Мэри Келли - Ирландское сердце

Он сошел с ума. Полностью. Его пальцы сжимались на моем горле, и вдруг голос в моей голове подсказал: «Не скули, не кричи… улыбнись». Я так и сделала. Уж не знаю, как мне это удалось. Затем я подмигнула ему, и это обескуражило его. Он отпустил меня.

– Господи Иисусе, Тим, тебе бы бульварные романы писать, – перевела дыхание я. – Я и не догадывалась, что у тебя такое богатое воображение.

Нужно было как-то рассмешить его.

Но он снова наотмашь ударил меня, еще сильнее.

– Научишься когда-нибудь держать язык за зубами?

Он начал тянуть за воротник моей блузки, но укололся о кончик стойки из китового уса.

– Кровь, – сказал он и, сунув палец в рот, перекатился на спину.

– Моя лучшая блузка, Тим, – произнесла я. – Дай мне ее снять.

Кое-как я расстегнула верхнюю пуговицу и села.

– Пусти меня в ванную комнату, чтобы я могла приготовить себя для тебя. Эта твоя мужская сила, – как же я ненавидела себя за эти слова, – очень возбуждает меня, Тим.

Он перевел взгляд с меня на свой кровоточащий палец, и я соскользнула с кровати. Туалет находится в коридоре. И если я…

– Сними-ка свои туфли, – вдруг приказал он. – Оставишь их тут.

– Конечно, Тим.

Я расстегнула застежки.

– От меня не сбежишь, – пробормотал он. – Я найду тебя повсюду, куда бы ты ни пошла.

– Тогда можешь пойти со мной в туалет, – предложила я.

Я смотрела на его обнаженное тело – тело, которое, как мне казалось, я любила. «Наслаждайся, как это делают мужчины», – когда-то сказал он. Какой же я была дурой.

– Давай. Иди, – сказал он. – Но по-быстрому. Тот парень будет ждать меня.

Я прошла мимо него и очутилась в коридоре. Бросилась вниз по лестнице и выскочила на улицу. На тротуарах Стейт-стрит были свалены кучи грязного снега, но даже босыми ногами я не чувствовала холода. Тиму придется одеться, так что у меня есть несколько минут. Куда идти? В собор Святого Имени Господнего. Я могла бы спрятаться в исповедальне. Нет, в церковь он обязательно заглянет. В дом приходского священника? И объяснять свое плачевное состояние его экономке? Это вряд ли. Монастырь? Не исключаю, что он может начать ломиться в двери и к монахиням – с него станется. Домой тоже нельзя. Туда он явится в первую очередь. Кроме того, не могу же я бежать до самого Бриджпорта без туфель и пальто. Денег у меня ноль. Думаю, возница конки мог бы пустить меня и так, но трамваев не видать. К тому же пассажиры будут пялиться на меня. А что, если я встречу кого-то из знакомых? Нельзя ни к Майку, ни к Розе, ни к Джону. Тим может отправиться и к ним домой. Полиция? Я живо представила себе, как говорю сержанту на проходной: «Добрый вечер, я Нора Келли. Меня только что избил один мужчина, которого я любила, как мне казалось». О боже, ведь у газетчиков есть свои осведомители в каждом полицейском участке. Пикантнейшая история – «Родственница городского чиновника подверглась нападению своего любовника-гангстера»…

Позади осталось добрых три квартала, и я остановилась. Других людей на улице я не замечала, но теперь оглянулась и увидела двух мужчин, которых, должно быть, проскочила. Они стояли и смотрели на меня.

– Вам помочь чем-нибудь? – спросил один из них.

– Спасибо, – начала я, – может быть, вы могли бы…

Но тут вмешался второй:

– Что, потеряла своего клиента?

Он засмеялся.

– Идите к чертям, – огрызнулась я.

– Да я пошутил, – заявил тот и направился ко мне.

В этот миг я услышала шум приближающегося автомобиля. Ну конечно, он гонится за мной на своем «Олдсмобиле». Я забежала за угол и выглянула на Стейт-стрит. Было видно, как его машина остановилась перед собором Святого Имени Господнего. Он зашел в церковь. Слава богу, что я не пошла туда. Но куда теперь?

Часы на церкви пробили восемь. Улицы опустели. Он без труда найдет меня. Спрятаться в таверне или ресторане? Их тут в округе всего ничего. Он быстро отыщет меня и там. Мысль о Тиме билась у меня в голове и толкала прочь из этого места. Но куда?

Я вышла на мост через реку. Ноги мои промокли, пальцы обжигал холод. Я дрожала. Ко всему прочему пошел снег. Крупные хлопья падали на меня, ложились на поверхность воды. На мосту было скользко, и, чтобы перейти его, я держалась за поручни. Не хватало еще свалиться в реку. Покончить с собой, помимо всего остального.

Эта мысль рассмешила меня. Но затем – о боже! – снова послышался шум «Олдсмобиля»!

Я бросилась бежать и свернула на Вакер-стрит. Прошу тебя, Господи, пусть он решит, что я направляюсь в Бриджпорт, и поедет прямо. Я свернула направо и оказалась перед сереющей под снегом громадой каменного здания. Опера. Внутри зрители и тепло. Возможно, я могла бы проскользнуть сюда через заднюю дверь…

Почему бы и нет? Сегодня Долли выступает здесь в роли веселой вдовы в оперетте Легара.

Тим часто хвастался, что никогда не забирает Долли после театра. Он ей не мальчик на побегушках. У нее есть своя машина с шофером, и она сама может либо присоединиться к нему в казино, либо вернуться в «Палмер Хаус». А будет он там или не будет, это уж как ему самому угодно.

Долли. Долли. Поможет ли она мне? То, каким тоном она тогда сказала ему свое «нет»… С другой стороны, Тим ведь упоминал, что Долли считает меня девушкой, от которой не стоит ждать неприятностей.

Пожилой мужчина у дверей за кулисы долго рассматривал меня – я промокла и представляла собой жалкое зрелище. Затем взгляд его остановился на моих босых ногах. Я сказала, что пришла увидеть миссис Мак-Ки.

– Ничего не знаю. Миссис Мак-Ки не предупреждала, что кто-то должен к ней прийти. В этом смысле она очень привередлива.

– Пожалуйста, пустите меня в какой-нибудь уголок в подвале, пока не закончится спектакль, а потом сообщите ей мое имя. Я вам напишу. Уверена, она меня примет. Очень вас прошу.

– Ну хорошо, хорошо. На улице приморозило, холод собачий. Я пущу вас в ее гримерную, но только не украдите там ничего.

Так я оказалась в шикарной личной комнате Долли. У дальней стены стоял диван. Можно сесть! Спасибо Тебе, Господи, спасибо! Я стащила носки и начала растирать ноги, чтобы вернуть им чувствительность. Моя блузка и юбка промокли насквозь.

Дверь открылась. Нет, это не Долли, а Кэрри О’Тул, ее костюмерша, женщина, с которой я познакомилась на примерках Долли. Ей, должно быть, хорошо за шестьдесят, она сама из Бруклина в Нью-Йорке, как не раз мне рассказывала. И это, насколько я знаю, единственный человек, который может себе позволить безнаказанно подшучивать над Долли.

– Смотрите-ка, кто к нам пришел, – сказала она.

– Ох, Кэрри, я…

– Вижу, – перебила она. – Снимайте эти мокрые вещи, а я подберу вам что-нибудь из нарядов «ее высочества».

– Не думаю, что…

– И поторапливайтесь. Скоро Долли уйдет за кулисы на смену костюма, и мне нужно будет помогать ей.