Кэтрин БАТЛЕР - ТАНЕЦ ЛЮБВИ

Сегодня, обмениваясь колкостями с Рональдом Бредли, она, пожалуй, впервые вышла из полузабытья, в котором пребывала с того самого дня.

Милли попыталась засмеяться, но вместо этого лишь всхлипнула. Если бы Бредли знал о том, что с ней произошло, какой великолепный повод он получил бы!

– Пошевеливайся, – вслух приказала себе она. – Нет смысла сидеть здесь и стонать. Завтра же ты отправишься в Страну басков и сделаешь все, чтобы забыть Шона. И да поможет тебе в этом Господь.

Там, неподалеку от французской границы, у ее отчима было поместье в горах. Его красота и уединение вызвали у Милли смешанные чувства. Избегая встреч со знаменитыми музыкантами, которые Пит регулярно устраивал в замке, она обычно приезжала позднее, чтобы в одиночестве провести там какое-то время. Но сейчас надежная служанка Пита уехала навестить свою дочь, у которой вот-вот должен был родиться ребенок, и Питу нужен был человек, на которого он мог бы полностью положиться и который бы в его отсутствие проследил за тем, чтобы все в доме было готово к приезду гостей. А главное, за тем, чтобы были настроены все музыкальные инструменты. Именно поэтому, хотя и без особого желания, Милли согласилась забрать клавир Стравинского из квартиры Пита, а попутно захватить и кое-что еще – целый список! – жизненно необходимое для приема. И отвезти все это в замок.

Милли варила кофе и думала о том, почему позволила отчиму так манипулировать собой. Впрочем, ответ был прост. Когда, сломав запястье, Милли не смогла работать. Пит сделал остановку по пути из Монреаля в Париж и снизошел до посещения ее маленькой квартиры. Когда она отвлекалась на то, чтобы приготовить ему что-нибудь выпить, он забрал все ее счета.

– Послушай… – запротестовала было Милли.

– Вернешь деньги, когда получишь контракт, сухо сказал он. – Ты все еще берешь уроки композиции?

Речь шла о занятиях с Шоном.

– Нет, – тихо ответила Милли.

– Сломанное запястье не означает конец карьеры. – Пит возмущенно посмотрел на нее. – Ты должна продолжать работать, даже если сейчас не можешь играть.

– Я занимаюсь дома, – неуверенно пробормотала Милли.

Пит пристально посмотрел на нее.

– Жизнь продолжается, – только и сказал он.

Сейчас Милли подумала, что, вероятно, на самом деле отчим отлично понимал, что творится у нее на душе, но промолчал об этом. Многие считали Пита рассеянным, полностью погруженным в творчество человеком, но уж Милли-то знала, что иногда он проявлял поразительную проницательность. И сейчас у нее были определенные основания подозревать, что поездку в Испанию он организовал именно для того, чтобы помочь ей выйти из транса.

Милли маленькими глотками допивала кофе, прикидывая, что и как погрузить в машину.

Пит любил всякие новейшие изобретения, поэтому одна из его машин – выполненный на заказ «лендровер» – была специально приспособлена для того, чтобы в случае необходимости вместить все, что ему понадобится. Этот автомобиль был куда больше, чем те, к которым привыкла Милли.

Войдя в гостиную за ключами, она не включила свет, так как точно знала, где именно они лежат. Она уже было потянулась за ними, когда уголком глаза неожиданно заметила какое-то движение и буквально застыла на месте. Какая-то темная фигура пробиралась меж керамических горшков, небрежно расставленных Питом по всей террасе.

Не отрывая от нее взгляда, Милли осторожно отодвинулась в сторону, так, чтобы ее не было заметно снаружи.

Что делать? – лихорадочно думала она. Позвать привратника? Или Джуди? Джуди ближе. И у нее в квартире сейчас полно людей, которые могут помочь поймать вора. Нужно только вспомнить номер ее телефона. А какой у консьержа? Главное – не включать свет, в противном случае ее заметят.

Мысли хаотично метались у нее в голове, и тут человек на террасе неожиданно подошел вплотную к окну, взялся за латунную ручку и с силой дернул ее. Милли узнала его, и ее охватила ярость.

Дрожащими руками она открыла дверь.

– Что, черт побери, вы себе позволяете? – сказала она дрожащим от гнева и еще не отпустившего ее страха голосом.

Откинув назад голову, Рональд Бредли засмеялся.

– Я проследил за вами, когда вы поднимались по пожарной лестнице, – признался он.

– Проследили?! – От переполнявшей ее ярости Милли едва могла говорить.

– На вечеринке было скучно, – спокойно сказал Бредли, словно это в достаточной степени объясняло его поведение. – Подвиньтесь, дорогая.

Сильные руки, прикосновение которых Милли все еще хорошо помнила, бережно отодвинули ее, и он вошел в комнату.

Бредли нащупал выключатель, и через мгновение гостиная Пита наполнилась мягким светом.

Рональд лукаво ухмыльнулся.

– Будьте как дома, – пробормотал он. Милли не сдвинулась с места.

– Это один из ваших глупых трюков?

– Трюков? – невинно переспросил он. Она презрительно фыркнула.

– Да-да, именно трюков! Из тех, что время от времени попадают на страницы газет.

– А я думал… – Бредли слегка пожал плечами, – что вы не из моих поклонниц, мисс Роббинс.

– Я просто читаю газеты, – сухо ответила она.

– Просто у меня порой бывает хорошее настроение, вот и все. Но я всегда возмещаю убытки.

Милли вдруг вспомнила о фотографе на вечеринке у Джуди.

– В том числе и разбитые фотоаппараты? Его губы плотно сжались.

– Никогда.

– Вы нарочно разбили камеру, я видела, – повысив голос, произнесла она. – Это тоже последствия вашего хорошего настроения?

– Нет, – ровным тоном ответил он.

– Вы абсолютно безответственный человек, – с отвращением заявила Милли.

– Возможно, вы правы, – согласился Бредли. – Но почему бы вам не войти и не запереть дверь?

Она действительно начала мерзнуть в тонкой блузке, поэтому неохотно покинула террасу, потирая озябшие плечи, и вгляделась в его лицо.

Его нельзя было назвать красивым – сильное, с широкими скулами, глубокими складками у рта и небольшим шрамом на правой щеке оно свидетельствовало о том, что его обладатель прожил нелегкую жизнь и немало повидал на своем веку… Глаза же…

Именно в них, бесспорно, и заключалась неотразимая сила его обаяния. Холодные, полные блеска, они, казалось, были исполнены высокомерия ко всему.

Рональд Бредли небрежно оперся о край бесконечно дорогого для Пита столика из итальянского мрамора и ухмыльнулся.

– Я еще никогда не встречался с рыжеволосой девушкой, – нагло заявил он.

Милли ахнула от изумления, но затем с возмущением посмотрела на него.

– Со мной вы еще не начали встречаться, – парировала она. – Вам удалось проникнуть сюда, но еще одна столь же «остроумная» шутка, и вы снова окажетесь снаружи.

– Хорошо-хорошо. – Он поднял руки вверх, признавая свое поражение. – Не сердитесь, Золушка. Я буду паинькой.