Лара Темпл - Внезапная помолвка

Макс ощутил всплеск сожаления. Удивительно, как ей удалось сохранить способность к сочувствию, притом что ее родным явно не хватает сердечности. Впрочем, возможно, он к ним несправедлив. Нельзя поддаваться порыву ограждать ее от любых трудностей. В следующие месяцы Софи придется иметь дело с проблемами, среди которых отношения с семьей будут наименьшей. Он не сможет бросаться на ее защиту каждый раз, когда заметит обиженный взгляд, прячущийся за улыбкой. Софи сильна и умна, она справится.

По крайней мере, Макс на это надеялся. При необходимости Софи могла вести себя с достоинством, хотя он сомневался, что ей удастся в полной мере обуздать свою импульсивную, страстную натуру и укротить свое необычное чувство юмора. Сейчас все это казалось ему восхитительным, но не было ли это сродни тому, что привело к катастрофе Серену? Импульсивность, неспособность подчиняться, чувственность, которую она не могла или не хотела смирить…

Конечно, они разные. Макс не мог представить Серену разговаривающей с собакой или защищающей неуклюжего мальчика. Но от этого проблемы с поведением никуда не девались. Конечно, он уже не может отступить, но он должен сделать все возможное, чтобы Софи изменила свое поведение в соответствии с новой ситуацией. А значит, он не может поощрять ее желание поддаться искушению каждый раз, когда…

Макс взглянул на письмо, которое держал в руках, и, чертыхнувшись, положил его на стол. Бесполезно. Надо пойти к Джексону и хоть немного сбросить напряжение. Только тогда он сможет работать.

– Леди Сефтон очень мила, так что насчет нее вам нечего беспокоиться. Графиня Ливен язвительна, но это тоже не должно вас волновать, просто постарайтесь держаться как можно мягче и потерпите, пока она не перейдет к следующей жертве. Миссис Драммонд Баррел нам надо по возможности избегать. Леди Джерси без ума от Макса, но, к сожалению, ее нет в городе, так что сегодня ее можно не считать…

По мере того как Хетти давала Софи краткую характеристику персонажей высшего лондонского общества, перед которыми ей предстояло предстать, Макс наблюдал, как то и дело меняется ее лицо, выражая то радостное любопытство, то испуг, граничащий с ужасом. Как бы ему ни хотелось, они не могли избежать этого испытания. Обычно молодых девушек из провинции свет практически не замечал, если только они не могли похвастаться исключительной красотой или богатством. Но после того, как в утренних газетах вышло объявление об их помолвке, Софи ждало что угодно, только не отсутствие внимания. При всем желании они с Хетти не могли полностью оградить ее от любопытства и даже злобы. И все же Макс надеялся, что та внутренняя сила, которую он чувствовал в ней, поможет Софи справиться с этим легче, чем большинству других женщин.

Она не казалась ему слишком взволнованной, если не считать того, что она избегала смотреть на него. Но в свете тех фантазий, что мелькали у него в голове с того момента, когда он увидел ее в этом очень соблазнительном платье, Макс был даже рад, что ему не приходится встречаться с ее выразительным взглядом. Дополненная фантазией реальность распаляла его похоть, и ему то и дело приходилось напоминать себе, что у него еще нет права давать волю своим желаниям. А ему так хотелось снять с нее это модное платье, которое было слишком открытым, чтобы не нарушать его душевного покоя. У себя в Эштон-Коув она наверняка никогда не носила ничего подобного.

– Это новое платье? – резко спросил он.

Софи и Хетти повернули головы.

– Да, – несколько сухо ответила Софи. – Его доставили сегодня.

– Очень милое, правда? – вмешалась Хетти. – Я немного беспокоилась насчет цвета, но мадам Фаншаль оказалась абсолютно права, Софи идет это сочетание розового и старого золота. Ты согласен, Макс?

Макс кивнул. Цвета очень шли ей, но его волновало не это. Его тревожил низкий вырез лифа, напоминавший о том, как его пальцы скользили по этой линии, ощущая тепло ее тела… и мысль о том, что Брайнстон или кто-нибудь другой будет думать о том же, о чем сейчас думал он.

– Хотя, по-моему, вырез чересчур глубок, – коротко бросил он.

– Глупости. Софи давно не школьница, чтобы носить белые платья под горло с дурацкими оборками. Это последний парижский фасон. Я считаю, что вы выглядите прелестно, Софи!

Хетти бросила на брата недовольный взгляд, и он мысленно отругал себя за свою глупость, заметив, как губы Софи сжались в линию. Он только испортил ей настроение, и сделал это без всякой причины. Вернее, по самой глупой из причин.

– В том-то и проблема. – Макс сделал попытку отшутиться. – Я надеялся провести вечер тихо и пораньше лечь, но теперь мне ясно, что на это нет никаких шансов. Мы будем в осаде.

Нахмуренные брови Хетти разгладились, но Макс смотрел на Софи, и, хотя она не взглянула на него и ничего не сказала, он видел, как покраснели ее щеки. Это должно было его успокоить, но вместо этого он снова ощутил жаркую волну ревности. На пользу не пошло и то, что они подъехали одновременно с Брайнстоном, который с радостным возгласом бросился к ним и склонился в низком поклоне над рукой Софи. Макс безошибочно узнал взгляд, которым он окинул ее с головы до ног.

– Что там писал Байрон? «Она идет, прекрасна словно ночь…» Знаешь, Макс, если бы ты не был моим другом и, что еще важнее, отличным стрелком, я бы тебя вызвал на дуэль. Страшно несправедливо, что ты украл у нас такую прелестную даму, не позволив другим попытать счастья.

– Я всегда к твоим услугам, Брай. Может, хоть это укоротит твой длинный язык.

– Я сказал «если бы». Ты же знаешь, что я никогда не встаю раньше полудня, а какая дуэль средь бела дня? – Он снова повернулся к Софи. – Могу я потанцевать с вами, о прекрасное виденье?

– Здесь? – спросила она, весело сверкнув глазами, и огляделась по сторонам на толпу людей, направлявшихся к широкой лестнице, ведущей в бальный зал.

– Здесь или где угодно. Я мог бы танцевать с вами даже на булавочной головке, потому что вы, несомненно, ангел, сошедший с небес.

– Ради бога, Брай, – не выдержал Макс, колеблясь между раздражением и польщенной гордостью.

– Вы можете выбрать между котильоном и сельским танцем, лорд Брайнстон, – распорядилась Хетти, и Брайнстон вздохнул.

– Полцарства за вальс, – с надеждой предложил он.

– Ты не получишь ни одного. По крайней мере, пока жива твоя тетя, – отрезал Макс.

– И потом, – более любезно добавила Хетти, – мисс Тревелиан не может вальсировать, пока ее не одобрит патронесса клуба «Олмак». Чуть не забыла, нам надо раздобыть рекомендацию для «Олмак». О, дорогая, как жаль, что через два дня я должна вернуться в Сомерсет. Надо еще так много сделать! И не смотри на меня такими глазами, Макс. Я знаю, что ты ненавидишь это место, но для порядка Софи надо побывать там хотя бы раз перед поездкой в Харкот.