Елена Арсеньева - Чужая дочь

– Помоги мне, – пробормотала Лиля.

– Ну хороший мой, – Маргарита прижала руки к груди, – ну чем?!

– Дай мне денег на билет, – выпалила Лиля. – Я за ним поеду! Я его очень люблю!

– Ну что ты в любви понимаешь, ну господи! – Маргарита ласково заправила ей за уши непослушные прядки волос.

– Я понимаю, что умру без него! – всхлипнула Лиля.

– Лиля! – рассердилась Маргарита. С силой усадила девушку на стул: – Садись и ешь!

Лиля тупо посмотрела в чашку и вдруг залилась слезами.

– Мамочка! Ну я тебя умоляю… Я тебя прошу!

– О господи! – простонала Маргарита. – Я ведь об этом пожалею! Пожалею!

Но рука уже сама потянулась к сумочке, брошенной в угол дивана…

Лиля выхватила у нее из рук деньги и, не обмолвившись ни словом, только глазами сверкнув, вылетела из дома как была – в школьной форме. Через несколько минут Маргарита услышала, как взревел мотор «Москвича».

– Куда это коза наша поскакала? – выглянула из кухни Варвара. – В школу на машине, что ли?!

Маргарита угрюмо покачала головой.

Варвара взглянула на портфель Лили, брошенный на пол, на хозяйку, которая места себе не находила, сразу видно, – и всплеснула руками:

– Уехала? За Сережкой?

Маргарита кивнула, воровато отводя глаза.

– Да как же? – пролепетала ошарашенная Варвара. – На машине – на целину?

– Да что ты глупости говоришь, Варвара, – раздраженно прикрикнула Маргарита. – На поезде! Машину на вокзале должна оставить, Егорыч потом заберет.

– А деньги? – подозрительно сузила глаза Варвара. – Деньги у нее откуда? Михаил Иванович не велел ни копейки в руки не давать, чтоб не избаловалась…

И всплеснула руками:

– Маргарита Васильевна! Голубушка! Да неужто вы ей денег дали на билет?

Маргарита отвернулась к окну, независимо сложила руки:

– Варвара, ты иди, иди, неужели своих дел нету?

– Да вы что, Маргарита Васильевна, – заорала вдруг Варвара без всякого почтения, – да ведь пропадет девка! Одна, без вещей, без еды! Такую дурочку любой обидеть может! Пропадет! А как узнает Михаил Иванович, что это вы – потатчица, так ведь он вас убьет! Помяните мое слово, убьет, как пить дать!

И она залилась слезами.

Маргарита отвернулась от окна. В лице не было ни кровинки…

Да что же она натворила, что натворила…

– Варвара, вызови такси, да поскорей! – крикнула она, набрасывая плащ и хватая сумку.

Рыдающая Варвара неуклюже, не попадая толстыми пальцами в отверстия телефонного диска, пыталась набрать номер.

Маргарита оттолкнула ее и принялась звонить сама.

Через полчаса она ворвалась в кабинет мужа:

– Говоров! Говоров, я такое сделала…

– Что еще? – насторожился он.

– Я ей денег дала! На билет! – выпалила Маргарита с видом человека, который бросается в ледяную воду. – Бес попутал!

– Кому? – ошеломленно спросил Говоров. – Ничего не понимаю!

– Лильке! – прорыдала Маргарита. – Она уехала к этому своему… к Сереже! На целину!

– Что одна, что другая! – заорал Говоров. – Какой поезд?

– Пассажирский… – простонала Маргарита.

– Ясное дело, не товарный! – рявкнул Говоров и крикнул в трубку: – Руфина Степановна, немедленно соедините меня с начальником вокзала!

…Егорыч не гонял так с фронтовых времен. Да, было дело, удалось однажды на неистовой скорости уйти им с Михаилом Ивановичем от фашистского истребителя. Тогда, видимо, боеприпасы у гада кончились, вот и отвязался. Но за поездами гоняться Егорычу еще не приходилось, чего не было, того не было. Да и новенькая «Волга» по проходимости, конечно, уступала всепроходному «Виллису», зато дорога, которая шла вдоль железнодорожной насыпи, была такой же ухабистой и разбитой, как иные фронтовые пути-дорожки. И все же Егорыч гнал вовсю, то и дело сигналя, а Говоров, высовываясь из окна, орал как сумасшедший:

– Стой! Стой!

Черта с два он раскричался бы, однако машинисту была дана радиограмма – остановиться, когда рядом появится черная «Волга» первого секретаря горкома.

И вот неуклонное движение начало замедляться, а потом поезд стал, да так резко, что пассажиры попадали с полок.

Слетела со своей нижней полки и Лиля, с аппетитом жевавшая булку, которой ее угостила соседка.

С соседями ей повезло, конечно: они сразу увидели, что девушка хочет есть, и начали подкармливать ее домашней снедью, сочувственно расспрашивая, что да как.

Лиля, правда, успела только сказать, что едет к жениху. Соседка немедленно спросила:

– Ты что, брюхатая?

Лиля возмущенно замотала головой, сосед цыкнул на жену, однако та лишь плечами пожала: а что другое можно подумать про девчонку, которая оказалась в поезде с каким-то крохотным чемоданчиком, а главное, в школьной форме?! Видать, поняла, что неладных делов наделали они с парнем, ну и ринулась сообщать ему о том, что не миновать вскорости свадьбу играть.

Главное теперь, что он не начал отказываться! Девчоночка ведь совсем молоденькая!

– Парень-то хороший у тебя? – начала было соседка, но тут поезд затормозил.

– Похоже, встречный пропускаем, – сказал кто-то.

В эту минуту по вагону пронесся какой-то человек. Он привставал на цыпочки, заглядывая на верхние полки, бесцеремонно сдергивал простыни со спавших.

Увидев его, Лиля побледнела и пролепетала:

– Папа! – кинулась было в другой конец вагона, но тут же замерла: навстречу шел Егорыч.

Увидев Лилю, он тяжело перевел дух, а Говоров крикнул:

– Все, дочуня! Приехали!

– Я не вернусь! – закричала Лиля. – Я не вернусь!

– Еще как вернешься!

Отец схватил ее за руку, дернул к себе и с неожиданным проворством вскинул через плечо.

– Там же вещи! – жалобно завопила Лиля, молотя его по спине, однако Говоров только бросил:

– Егорыч, вещи возьми! – быстро пошел к выходу, провожаемый ошалелыми взглядами пассажиров.

– Сам товарищ Говоров! – сообщил жене бывший сосед Лили.

– Да будет брехать! – отмахнулась та.

– Вот те крест! – перекрестился он ватрушкой. – Я его на первомайской демонстрации видел.

Жена опасливо посмотрела на то место, где только что сидела школьница, которая отправилась искать жениха.

Чудны дела твои, господи, вот уж воистину!

Если это и правда был товарищ Говоров, значит, девчонка – его дочка?!

Ну, он ей задаст!

Примерно через час взмыленный безумной гонкой Егорыч, тяжело дыша, врезал замок в дверь Лилиной комнаты.

Лиля, в одних трусиках и майке, лежала на кровати и плакала. Говоров стоял рядом и стерег каждое ее движение, как пес.

– Ну все, Егорыч? – спросил он нетерпеливо.

Лиля вскочила на колени:

– Я все равно убегу!

– Куда? – прорычал Говоров. – На целину?

Она только всхлипнула в знак согласия.

– Да ты хоть понимаешь, какие там условия? – разъярился отец. – Жара, пыль да вода соленая. Это тебе не здесь на даче – с мамой да Варварой под боком!