Бертрис Смолл - Коварство и любовь

На миг у него перехватило дыхание.

– Что вы знаете о мужском теле, любовь моя? Я не хотел бы вас пугать, – с трудом выговорил он.

– Я знаю, что возбуждаю вас так же, как и вы меня, – честно ответила она. – Позвольте мне тоже ласкать вас, милорд! Пожалуйста! – Она обхватила ладонями его голову, как только что делал он, и стала покрывать его лицо ласковыми поцелуями. – Пожалуйста!

Он застонал, чувствуя себя совершенно беспомощным. Неужели все девственницы ведут себя так? Перекатившись на спину, он сказал:

– Делайте со мной все, что хотите, маленькая проказница. Но осторожно – мое терпение на исходе.

– А что бывает, когда истощается терпение? – отважно поинтересовалась она. Теперь Нисса, приподнявшись на локте, любовалась его прекрасным лицом. Зеленые глаза графа сияли ответным огнем. Опасность витала в воздухе, и Нисса это чувствовала. Она затеяла смелую игру, но ощущение опасности лишь раззадоривало ее. Страх прошел ровно в ту минуту, когда она поняла, какой властью над этим мужчиной она обладает.

– Когда мое терпение истощится, Нисса, – медленно проговорил он, – я оседлаю вас, как жеребец кобылу, и сделаю из вас женщину, какой вас и задумала природа. – Протянув руку, она заставил ее склонить голову, и их губы снова слились в обжигающем поцелуе.

Наверное, она черпала смелость в его страсти. Оторвавшись от его губ, Нисса обольстительно улыбнулась. Положив руку ему на голову, нагнулась и поцеловала его ухо, запустив язык в ушную раковину, чтобы окончательно свести его с ума. Она сама не знала, что заставляет ее делать это, но желаемый эффект был явно достигнут. Она ласкала языком его шею, вниз по плечу, груди… Его кожа казалась соленой на вкус и пахла чем-то трудноопределимым и скорее приятным. Она целовала его грудь, живот… а потом увидела это. Ахнув, отвернулась и посмотрела ему в лицо.

– Как это называется? – потрясенно спросила она. – И почему он такой большой? – Протянув руку, Нисса осторожно дотронулась и быстро отдернула руку.

– Кажется, у вас были братья.

– Они младше меня и не разгуливают передо мной в голом виде, милорд. Вот, значит, что фрейлины королевы называют «мужским корнем»? – Ниссу поразил твердый, толстый ствол, поднимающийся снизу его живота. И он, кажется, жил собственной жизнью, двигаясь перед ее зачарованным взором.

– Мое терпение на исходе! – предостерегающе воскликнул граф.

– А я еще не готова, – ответила Нисса, до которой вдруг дошло, что никакая это не игра. Может быть, ей нужно бежать, пока не поздно?

– Откуда вам знать? – спросил он и одним быстрым движением опрокинул Ниссу на спину и сам лег сверху. – А теперь, моя храбрая девственница, – продолжал он, – пора проверить, готовы ли вы стать женщиной. – Его рука проникла между ее крепко сомкнутых бедер. – Раздвиньте ножки, Нисса! – приказал он. – Не лишайте нас удовольствия, которое может принести соединение наших тел. – Она инстинктивно сопротивлялась, но его рука осторожно раздвинула ее бедра, и ладонь легла туда, где сама Нисса не решалась себя трогать. Он смотрел, как румянец заливает ее лицо, и осторожно поцеловал в губы. – Моя ладонь чувствует ваше тепло, – прошептал он. – А вы чувствуете?

Нисса кивнула, глядя на него огромными глазами. Она больше не была хозяйкой положения, но и страх тоже пропал.

Легчайший нажим пальца и проникновение в мягкие складки; Нисса была поражена, когда ее плоть сделалась влажной и скользкой. С ее губ слетел слабый стон.

– Это текут твои ваши любовные соки, милая, – тихо сказал граф, целуя ее ухо. – И теперь я знаю, что вы готовы меня принять. – Кончик его пальца отыскал крошечный любовный бугорок и потер его.

Нисса судорожно ахнула. Что с ней происходит? Ах, какая невероятная сладость! А с каждым движением пальца и без того невероятные ощущения еще усиливались.

– Милорд, я больше не выдержу, – в отчаянии воскликнула она, и в подтверждение своих слов вдруг вскрикнула, потому что что-то вдруг взорвалось в ней, так что она едва не разрыдалась.

Он накрыл ее тело своим, уже не в состоянии ждать дольше.

– Я должен вас взять, любимая, – тихо сказал он. – Должен!

Ниссе снова стало страшно. Она попыталась вырваться, но его сильные бедра прижали ее к постели. Граф перехватил ее сжатые в кулаки маленькие руки, которыми она колотила по его груди, и для надежности завел их ей за голову. Нагнувшись, нежно поцеловал, чтобы ее приободрить.

Но она дернула головой, отворачиваясь.

– Нет! Умоляю, не надо! Я хочу полюбить мужчину, за которого выйду замуж! Ох, не надо, прошу вас!

– Тогда полюбите меня, потому что я ваш муж! – вскрикнул он сквозь сжатые зубы. – А вы моя жена, Нисса! Мы обязаны скрепить наш брак – сегодня же, по приказу короля! Осторожно, дорогая, не пытайтесь со мной драться!

Нисса почувствовала, что он проникает в нее, и закричала. Осознание пришло, точно ослепительная вспышка. Вот в чем предназначение этого «мужского корня»! Он заполнил ее до отказа. Между ног есть проход; и вот так мужчина и женщина смыкаются телами, чтобы зародилась новая жизнь. И, кажется, сие действо не обходится без насилия. И все-таки она понимала, что граф пытается быть с ней как можно осторожнее и нежнее.

Несмотря на явный страх, она начала открываться для него, как цветок открывается навстречу утреннему солнцу. Он медленно вонзился в ее плотную, жаркую глубину. Сейчас он делал то, что должен был сделать ради того, чтобы умилостивить короля, но – боже, боже! Граф хотел, чтобы эта девочка, которая теперь стала его женой, полюбила его так же, как он любил ее. Потом он почувствовал преграду, свидетельство ее девической чести. Вскрикнув, Нисса выгнулась дугой. Он понял, что придется действовать силой – иначе ему ее не одолеть.

– Больно! – плакала Нисса. – Остановитесь, прошу вас! – умоляла она.

В ответ на ее мольбы он чуть отступил назад, прежде чем беспощадно обрушиться на это хрупкое тело. Крик Ниссы пронзил его сердце. Он видел слезы на ее бледных щеках и почувствовал себя чудовищем. Выхода, однако, не было. Он начал атаковать ее глубокими, размеренными движениями, нанизывая на свой корень, заполняя ее до отказа, вонзаясь как можно дальше. Какое это было счастье, какое наслаждение было ею обладать!

Он непростительно груб, думала Нисса, обливаясь слезами и сгорая в агонии, терзающей ее живот и бедра. Она сопротивлялась изо всех сил, отчаянно пытаясь спастись от этой ужасной пытки, которой он ее так оскорбительно подверг. И вдруг боль отступила, сменившись отчетливым ощущением его сильного тела глубоко внутри ее. Он пульсировал и бился в ее жарком лоне, отчего ее голова закружилась. Ее накрыла сладкая волна. Ничего подобного не случалось с ней прежде! Она плакала, теперь от счастья, упиваясь этой новой сладостью, которая заполнила их обоих до отказа, и любовники рухнули без сил в объятия друг друга, утомленные, но, к изумлению Ниссы, чудесным образом удовлетворенные.