Юлия Леонова - Fatal amour. Искупление и покаяние

Молодой Василевский спешился. В руке Павла сверкнуло длинное лезвие охотничьего ножа. Осторожно приближаясь к свалившимся в кучу собакам и волку, он выбирал удобный момент.

— Живым бери! — послышался смеющийся голос позади Ефимовского.

Андрей оглянулся. Румяный, пышущий здоровьем человек, подъехал к генералу.

— А, Василий Андреевич, и вы… — заулыбался генерал.

Подоспели охотники с другого выезда. Павел отступил, уступая место егерям. Подобравшись к сцепившимся намертво волку и собаке, борзятники оттащили в сторону других собак. Один из егерей ловко всунул в пасть серому хищнику толстую палку, другой крепко вязал лапы. Когда зверь был обездвижен, оттащили от него почуявшего запах крови и совершенно обезумевшего оттого кобеля из своры Василевского.

Зверя понесли к дрожкам, что виднелись у края поля. Андрей обернулся, провожая глазами охотников. На дороге стояли всадники из выезда Калитина. Внимание Ефимовского привлекла женщина в тёмно-серой, почти чёрной амазонке, отороченной мехом лисицы. Сердце заколотилось в груди столь часто, что стало трудно вздохнуть. "Она!" — вцепился в поводья Андрей, заставив занервничать жеребца под седлом.

Генерал приветливо махнул рукой ожидающим в стороне охотникам, жестом предлагая присоединиться.

— Ну, как ваша охота сегодня? — повернулся он к Калитину.

— Двое молодых, — весело отвечал тот. — А ваш-то матёрый волчище! — с некоторой толикой зависти похвалил добычу Василий Андреевич.

— Марья, — повернулся к племяннице Калитин, — гляди, какого взяли!

Марья Филиппова верхом на небольшой каурой кобылке приблизилась к дрожкам и мельком глянула на рычащего от бессилия и злобы зверя.

— Хорош, — приблизилась она к генералу.

— Далече вы нынче забрались, — окинул пристальный взглядом Поль свою соседку.

Mademoiselle Ракитина едва заметно улыбнулась Василевскому младшему, но оглядев остальных и встретившись взглядом с Ефимовским, девушка выпрямилась в седле и поджала губы.

— Ваше сиятельство, — обратился к Андрею генерал, — дозвольте соседа моего представить. Калитин Василий Андреевич.

Калитин сдержанно кивнул в ответ на приветствие Ефимовского.

— Рад знакомству, — сухо ответил он и не смог удержаться от того, чтобы не бросить быстрый взгляд на племянницу.

— Сергей Филиппович, и вы здесь, — расплылся в довольной улыбке Василевский, завидев приближающегося Ракитина. — Господа! Прошу всех ко мне на обед! — предложил он.

Андрей заметил, что запястье Ракитина было обмотано чёрным шарфом, точно в цвет амазонки сестры. Перехватив его взгляд, Серж холодно улыбнулся:

— Ерунда, клыком зацепил, — небрежно обронил он. — В отпуск пожаловали, ваше сиятельство? — вежливо осведомился он, подъезжая ближе к Ефимовскому.

— По ранению, — глухо отозвался Андрей, стараясь не смотреть на Марью Филипповну.

— Благодарю за приглашение, — попытался вежливо отказаться Калитин, — но…

— Я отказа, Василий Андреевич, не приму, — перебил его Василевский. — Давненько не видались. Уважьте, мне приятно будет.

— Почему бы и нет, дядюшка, — повернулся к Василию Андреевичу Сергей.

— Едем! — воодушевился Павел.

Увеличившаяся на несколько всадников кавалькада повернула в сторону имения Василевских. Пристроившись рядом с соседкой, Поль завёл с ней тихий разговор, иногда перемежавшийся звуками девичьего смеха. Глядя на то, как она поворачивает голову в сторону генеральского сына, улыбается ему, как горят её щёки от лёгкого морозца, Андрей всё сильнее сжимал поводья. Радость, вызванная быстрой скачкой и возбуждением охоты, уступила место злости, что вдруг обуяла его при одном только взгляде на пару, ехавшую в нескольких саженях впереди его.

Его догнал Ракитин.

— Слышал я на Кавказе нынче неспокойно, — обратился он к Ефимовскому.

— Бывают стычки, — нехотя отозвался Андрей. — У меня большая часть отряда полегла под Новыми Закаталами.

— Вас там ранили? — продолжил расспросы Сергей.

— Да, — обронил Ефимовский, не желая продолжать разговор на болезненную для него тему. — А что в штабе слышно нового? Говорили, что Чернышёв желал реформу в войсках провести.

— Пока всё только разговоры, — вздохнул Ракитин.

— Как поживает ваша очаровательная супруга? — не зная, как продолжить разговор поинтересовался Андрей.

— Лиза умерла четыре месяца назад, — отвёл взгляд Серж.

— Простите, — обронил Ефимовский. — Не знал. Примите мои соболезнования.

Сергей Филиппович кивнул в ответ на его слова.

Ощущая неловкость, оба умолкли. Проехав ещё некоторое время рядом с Ефимовским, Серж пришпорил своего гнедого и нагнал сестру и Павла Василевского.

— Как вам охота, ваше сиятельство? — приблизился к Андрею генерал.

— Замечательно. Забыл уж, когда в последний раз, — улыбнулся в ответ Андрей, стараясь, дабы слова его прозвучали искренне.

Въехав во двор усадьбы, всадники стали спешиваться. Ракитин хотел было помочь сестре, но, видимо, пораненная рука не позволила ему снять Марью с седла.

— Я сама, Серж, — донёсся до Андрея её тихий голос.

— Позвольте помочь, — шагнул к ним Ефимовский.

Марья взглянула на него сверху вниз. На мгновение в серых глазах её мелькнуло непонятное Андрею выражение, а после она опустила ресницы и положила руки ему на плечи. Ефимовский позабыл о собственной застарелой ране и едва сдержал стон от боли, прострелившей мышцу, когда снимал с седла mademoiselle Ракитину. Поставив девушку на землю, Андрей коротко вздохнул.

Генеральша встречала гостей на пороге столовой, тут же шёпотом отдавая приказания прислуге, дабы на стол поставили дополнительные приборы.

— Ах, Марья Филипповна, вы всё хорошеете, — целуя в обе щёки mademoiselle Ракитину, улыбалась она.

Заметив перевязанную руку Сергея Филипповича, генеральша тихо охнула и распорядилась, чтобы принесли бинты.

— Надобно перевязать, как следует, — взяла она Сергея за руку и повела в диванную.

Мать генерала, высохшая, словно мумия старушка, что-то неодобрительно пробормотала себе под нос, заметив, каким влюблённым взглядом её внук провожает первую уездную красавицу. Молодая жена Павла, будучи на сносях, едва взглянула на Марью Филипповну и поспешила сесть за стол, дабы скрыть от взглядов гостей располневшую фигуру. Повинуясь взгляду супруги, Поль сел подле неё, а Андрею вновь выпало сидеть рядом с Марьей Филипповной.

Mademoiselle Ракитина за обедом была весела и приветлива со всеми, но Ефимовский поймал себя на мысли, что нынче она обращается к нему, как к человеку малознакомому. Отчего-то такое обращение его задело. Она не пыталась кокетничать или флиртовать с ним, уделяя ему внимания ровно столько, сколько и остальным.