Аманда Скотт - Прелюдия любви

Низко поклонившись, Дуглас развернулся и зашагал по галерее, направляясь к своим апартаментам.

Кейт на секунду остолбенела, щеки вспыхнули, ее захлестнули эмоции. Сомневаться не приходилось, что только мужчина, рожденный в приграничной полосе, способен на такой поступок и на столь бесцеремонное обращение с малознакомой девушкой. А ведь она даже не рассердилась и никак не проявила свой гнев по поводу произошедшего, хотя имела полное право выразить негодование. Наоборот, Мэри испытывала странное возбуждение из-за того, что Адам «возгорелся» и дал свободу собственным чувствам. Все еще не придя в себя от смятения, словно девчонка, потерявшая рассудок от любви, она нащупала ручку двери и легонько нажала на нее.

Реакция Кеннота Гиллеспи на отказ дала Кейт мимолетное представление об интриге в действии. Немного позже это понятие оказалось подкреплено осмотрительным поведением Дугласа. «Интересно, разве жители приграничья не замечают сетей интриг и коварства, которые раскинулись почти по всей стране?» — почему-то мелькнуло в голове Мэри. Совершенно невзначай она все-таки сумела понять, что сэр Адам прибыл в Кричфилд по секретному делу, предварительно договорившись о встрече с Вильямом Макгори.

Кейт позволила себе немного пофантазировать и постаралась представить произошедшее между ней и Дугласом как символическую битву. Осмотревшись вокруг и убедившись, что галерея пуста, она поспешила на поиски Адама. Зачем? Да просто из чисто женского любопытства.

Мэри добралась до комнаты, расположенной в самом конце коридора, в которую — она успела увидеть — вошел Дуглас. Из-за двери до нее донесся негромкий гомон мужских голосов. Чтобы разобрать хоть что-нибудь, ей пришлось приложить ухо к филенке — это могло помочь понять содержание разговора в закрытом помещении.

— Дела этого Бабингтона, — произнес один из участников беседы, — наконец-то убедили Елизавету, что ее жизнь находится под угрозой до тех пор, пока жива Мария. Лично я сомневаюсь в существовании какого-либо определенного курса, которого нам следовало бы придерживаться в данный момент. Вот так-то вот, Макгори.

— Сэр Энтони Бабингтон, — зазвучал другой, более суровый голос, — чист душой и сердцем и поэтому оказался в положении молодого дурака. Более значимым в этом деле нужно считать тот факт, что он попал в руки проклятого Вэлсингама.

Это замечание вызвало приглушенный ропот. Кейт напрягла память и сосредоточилась. Имя вышеупомянутого Бабингтона было ей незнакомо, но Френсиса Вэлсингама она знала как государственного секретаря королевы Елизаветы. Он слыл весьма увертливым человеком. Сама матушка-природа наградила его этим даром, столь необходимым для организации политических интриг.

В ответ на раздавшиеся протесты и возражения снова раздался суровый голос:

— Нет, дорогие мои, это вполне справедливо. Мои источники совершенно непогрешимы. В данном случае мы имеем дело с самым настоящим дурацким заговором, который придумал Вэлсингам. Именно он пытается поймать несчастную королеву в ловушку. Следовательно, Энтони вошел в число заговорщиков весьма своевременно. В действительности же личный курьер Марии оказался человеком Вэлсингама. Кстати, Елизавета никогда никого не опасалась и уж тем более Бабингтона. Энтони перехватывал все письма к Марии и, естественно, ответы. Это делалось с самого начала переписки.

Хор возмущенных голосов потребовал сообщить, считает ли сэр Дуглас, что король станет действовать, опираясь на такую довольно неопределенную информацию. Вскоре Кейт из подслушанного разговора узнала об образовании в Англии особого комитета, который должен попытаться склонить шотландскую королеву к измене, обвинив несчастную женщину в участии в заговоре Энтони Бабингтона с целью покушения на жизнь Елизаветы.

— Эти люди часто встречаются в Звездной палате и обсуждают все вопросы точно так же, как и мы, — заметил обладатель сурового голоса. — Скорее всего, кто-то из них потребует ее смерти.

Услышав последнюю фразу, Мэри остолбенела, кровь прямо-таки застыла в жилах. Вместо новости об освобождении королевы Шотландии, как она наивно намекнула Кенноту Гиллеспи, сэр Вильям Макгори известил о надвигающейся опасности — казни Марии.

Очередной голос, прозвучавший намного громче других, потребовал пояснить, нравится ли Иакову VI пребывать в роли короля Шотландии и одновременно хлопотать в пользу матери.

Со стороны сэра Дугласа немедленно прозвучал серьезный и рассудительный ответ:

— Мне, конечно, неизвестно, что предпримет Иаков. Естественно, он дорожит своим троном, но король не захочет вызывать неприязнь всего шотландского народа, который при определенных обстоятельствах может оказать на него давление. Ведь люди выступают с требованиями об освобождении Марии… Хотите вы этого или нет, но вам придется признать, что при такой ситуации придется столкнуться с трудностями. Тем более, существуют некие силы, которые стараются помочь Иакову осознать и почувствовать силу власти, дабы противостоять Елизавете. По нашим сведениям, монарх в силах создать для нее множество неприятностей. Правда, для этого нужно решиться связать свою судьбу с Францией или Испанией, выступающими против английской короны. Однако он придает большое значение союзу, подписанному им несколько месяцев назад, и опасается беспокоить Елизавету. Но я полностью согласен, что известие, доставленное Макгори, носит зловещий характер. Иакову VI нужно немедленно высказаться и четко определиться независимо от того, что может произойти и что можно предпринять в самые кратчайшие сроки. Хотелось бы предупредить вас… — Говоривший сделал паузу, словно решил набраться сил перед продолжением речи. — Даже это сообщение убедит короля в способности Елизаветы подписать смертный приговор Марии или любому другому монарху. Правда, такой поступок для нее может превратиться в самый нежелательный инцидент. — Голос Адама зазвучал совсем мрачно. — В настоящее время возникла странная ситуация… Вы прекрасно понимаете, что на троне должна восседать только одна королева.

Шум голосов возрос, дальнейший смысл разговора уловить стало невозможно.

Кейт прислонилась к двери, не в силах прийти в себя от изумления. Ее прямо-таки колотило. Только теперь мелькнула мысль о недопустимости собственных действий. Ведь ей постоянно внушали, что подслушивать крайне нехорошо — это может окончательно подорвать даже самую лучшую репутацию. Слуга-горец, застигнутый хозяином под дверью, считался предателем, пытающимся получить сведения, предназначенные для использования всем кланом. За такие проступки — об этом Мэри не раз приходилось слышать — людей бесцеремонно казнили без суда и следствия. Впрочем, у Кейт имелись основания полагать, что подслушивание так жестоко наказывается не везде. Например, такое поведение является характерным для ее тети Аберфойл, которая рассматривала это действие как само собой разумеющееся.