Аманда Скотт - Прелюдия любви

Как только дверь за Эллин закрылась, Кеннот бросился к Кейт.

— Дорогая моя, зря вы откладываете неизбежное. Чему быть, того не миновать. Я не собираюсь отступать от задуманного.

Каким-то стремительным и скользящим движением Гиллеспи оказался за ее спиной и фамильярно положил ладони на грудь Мэри.

Сдерживая себя из последних сил, чтобы не влепить ему хорошую пощечину, она сурово бросила:

— Сэр, прошу вас, не мните мое платье. Служанка вот-вот вернется.

— Ссылаться на какую-то горничную?! — ехидно поинтересовался Кеннот. — Дорогая, это вам дорого обойдется. Вы лишь затягиваете время. Если мы замешкаемся, может вернуться ваш муж… По-моему, вы должны понимать, что это не входит в наши планы.

— Что вы, сэр?! Как только можно подумать такое? Но поймите, Эллин показалась странной моя якобы неприветливость: ведь я не предложила вам утолить жажду. В нашем доме такое не принято. Умоляю вас, успокойтесь, все будет хорошо.

— Ладно, я верю вам, — Гиллеспи вздохнул. — Сейчас мы выпьем с вами по рюмочке… Учтите, я не собираюсь долго канителиться. Моему терпению есть предел.

Минутой позже появилась Эллин. Она принесла на серебряном подносе оловянную кружку пунша и изящный стаканчик с хересом. Кеннот забрал напиток и осторожно пригубил его.

— О! Отлично! — с восхищением произнес он. — Вы не раскроете секрет приготовления?

— Вряд ли я смогу помочь вам в этом, сэр. Этим напитком занималась Дейм Битон, живущая в Торнери. Она будет довольна, когда узнает, что вы одобрили ее рецепт. — Кейт повернулась к Кеннеди. — Эллин, вы можете идти.

Как только Кеннеди закрыла за собой дверь, Кеннот одним глотком осушил кружку и решительно шагнул к Мэри.

— Если вы действительно хотите вина, то пейте скорее. Мое терпение истощилось. Мы займемся этим здесь или поднимемся наверх?

— Лучше останемся в этой комнате, — спокойно ответила она, прикидывая, как скоро подействует снадобье матушки Битон. «Эллин, приняв порошки, засыпала почти мгновенно, — вспомнила Кейт. — Но Гиллеспи — мужчина, причем сильный и рослый. Вдруг доза окажется маленькой?»

Кеннот внимательно посмотрел на Мэри, взял из ее рук серебряный стаканчик, поставил его на стол, а потом повернулся и заключил свою жертву в объятия. Она не сопротивлялась, инстинктивно догадываясь, что при таком его возбуждении снадобье Дейм сработает намного быстрее и эффективнее. Губы Гиллеспи плотно прижались к ее устам, а правая рука решительно потянула завязки лифа и пробралась под кружевную сорочку. Его ладонь сжала нежную женскую грудь и принялась требовательно ласкать ее.

Кейт задрожала и сжала кулаки, стараясь не пустить их в ход. Язык Кеннота устремился между ее зубами, поцелуй становился все более страстным. Еще немного — и она не выдержала бы. Но за спиной снова вовремя приоткрылась дверь. На пороге показался слуга.

— Госпожа!.. — Юноша остолбенел и приоткрыл рот от изумления. — Простите меня, госпожа. Я… Я… — Увидев столь откровенную сцену, Томми никак не мог сдвинуться с места.

Гиллеспи выпрямился, его глаза сузились от неловкости и смущения. Он обернулся, но не смог понять, кто вошел в комнату, потому что порошки Битон начали действовать. Ноги Кеннота подкосились, а руки еще крепче обхватили талию Мэри. Наконец он рухнул на пол и чуть не увлек Кейт за собой. Его пальцы до сих пор судорожно сжимали край ее корсажа. Раздался треск рвущейся ткани, и полная грудь Мэри вырвалась на свободу.

Ее щеки побагровели от стыда, и она невнятно пробормотала, что сэр Гиллеспи, видимо, неожиданно почувствовал себя плохо.

— Томми, немедленно позови Эллин, — дрожащим голосом приказала Кейт. — Она должна знать, как поступать в таких случаях.

Юноша, очнувшись, стрелой понесся за Кеннеди. Эллин не задержалась и, войдя в комнату, все поняла без слов. Она опустилась на колени рядом с распростершимся на полу Кеннотом и сделала вид, что осматривает его.

— Ничего страшного, госпожа, — наконец произнесла Кеннеди. — У него всего-навсего обморок. Томми, помоги нам перенести его на скамейку у окна. Бедняга скоро придет в себя, а сейчас ему необходим покой.

Слуга охотно бросился на помощь женщинам, и общими усилиями им удалось перетащить Гиллеспи на жесткое ложе. Когда юноша вышел за порог, Эллин с тревогой посмотрела на свою хозяйку.

— Разве парень что-либо видел? Когда он пришел за мной, то выглядел как-то обескураженно.

Кейт с досадой поморщилась.

— Томми явно заметил, как эта гадюка обнимала меня. Да и руки Гиллеспи находились в неположенном месте… Правда, сэр «рыцарь» тут же рухнул на пол без чувств. Эллин, спасибо за помощь. Я рада, что мы поняли друг друга. Только вот боюсь, не все мне сойдет с рук.

— Госпожа, не переживайте! Парень просто хотел удостовериться, что все в порядке. Когда вы находитесь наедине с таким человеком, как этот красавчик, поневоле подумаешь о вашей безопасности. Мне и самой не понравился наш гость. Кроме того, Томми ведь не побежал сразу же к хозяину с докладом, хотя и был обязан поставить сэра Дугласа в известность о случившемся без промедления.

— Помилуй Бог! — испугалась Мэри. — Эллин, немедленно позови его сюда!

Кеннеди метнулась в комнату для слуг, но ей пришлось доложить, что юноша ушел.

— Как же нам быть, госпожа? — растерянно пролепетала она.

— Ума не приложу. Послушай, Эллин, как долго этот «господин» будет валяться без сознания?

— Не знаю, — честно призналась Кеннеди. — Мне пришлось всыпать ему в кружку три полных пакетика, чтобы снадобье подействовало побыстрее. Уповаю лишь на Бога, что не убила его.

— А хотя бы и так! — резко бросила Кейт. — Представь себе, я до сих пор не могу придумать, как объяснить сэру Дугласу эту сверхзапутанную историю. Придется оставить Гиллеспи здесь. Хочу я или нет, но придется обо всем честно рассказать Адаму, да поможет мне Бог. Боже! Как же он рассердится!

Кеннеди не могла не согласиться с таким предположением.

— За подобное прегрешение хозяин заставит вас совершить покаяние в церкви. Да, стоять перед толпой прихожан, обвиненной в вожделении, — удовольствие не из лучших! — пожалела свою госпожу Эллин.

Кейт пристально взглянула на Кеннеди и невольно представила себе Розу Макреди. Тем более, в Эдинбурге такие деяния караются особо жестоко. Женщин, подозреваемых в похоти или во внебрачной связи, обнажали до пояса и водили по многолюдным улицам, нещадно бичуя при этом. Она даже содрогнулась от ужаса, увидев себя на месте этой несчастной.

— Нет, Адам ни за что не согласится на такое, — уверенно произнесла Кейт. — Поступить подобным образом — значит предать огласке семейную тайну. Мой муж этого не допустит. И все-таки… как же он расправится со мной?