Бертрис Смолл - Потерять и обрести

– Хорошо, считай, что договорились, – сказала она. – А теперь скажи, не пора ли нам отправиться в постель?

Некоторое время спустя, когда они, распаленные страстью, лежали прижавшись друг другу, Миранда вдруг толкнула мужа и спросила:

– Почему так, а?.. Занимаясь любовью, мужчина обязательно находится сверху, как бы исполняя роль наездника, оседлавшего лежащую под ним женщину? Почему так? Я не согласна с таким порядком!..

С этими словами она заставила мужа лечь на спину, затем села ему на бедра, чуть приподнялась и стала медленно двигаться. Глухо застонав, Джаред сжал пальцами ее груди, а потом начал чуть приподниматься, инстинктивно помогая жене. Миранда постаралась двигаться в такт, и вскоре получилось, что она действительно стала ощущать себя Дианой, скачущей по просторам волшебной страны. И главное, теперь она сама выбирала темп и ритм «скачки». А Джаред находился в ее власти, что доставляло дополнительное удовольствие. Но в какой-то момент мужская гордость не выдержала: обхватив ладонями ее ягодицы, Джаред попытался подчинить себе ритм их движений. Но Миранда, на желая подчиняться, рванулась вверх, затем так же резко опустилась, а в следующее мгновение наступила кульминация. Причем вершины наслаждения они достигли одновременно.

Когда дыхание восстановилось, Миранда скатилась с мужа и, уже лежа на спине, сказала:

– Вот так-то… Вспомни меня, когда будешь заниматься любовью с той женщиной.

– О, дикая кошечка, теперь я тебя уже никогда не смогу забыть, – прошептал ошеломленный Джаред.

Миранда звонко рассмеялась, и этот ее смех еще долго звучал в ушах Джареда. И он невольно улыбался, вспоминая сказанные женой слова.

Джаред вспомнил их и через несколько дней, когда они приехали на бал к леди Джерси и, поздоровавшись с хозяйкой, прошли в заполненный гостями зал. Зал этот лишь немного уступал в размерах бальному залу в клубе «Олмак», только стены здесь были покрыты белой с золотыми разводами декоративной штукатуркой, что придавало помещению вид огромной драгоценной шкатулки. Эффект усиливали освещавшие зал восемь люстр из вотерфордского хрусталя. Высокие двустворчатые окна с золочеными рамами были драпированы белыми шелковыми занавесями, а по периметру, через равные промежутки, стояли начищенные до блеска огромные медные кашпо с кустами красных и белых роз. У дальней стены зала, отделенной такими же кашпо и кадками с зелеными пальмами, возвышался высокий помост, на котором расположились музыканты. А позолоченные стулья с обитыми розовым шелком сиденьями были расставлены вдоль стен с таким расчетом, чтобы уставшие от танцев гости могли отдохнуть и, не привлекая к себе особого внимания, пообщаться с друзьями и подругами.

Когда супруги Данхем вошли в зал, первым к ним подошел Бью Браммел, который тут же вызвался взять на себя заботу о введении Миранды в лондонское общество. Это был высокий элегантный мужчина с уложенными в замысловатую прическу рыжеватыми волосами и веселыми голубыми глазами. У Бью был высокий лоб, длинный прямой нос и узкие губы, из-за причудливого изгиба которых казалось, что он постоянно чему-то усмехается. А его великолепный черный вечерний костюм до малейших деталей соответствовал самой последней моде.

Коснувшись губами руки Миранды, Браммел хорошо поставленным голосом проговорил:

– О, мадам, мне говорили, что в Америке живут боги, и теперь я имею честь убедиться в этом, поскольку вижу перед собой настоящую богиню. Я припадаю к вашим ногам, о божественная!

– Только не это, мистер Браммел! Если поступите так, то можете испортить свой великолепный костюм, а я себе этого никогда не прощу, – мгновенно ответила Миранда.

– Бог мой, ваш ум не уступает вашей красоте! Кажется, я влюблен! Идемте же, богиня, я должен представить вам всех приехавших сюда людей, как порядочных, так и не очень. – Взглянув на Джареда, Браммел спросил: – Вы не возражаете, милорд? Конечно, нет. Я так и думал.

Подхватив Миранду под руку, Браммел поспешил увести ее подальше от мужа. Однако Джаред совсем недолго оставался в одиночестве.

– Наконец-то мой милый! – услышал он за спиной знакомый мурлыкающий голос. – Кажется, Бью твердо намерен организовать большой успех для твоей женушки.

Заставив себя улыбнуться, Джаред повернулся лицом к Джиллиан. Леди Аббот была в черном платье из тонкого полупрозрачного шелка, под которым совершенно ничего не было. Шею же этой дамы украшало бриллиантовое колье, вспыхивавшее голубым огнем при каждом ее движении.

Стараясь изобразить восхищение, Джаред проговорил:

– Что, Джиллиан, решила как можно лучше выставить все свои прелести?

– Просто захотела привлечь твое внимание. И мне удалось, не так ли?

– Ни на минуту не поверю, милая, что ты думала исключительно обо мне, надевая такое платье, – с улыбкой отозвался Джаред.

– Поверь, только о тебе! – с жаром возразила леди Аббот. – Спроси у леди Джерси. Она тебе скажет, что я вообще не хотела приезжать на этот бал, пока не узнала, что ты будешь здесь. Весьма вероятно, что ты уже пресытился целомудренным ребенком, ставшим твоей женой. А я готова простить твое поведение по отношению ко мне, поскольку знаю, что ты вынужден был жениться на ней.

Снова заставив себя улыбнуться, Джаред сделал вид, что внимательно разглядывает полупрозрачное платье леди Аббот. «Как же она предсказуема и скучна», – подумал он.

– Так как же, мой дорогой, уже пресытился новизной? – спросила Джиллиан.

– Похоже, что так, Джиллиан, – пробормотал Джаред, скользнув ладонью по ее талии.

– О, я в этом не сомневалась! – торжествующе воскликнула леди Аббот. Торжеством был наполнен и ее взгляд, брошенный из-под густо накрашенных черных ресниц. – Отведи меня в сад, Джаред. Быстрее же, мой дорогой!

– Надо немного подождать, Джиллиан. Прежде ты должна подарить мне вальс.

Минуту спустя они закружились в танце, а Миранда наблюдала за ними из другого конца зала.

– Почему вы хмуритесь, богиня? – с улыбкой спросил Бью Браммел. – Любить только мужа давно не модно. Лучшие браки сейчас совершаются в конторах юристов, а не на небесах.

– Пропади пропадом такая мода, – с угрозой в голосе пробормотала Миранда. Но тут же, вспомнив, что взялась помогать Джареду, залилась звонким смехом. – Меня не волнуют временные любовницы моего мужа, мистер Браммел. Я знаю цену себе и не сомневаюсь в его вкусе.

– Ах, богиня, о ваш язычок можно порезаться, – рассмеялся Бью. – Взгляните-ка туда! Это лорд Байрон! Хотите с ним познакомиться?

– Не особенно. Его стихи утомляют меня своей глупостью, – ответила Миранда.

– О, да у вас есть то, что называется хорошим вкусом, милая девочка, – с некоторым удивлением заметил Бью. – Но не будем критиковать лондонский свет! Ведь во время сезона людям приходится хоть чем-то занимать себя, не так ли?