Лара Темпл - Внезапная помолвка

– Не знаю, что и думать по поводу сравнения с собакой. Тем более с такой коварной. Хетти бы вам сказала, что я предсказуем до скуки.

– В самом деле?

Софи посмотрела на него с нескрываемым любопытством, как будто пыталась расшифровать в его словах какой-то скрытый смысл. На миг у Макса возникло странное ощущение утраты понимания самого себя. Как будто, отвечая ей, он поставил под сомнение свою способность судить о себе.

– Да, конечно, – подтвердил он, и любопытство в глазах Софи сменилось весельем.

– Вам лучше знать, – согласилась она.

– Вы знаете, что совсем не умеете лгать?

– Знаю… и это очень печально.

– Вовсе нет. По меньшей мере, это должно радовать вашего отца.

– Я думаю, его бы обрадовало, если бы я не пыталась, а не то, что у меня не получается. А это, согласитесь, совершенно разные вещи.

Макс снова не смог удержаться от улыбки.

– Мне кажется, вы гораздо больше похожи на своего отца, чем готовы признать. Вы тоже могли бы переспорить кого угодно.

Софи удивленно вытаращила глаза:

– О нет, что за мысль! Уверяю вас, я ничуть не похожа на папу!

– Конечно. Вам лучше знать, – смиренно парировал Макс, и Софи рассмеялась.

Но прежде, чем она успела ответить, к ним подскочил Брайнстон, за ним следовал Крэнворт в сопровождении маленькой брюнетки с большими темными глазами.

– Вот вы где! Ты ведешь себя чертовски неблагородно, Макс! Этот танец был обещан мне, а его уже станцевали до половины. Крэнворт, ты будешь моим секундантом, если я вызову Макса?

– Знаешь, в один прекрасный день кто-нибудь поймает тебя на слове насчет дуэли, Брай, – ответил Крэнворт. – Мисс Тревелиан, позвольте мне представить вам мою жену, леди Крэнворт.

Софи улыбнулась брюнетке, которая вышла вперед и порывисто пожала ей руки.

– Рада знакомству! Какое прелестное платье! Выглядит совершенно по-парижски, я вам завидую. Пойдемте со мной, я познакомлю вас со своими друзьями.

– Куда?! Это же мой танец! – воскликнул им вслед Брайнстон, но они уже скрылись в толпе.

– Не волнуйся, Макс. Ты же знаешь Сильви, она позаботится о твоей невесте. – Крэнворт улыбнулся.

– Но как же мой танец? – возмущенно возразил Брайнстон. – Это заговор!

– Иди пригласи мисс Пеннистоун, она не сводит с тебя глаз, – предложил Макс.

– Господи, ни за что. Ее бабушка потребует, чтобы ей принесли мою голову на подносе. Рядом с головой твоей Софи. За долгие годы никому не удавалось так осадить ее. Ай да девушка! А я лучше пойду поищу Хетти. Она, по крайней мере, не будет ждать, чтобы я женился на ней из-за одного танца!

Макс покачал головой, когда Брайнстон двинулся прочь.

– Напомни мне, Макс, зачем мы терпим это самодовольное воплощение всех светских совершенств? – задумчиво спросил Крэнворт, и Макс рассеянно улыбнулся, гадая, должен ли пойти посмотреть, как там Софи.

– Затем, что он хороший друг и готов ради тебя на все, что не потребует от него слишком рано встать.

– Верно. Перестань высматривать «твою Софи», как Брай ее называет. У меня такое ощущение, что эта провинциальная барышня способна сама о себе позаботиться. Я никогда не видел тебя таким встревоженным, даже когда ты стоял перед позициями французов под Тулузой. Между прочим, твой счастливый вид после сельского танца вредит образу сурового герцога.

– Что?

Крэнворт усмехнулся:

– Так-то лучше. А теперь пойдем, ты поможешь мне уговорить Мичема продать мне своих длиннохвостых рысаков. Грэхем тоже хочет их заполучить, но Мич побаивается тебя, я хочу это использовать, чтобы надавить на него. Когда дело будет сделано, можешь снова подобреть.

– Роб, временами ты бываешь не лучше Брайа.

– Вот так, хорошо. Продолжай хмуриться, и ты даже не заметишь, как все закончится.

Макс вздохнул, но пошел за Крэнвортом в комнату, где играли в карты. Крэнворт прав, нелепо было стоять и, словно ревнивый любовник, ждать, когда вернется Софи. Но самое смешное, что он чувствовал себя именно так. Это только потому, что здесь она не в своей стихии, утешал себя Макс. Если бы речь шла о леди Мелиссе, ему бы и в голову не пришло волноваться. Вместе с тем Макс знал, что может доверять Сильви.

Крэнворт как раз заканчивал свои дела, когда в комнату вошли его жена и Софи. Софи выглядела спокойной и счастливой, и Макс почувствовал себя глупо из-за того, что до сих пор не мог расслабиться.

– Все хорошо? – спросил он.

– На удивление да. Леди Крэнворт очень мила. Мне понравились ее друзья. Вам повезло.

– Полагаю, да. Хотя временами мне кажется, я с удовольствием придушил бы Брайа.

– О нет. Он очарователен.

– Можно подумать, что вы говорите про Мармадюка. Главное, чтобы вы не принимали его флирт всерьез.

– Он вовсе не флиртует, так что мне нечего принимать всерьез. Он просто добр ко мне, на свой манер, да и то только из любви к вам. Я его не интересую. Он хороший.

Макс взял ее под руку и отвел в сторону от шумной толпы. Однако он понимал, что это лишь предлог, чтобы к ней прикоснуться.

– Это у вас такая привычка? Видеть в людях хорошее?

– Вовсе нет. На самом деле людей, которые мне нравятся, совсем немного. Но те, кто нравятся, действительно нравятся.

– Значит, Брай вам нравится.

– И Хетти, и Сильви, и Крэнворт, и вы. Как видите, список не слишком длинный. Ладно, в Эштон-Коув есть еще несколько человек.

Макс не знал, обижаться или чувствовать себя польщенным тем, что оказался в конце списка.

– А Мармадюк? – заметил он.

Софи улыбнулась, и Максу сразу же захотелось увести ее в одну из ниш, расположенных по периметру бального зала, и, задернув бархатные гардины, отгородиться от всей этой суеты. Он повернул ее так, что она оказалась в тени колонны, а сам встал, загородив ее от всех, создавая иллюзию уединения.

– У меня существует шкала предпочтений. Например, вы нравитесь мне больше, чем Мармадюк, – сказала она слегка охрипшим голосом.

Желание прикоснуться к ней пересилило благоразумие. Макс протянул руку и провел пальцем по губам Софи. Они раскрылись, и легкий вздох коснулся его лица.

– Я счастлив, что вы цените меня выше мопса.

– Только не говорите ему. Он такой чувствительный, – шепнула Софи, ее глаза потеплели.

Макс уже начал узнавать выражения ее лица, и это действовало сокрушительно. Его пульс зачастил, рождая во всем теле болезненный ритм, успокоить который он мог, только заставив сердце Софи биться с ним в унисон. Он уже протянул к ней руку, но вместо того, чтобы коснуться Софи, оперся ею на стену, ощутив ее успокаивающий холод.

– Я не стану хвастаться. Идемте, надо вернуться к остальным, пока нас не застали в этом углу.

– Хотя мы не делаем ничего плохого, – с тоской заметила она.

– Но сделаем, если сейчас же не уйдем отсюда. Не сочтите это приглашением, – добавил он, заметив, как в глазах Софи мелькнула надежда.