Анна Грейси - Благородная воровка

– Да с какой стати? Вы мне не родня, и я вам ничего не должна, – она сердито дёрнулась, но он снова не позволил ей сдвинуться.

– Нет, не родня, и я чрезвычайно этому рад!

– Рады? Ха! Вы не можете быть этому так рады, как…

Он уже стоял к ней настолько близко, насколько только может стоять мужчина рядом с женщиной: тело к телу, грудь к груди, соприкосновение кожи, смешение запахов. Он просто чуть наклонил голову и медленно и властно накрыл её губы своим ртом.

Её речь, дыхание, душа – всё замерло.

Его сердце стучало рядом с её. Или, как знать, может, это стук её собственного сердца?

Он отпрянул.

Она шагнула следом, оставаясь стоять вплотную с ним.

Он отпустил её руки, которые сами собой обвились вокруг его шеи и притянули его ближе.

Он обхватил Кит за талию и слегка приподнял, прижимая к себе. Они были словно китайский символ инь и янь, её изгибы идеально подходили к его фигуре. И там, где их тела касались друг друга, её обжигало опаляющим жаром.

Огнём.

Его рот уговорил разжаться её губы. Он почувствовал вкус страсти, гнева и нестерпимого желания. И не мог им насытиться.

Никогда её так не целовали. Будто в душе у неё вдруг что-то ожило, прорвалось к жизни – что-то, о чём она даже не подозревала.

Внезапно он разжал объятия, и оба отпрянули друг от друга, тяжело дыша.

Между ними повисло долгое молчание, нарушаемое лишь отголосками оперы и шумом неровного дыхания двух человек, будто бы только что пробежавших целую милю.

– Вот почему это меня касается.

Мистер Девениш выглядел одновременно разъярённым, виноватым и торжествующим.

Кит ошеломлённо моргнула, всё ещё опьянённая поцелуем, огненной печатью горевшим на её губах, оставившим свой вкус у неё во рту. И этот мужской запах, от которого затуманивает разум... Через минуту смысл слов мистера Девениша проник во взбудораженное сознание Кит.

– Меня касаются все ваши дела.

Она молча потрясла головой: «Нет».

Его взгляд вспыхнул неистовым огнём:

– О, да во имя!.. Вы должны положить конец этому безумному занятию. Если вам нужны деньги – можете не беспокоиться, у меня много денег.

Она сглотнула, услышав прерывистый хриплый голос, и снова потрясла головой.

Он обхватил её лицо дрожащими руками:

– Знаю, я, конечно, не бог весть что, но я очень богат. И делаю вам достойное предложение. – И с грубоватой нежностью добавил: – Выходите за меня замуж.

Её глаза наполнились слезами, и она выскользнула из его нежного объятия. Сморгнув солёные капли, Кит помотала головой в третий раз:

– Мне очень жаль, но я не могу…

– Но ведь, вне всяких сомнений… Вас же повесят, если поймают, – он оборвал сам себя, лицо выдавало напряжённую работу мысли. – Если вам нужна уверенность…

Так и есть, ей необходима уверенность, разве могло быть иначе? Ни разу в жизни Кит не довелось испытать, что такое уверенность.

Однако гораздо сильнее её душа просила о любви.

Он предложил деньги и уверенность. Не любовь. Но всё равно предложение казалось изумительным, намного бόльшим, чем она имела право надеяться. Но только что сама Кит могла предложить взамен?

Чужое имя. Преступное прошлое. Запятнанное будущее.

Вся дрожа, Кит отвернулась и стала на ощупь искать свой носовой платок. Хьюго протянул ей сложенный квадратик превосходного белого льна:

– Вот, – прохрипел он.

Стараясь сохранить непринуждённое спокойствие, никогда не покидавшее её прежде, Кит вытерла слёзы, кое-как сдерживая мучительные, рвущие грудь, рыдания, высморкалась, решительно расправила плечи и повернулась к нему.

– Благодарю вас за столь лестное предложение, мистер Девениш, – сказала она дрожащим голосом, который сводил на нет все её жалкие попытки сохранять холодные формальности. – Я не могу его принять.

Она направилась выходу из комнаты, повернула дверную ручку и, замешкавшись, обернулась с робкой улыбкой, кусая губы:

– На самом деле я вам очень признательна, но это невозможно. Я не для таких, как вы. Прошу вас, впредь держитесь от меня подальше.

Хьюго Девенишу оставалось только смотреть, как за ней захлопнулась дверь.

Я не для таких, как вы.

Он пробежал пальцами по аккуратной причёске, рассеянно растрепал волосы, и выругался.

Он-то считал, что она принадлежит ему.

Никто не принадлежал ему раньше. Ни единый человек. Ни мать, ни отец. Ни даже его сводный брат. Какое-то время он словно ребёнок верил, что маленький племянник может быть его. Хьюго даже мечтал научить Томаса играть в крикет и показать, где искать гнёзда птиц, но надежда на такие отношения давно умерла.

Однако когда он держал Кит в объятьях, казалось, будто она принадлежит ему. Это было… Она так идеально ему подходила…

В его жизни и раньше были любовницы, но никогда прежде он не испытывал такой полноты слияния. Словно вернулся домой. Или ожил рядом с ней. И это даже нельзя назвать страстью, хотя он ощутил невероятную вспышку желания, как никогда в жизни… Больше, чем просто страсть. Это…

Это мечта.

Он потратил всю свою жизнь, накапливая состояние, и теперь стал владельцем множества прекрасных вещей. У него имелись превосходные экипажи, великолепные лошади, флотилия отличных кораблей, красивый дом и сколько душе угодно совершенно чудесных вещей и домашней утвари.

Но он был одинок.

Преданными служащими и несколькими приятелями Хьюго обзавёлся только после того, как сколотил состояние, и потому не особо им доверял.

Единственным верным другом был капитан Патчетт.

Но с Кит всё выходило иначе. Эта девчонка, с её смеющимися глазами и острым язычком, которая посмела его дразнить и провоцировать. Никто прежде не дразнил его. Теперь он стал слишком могущественен, чтобы кто-то дерзнул пойти на такой риск. Даже его собственная семья ему не доверяла, что уж тогда говорить об остальном мире!

Кит воплощала всё то, чего ему не хватало, чего он подспудно все эти годы страстно желал. Не просто женщина, а именно она – милая, особенная, весёлая и улыбающаяся фея с озорными речами, сумасбродством, холодной головой, безумным и опасным призванием.

И её место было в его объятиях, в его жизни. Он почувствовал это в её поцелуе, и сердце его утверждало то же самое. Тело трепетало этим знанием. Как трепетало и её тело – в его руках.

Но она его отвергла. Отказывала ему снова и снова.

Как она могла, когда её тело льнуло к нему с таким сладостным пылом, а руки обвивались вокруг его шеи с таким любовным жаром. Их губы соединились как встретившиеся впервые две половинки восхитительного целого. Нет…

«Да!», – с нежностью подумал он. В начале с её стороны чувствовалась нерешительность. Он вспомнил её дрожь, когда накрыл её губы своим ртом. Она колебалась, словно пытаясь решить, что ей думать о его мужском посягательстве и как с ним разобраться.