софи и прокручивать их в голове с обескураживающей живостью постоянно отвлекала его от дела.

По дороге в Лондон Макс дал себе слово взять себя в руки. До свадьбы надо держать дистанцию, сосредоточиться на том, чтобы помочь ей как можно легче войти в его мир. Но уже в первые полчаса после возвращения его решимость чуть не дала трещину. У него хватило здравого смысла не ответить на ее соблазнительно невинное приглашение, но он не смог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней. И то, что это желание не оставляло его с тех пор, как три дня назад он вышел из гостиной ее тети, не могло служить извинением. Но Софи казалась такой беззащитной в своей попытке скрыть разочарование неоднозначной реакцией ее семьи.