Энн Райс - Страсть Клеопатры [litres]

Положив свою ладонь ей на затылок, он направил ее по короткому коридору в пустую библиотеку.

– Кто вы такой? – наконец выдохнула она. – И что вам от меня нужно?

Одним движение он распахнул дверь в небольшую туалетную комнату и втолкнул ее внутрь. К тому моменту, когда дверь за ними захлопнулась, он быстро перебросил свой нож в другую руку и приставил его к ее горлу.

– А кто вы такая, Сибил Паркер? Кто вы на самом деле? И почему вы так стремитесь уничтожить мою царицу?

Это было мучительно.

Рамзеса преследовали видения, он начинал фантазировать о том, чего попросту не могло быть. Мысли о Клеопатре изводили его целый день. Конечно, не исключено, что она могла появиться здесь. Вот только зачем, было непонятно.

Но Самир и его люди проверяли все корабли, приходившие в английские порты. И до сих пор ее там не обнаружили.

Так что с этой стороны все как будто было спокойно и надежно.

И все же, несмотря ни на что, она не выходила у него из головы, как сейчас выражаются. Именно поэтому он мгновенно узнал эти глаза во взгляде бледной женщины с золотистыми волосами, которая появилась в дверях на террасе. Это были те самые глаза. У этой женщины были глаза Клеопатры. Ее глаза, но до обретения бессмертия. До того, как их цвет так разительно изменился. Карие глаза, большие и выразительные, которые светились умом и проницательностью. И еще эта манера держаться: идеально прямая спина, уверенная, царственная осанка.

А потом эта кареглазая женщина вдруг куда-то пропала.

Потерялась в водовороте гостей. Ее не было видно ни на террасе, ни на лестнице, ни на лужайке, раскинувшейся по обе стороны от него.

Очень грубо и невежливо игнорировать людей, с которыми говорил всего несколько секунд тому назад. Поэтому он как можно любезнее извинился перед ними и быстро ушел.

Куда же исчезла та женщина? Возможно, ее сходство с Клеопатрой было просто игрой его воспаленного воображения. Однако столь внезапное исчезновение? Это вызвало в нем подозрение.

Кто-то взял его за локоть. Рядом с ним стоял Алекс:

– Не отходите далеко, старина. Через несколько минут в вашу честь будет провозглашен тост. И не могли бы вы привести сюда Джулию?

– Да, разумеется, Алекс. Спасибо.

Да, он, конечно, приведет Джулию. Но сперва ему надо отыскать ту странным образом пропавшую женщину с глазами Клеопатры.

На нее вдруг накатила волна страха.

Но чего бояться в этом небольшом храме? Похож на уменьшенную копию Пантеона с галереей римских статуй в нишах и еще одной статуей на пъедестале в центре зала. Была ли это скульптура Цезаря, она сказать не могла. Воспоминания Клеопатры о его внешности у нее к этому времени уже полностью стерлись.

Так откуда же взялся этот леденящий душу страх? Это был не благоговейный трепет, не беспричинное беспокойство, а внезапный испуг, парализовавший все ее тело.

«Сибил Паркер. Этот страх исходит от Сибил Паркер, – вдруг подумала она. – Но вызывает ли она его у меня умышленно? Или это то, что в настоящий момент ощущает она сама?»

Попытка разобраться в этом прямо сейчас отнимала у нее много сил.

– Вы нездоровы, – заметила Джулия.

В этом утверждении не было злорадства – простая констатация факта.

– Но как могло случиться, что вы заболели? – спросила Джулия. – Ведь вам удалось полностью восстановиться даже после страшного пожара.

– Я оправилась после ожогов. А эта болезнь… она в моем сознании.

– Что бы вам ни требовалось для выздоровления, я дам это вам или попрошу дать Рамзеса. Но при одном условии.

– Неужели ты думаешь, что я стану торговаться с тобой? Я – царица, кормившая весь Рим, с тобой – аристократкой, слезами пробравшейся в объятия фараона?

– Хватит носиться со своей царственностью! Вам это больше не к лицу. Вы нуждаетесь в помощи. Именно это я вам и предлагаю – помочь.

– Ладно, но только после того, как ты, дорогая моя Джулия Стратфорд, расскажешь мне, что это за условие.

– Вы должны оставить в покое Алекса Саварелла. Навсегда. Вы должны держаться от него подальше.

– Оставить его в покое, – тихо повторила Клеопатра.

От этой просьбы ее внезапно охватила ярость. Та самая, которая закипела в ней при виде страха в глазах Джулии в Каире и такого же страха в глазах Тедди, когда она расставалась с ним в последний раз.

– То есть я должна оставить его в покое, чтобы он забыл меня и то время, которые мы с ним были вместе?

– Да, – шепотом подтвердила Джулия, – именно это я и хотела сказать.

– Значит, он часто вспоминает обо мне, верно? И этим причиняет тебе боль? Так ты до сих пор любишь его?

– Я никогда его не любила. По крайней мере, не любила так, как жена должна любить своего мужа.

– Понятно. Ты считаешь меня отравой для него, а его мысли обо мне – пороком.

– Он страдает, воспоминания о вашем безумии продолжают мучить его.

– Мое безумие?! – возмущенно воскликнула Клеопатра. – В моем безумии, как ты выразилась, виновато высокомерие твоего любовника! Так значит, вот как ты называешь то, что он сделал со мной? Сумасшествием, проистекающим из моей натуры, а не его виной? Тогда расскажи мне, дорогая моя Джулия, как случилось, что он предложил эликсир тебе? Умаслил ли он тебя перед этим дорогими маслами и благовониями? Может быть, торжественно вскрыл флакон в какой-то царственной спальне под тихую мелодию в исполнении искусных музыкантов? Объяснил ли он тебе силу эликсира и его побочные эффекты? Рассказал ли, что ты приобретешь, а что потеряешь? Там, в Каирском музее, мне он такой чести не оказал. Он просто превратил меня в монстра и бросил.

– Он предлагал вам его за две тысячи лет до этого. И тогда вы…

– И тогда я отказалась! Я отказалась, а он все же силой заставил меня принять его через две тысячи лет после моей смерти. Смерти, которую я выбрала для себя сама!

«Почему же плачет Джулия? – думала Клеопатра. – Может быть, она просто испугалась? Или в моих словах сквозила такая боль, что и она тоже ощутила ее как свою? Похоже, что она воспринимает вину Рамзеса как свою собственную».

– Он ведь говорил тебе про мое воскрешение, не так ли? – продолжала Клеопатра. – Он знал, что делает. И сейчас это мучит его, потому что он знал, что совершает ошибку.

– Он любил вас, – прошептала Джулия.

– Он предал меня дважды. В первый раз, когда распалась империя. А потом снова, в тот момент, когда вернул меня к жизни, которой я не хотела. Да уберегут боги тебя, его новую невесту, от той любви, которую он продемонстрировал ко мне.

– Я предлагаю вам то, что вам сейчас нужно, но я не могу стереть столетия, которые вас разделяют. И он тоже этого не может.

– То, что мне нужно… – пробормотала Клеопатра, обходя Джулию кругом.