Юлия Леонова - Fatal amour. Искупление и покаяние

Почти все, кто получил приглашение, отписались и подтвердили своё присутствие, потому в назначенный день, сразу после Рождества, Марья Филипповна от испытываемого волнения с самого утра не находила себе места. Это был первый, а может быть и последний бал, который она устраивала сама, ибо, коли удастся всё, что задумали Серж с Андреем, то жить за границей с Ефимовским ей придётся скромно, не привлекая внимания.　

Но сейчас, стоя в вестибюле подле супруга, Марья беспокоилась именно об это вечере. Как всё пройдёт? Понравится ли ужин? Достаточно ли шампанского, крюшона и лимонада? Что станут говорить о ней после бала, как о хозяйке? Распорядителем бала удалось заполучить самого Глушковского, а потому за танцевальную часть вечера она могла быть спокойна.　

"Боже! Сколько людей", — вежливо улыбаясь прибывающим гостям, молодая княгиня обмирала от страха. Украдкой она бросила взгляд на супруга. "Безупречен, как всегда", — Марья тихонько вздохнула. Алый виц-мундир, широкий разворот плеч, ордена на груди, улыбка приветливая или ироничная, смотря, кто подошёл засвидетельствовать почтение хозяевам вечера. При приближении Волховского, Куташев усмехнулся. Взгляд штабного адъютанта едва задержался на князе, одарив того лишь вежливым кивком, а вот перед хозяйкой дома Владимир Андреевич рассыпался в цветистых комплиментах.　

Марья выслушала его с улыбкой и, сославшись на обязанности хозяйки дома, жестом предложила ему пройти в зал. Вскоре поток подъезжавших гостей иссяк, и чета Куташевых поспешила присоединиться к тем, кто уже был в бальной зале. Княгиня бросила быстрый взгляд на большие напольные часы, проходя через гостиную, где был сервирован стол со сладостями и прохладительными напитками. Десять часов вечера, через четверть часа должны начаться танцы и тогда она сможет немного передохнуть.　

Остановившись подле Анненковых, дабы перемолвиться с давней подругой парой фраз, Марья спиной ощутила пристальный взгляд. "Видимо, мысль пригласить Волховского была всё же не самой удачной", — княгиня раздражённо раскрыла веер, как бы отмахнувшись от назойливого поклонника.　

— Маша, я так счастлива, что ты примирилась с Николя, — тихо заметила Ирина Александровна, склонившись к подруге. — Вы — чудесная пара.

Марья опустила ресницы, да и что говорить в ответ? Что внешняя идиллия в отношениях с Николаем всего лишь видимость? Нет, она не станет огорчать Ирину, её подруге не ведомо, каким чудовищем может быть князь Куташев, потому она и симпатизирует ему. Расспросив Ирэн о маленьком Александре и поделившись наблюдениями за собственным сыном, Марья прошла дальше. Всем нужно было уделить внимание, с каждым перемолвиться пусть и парой ничего не значащих фраз. Заметив Софью, скрывшуюся за колонной, княгиня решительно направилась к золовке. Не для того она потратила столько времени на княжну, чтобы та ныне пряталась от людей. Пока она пробиралась между гостями к колоннаде, к ней присоединился Владимир Андреевич. Она уж было собралась отделаться от него под каким-нибудь благовидным предлогом, но мысль, пришедшая ей на ум, заставила передумать.　

— Вы знакомы с княжной? — Приветливо обратилась она к Волховскому.　

— Увы, не имел счастья быть представленным, — весело отозвался он.　

— Позвольте мне вас представить, — Марья лукаво улыбнулась, сама увлекая его к девушке, притаившейся в тени колоннады.　

— Софи, позволь представить тебе моего доброго знакомого: Владимир Андреевич Волховский.　

— Весьма польщён знакомством с вами, княжна, — поручик склонился над девичьей　

рукой.　

— Вы служите? — Обратила внимание на его мундир и выправку Софья.　

— Так точно, сударыня. Прибыл в Петербург прямо из Тифлиса, где до того был адъютантом барона Розена, — хвастливо добавил поручик, желая произвести впечатление на девицу тем, что побывал в непосредственно близости от военных действий.　

— Барона Розена? — Княжна задумчиво нахмурила брови. — Тогда вы должно быть знакомы с его сиятельством графом Ефимовским, — улыбнулась девушка.　

— О, да имел счастье, — усмехнулся Волховский, вспомнив, с каким высокомерием и презрением Ефимовский отозвался о службе штабных офицеров, когда принимал у него дела. — Но ведь нынче Андрей Петрович в отставку вышел, а ведь ему командование целым полком прочили. Видимо, когда дело доходит до того, чтобы оставить мирную жизнь и послужить отечеству на полях сражений, некоторые предпочитают отсиживаться у себя в усадьбе, — пренебрежительно заметил он.　

Марья смолчала, ибо выступи она слишком рьяно в защиту Андрея, и это могло бы показаться подозрительным, а вот Софья не преминула ответить. Личико княжны покраснело от гнева, чёрные очи засверкали. "А ведь она почти хорошенькая, когда злится или взволнована", — отметила про себя княгиня, с удивлением выслушивая гневную отповедь mademoiselle Куташевой, адресованную хвастливому поручику.　

— Вы, видимо, совсем ничего не знаете о его сиятельстве! — Княжна рассерженно топнула ножкой. — Андрей Петрович принимал участие в польской кампании и на Кавказе не единожды был! У него два ранения! И Святого Георгия просто так никому не дают!　

Волховский выглядел несколько смущённым, но в то же время заинтересованным.　

— Прошу прощения, коли задел ваши чувства, mademoiselle, — он склонился перед Софьей в лёгком поклоне. — Чем могу исправить свою оплошность?　

— Пригласите княжну, — шепнула Марья, слегка подтолкнув его в бок и одарив многозначительным взглядом.　

— Дамы и Господа! Вальс! — Послышался вдалеке голос распорядителя бала.　

Пары стали выходить в центр залы.　

— Софья Васильевна, окажите мне честь и позвольте пригласить вас, — с поклоном обратился к княжне Волховский.　

Софья растерялась, отказать было неприлично, да и подобающего предлога у неё не было. Вложив ладошку в чёрной атласной перчатке в руку Волховского, она последовала за ним. Марья проводила пару довольным взглядом. Она избавилась от назойливого поклонника и, похоже, Софья заинтересовала его.　

— Мари, — услышала она за спиной чуть приглушённый и оттого мягкий голос супруга, — потанцуйте со мной.　

— Первый вальс? — Марья вздёрнула бровь. — Это же неприлично, Nicolas, — тихонько ответила она и не смогла сдержать улыбки, когда князь шёпотом сказал всё, что думает обо всех этих приличиях.

Покачав головой, Марья протянула руку супругу и последовала за ним в круг вальсирующих пар.

"Ежели бы всю жизнь можно было прожить вот так, как вальс станцевать, бездумно кружась в однообразном ритме, ежели бы всю жизнь Nicolas был таким, как нынче вечером, ежели бы всегда глядел с немым восхищением во взоре, разве ж не смогла бы полюбить? — вздохнула Марья, отводя глаза. — Нет, не смогла бы, даже к гадалке не ходи, ибо другой образ приходит во снах и тревожит душу".