Анна Кэмпбелл - Во имя любви

– Ты и так человек.

– Только рядом с тобой, – ответил он также шепотом.

Внезапно Пен гневно развернулась.

– Почему ты говоришь мне все это?! Ты же так не считаешь! – Ее слова стегали подобно кнуту. – Ложь ничего не изменит, Кэм.

– Я не лгу, – произнес он со вздохом. – Я никогда тебе не лгал.

– Но чего же ты хочешь? – Пенелопа скрестила руки на груди, и вся ее хрупкость куда-то улетучилась; теперь она походила на ту разъяренную богиню, которая заступалась за него на вечере у леди Френчем.

Воспоминания о том вечере подхлестнули его решимость. Пен рисковала ради него, а он рискнет ради нее. Она того стоила. Да, стоила, – даже если он потерпит позорное поражение.

Кэмден провел ладонью по подбородку и тихо сказал:

– Когда-то я думал, что знаю, чего хочу.

– Не играй со мной, Кэм. Говори яснее.

Кэмден кивнул и, собравшись с духом, проговорил:

– Я думал, что хочу жену, которая держалась бы с достоинством и соблюдала принятые в обществе правила. Жену, которая даже не знала бы, как пишется слово «скандал».

– Тебе нужна была красивая кукла, способная украсить твою гостиную, – поморщившись, пробормотала Пенелопа.

– Не такое уж это преувеличение… – Кэм заложил руки за спину, чтобы не показать, как они дрожали. – Но вместо этого я заполучил упрямую мегеру со сложным характером.

– Ты должен радоваться, что она оставит тебя в покое.

Кэм улыбнулся. Ему нравилась эта неуступчивая версия Пенелопы.

– Нет, ошибаешься, – сказал он.

– Ошибаюсь? – удивилась Пен. И наконец-то сделала шаг по направлению к мужу.

И тут внутренний голос, служивший для Кэмдена поводырем в этом запутанном лабиринте, сообщил: если Пен сейчас сократит разделявшее их расстояние, он, Кэм, выиграет. Если же это сделает он, Пен убежит прочь.

Немного помедлив, Кэмден проговорил:

– Являясь бесконечным источником неприятностей для своего мужа и пытаясь противиться его воле, моя жена превращает ночи в пожар страсти и заставляет меня чувствовать себя живым каждую секунду каждого дня.

И тут что-то произошло в глубине глаз Пенелопы. И она поджала губы. О, эти нежные розовые губы, которые он целовал до пьянящего головокружения!..

– Стало быть, ты хочешь, чтобы я делила с тобой постель. Но ведь это ничего не меняет. И не имеет никакого значения. Ты хотел этого же с тех самых пор, как встретил меня в Италии.

Кэм улыбнулся.

– А я думаю, что это имеет очень большое значение. И ты тоже так думаешь. А если уж быть совсем точными… Знаешь, я хотел тебя с того самого дня, как впервые сделал предложение.

Ошеломленная его словами, Пенелопа прошептала:

– Я тебе не верю, Кэм.

Он пожал плечами.

– Но это – чистейшая правда. Проклятье! Именно это меня и пугало! А потом, когда ты уехала, я ужасно боялся, что буду сходить с ума от желания до конца своих дней.

– Одного желания недостаточно, – с сожалением в голосе заметила Пен.

– Оно важно, но его действительно недостаточно.

– Вот поэтому я никогда не смогу стать той женщиной, которая тебе нужна.

– Как быстро вы сдаетесь, ваша светлость.

– Не называй меня так.

– А как еще тебя называть? Ведь ты – моя герцогиня и моя жена.

– Хотя тебе ужасно этого не хочется.

Да, спорить с Пен оказалось весьма непросто. Кэмден научился уважать ее силу, но никогда не предполагал, что она может быть столь непреклонной.

Ему вдруг почудилось, что сейчас он подошел к самому краю обрыва и теперь смотрел на острые скалы внизу. Кэмдена охватило головокружение. И казалось, что если он прыгнет, то уже вряд ли останется в живых.

– Ты спросила, чего я хочу, не так ли? – тихо произнес Кэмден.

– А расскажешь? – так же тихо спросила Пенелопа.

Кэмден с трудом удерживался от желания прикоснуться к ней.

– Самое странное, что я знаю тебя всю свою жизнь, но только сейчас понял это.

Пен вздохнула.

– Ты говоришь загадками.

– Трусы часто говорят загадками. А я – самый настоящий трус. Это я тоже узнал совсем недавно.

А теперь неизбежно настал момент, когда нужно было совершить прыжок. Кэмдену оставалось лишь молить провидение, чтобы оно позволило ему выжить. И вот Кэм набрал полную грудь воздуха – и прыгнул.

– Я знаю, чего хочу, Пен. Я хочу, чтобы ты меня любила, – решительно заявил он.

Пенелопа видела, чего стоило Кэмдену это признание, и все же она не спешила клясться в вечной преданности. Слова мужа заставили ее почувствовать невероятную усталость, как если бы на ее плечи навалились все тяготы мира.

За последние полгода она потеряла брата и любимую тетю. Несколько раз и сама едва не отправилась к праотцам. Она взвалила на себя проблемы Гарри. И пыталась стать благопристойной герцогиней, хотя никогда не стремилась заполучить этот титул. Да, она всегда хотела Кэма, но не хотела становиться герцогиней Седжмур.

Но сокрушительнее всего было то, что она, вопреки всем своим убеждениям, вышла замуж за Кэмдена.

Каким бы сильным ни было получаемое ею физическое наслаждение, ее душа томилась и страдала с самого первого дня их брака. Более того, Пен не покидала мысль о том, что ее душа так и будет томиться, – даже если она признается Кэму в любви, даже если он снова начнет ей доверять и простит недавний скандал.

– Ты меня слышишь? – Кэмден смотрел на жену настороженно – как если бы опасался, что она выбросится из окна.

Пен поняла, что, должно быть, смотрела на мужа так, словно он вдруг заговорил на каком-то незнакомом языке. Наверное, так и было – ведь Кэм пытался говорить о любви.

– Да, слышу, – кивнула Пенелопа.

Тут Кэмден сделал шаг вперед. Когда же Пен попятилась, на его лице отразилась мука.

– И ты ничего мне не ответишь?

Пен закусила губу. Кэм был необычайно красив! Тем более – теперь, когда окружавшая его аура высокомерия исчезла. Пен не сомневалась, что за последние несколько недель он изменился. Проблема состояла в том, что он изменился недостаточно. И Пен начала подозревать, что этого не случится никогда.

– Ты не можешь заставить кого-то любить тебя, – проговорила она бесцветным голосом.

– Я могу попытаться, – заявил Кэм.

– Но это бессмысленно. Так что позволь мне уйти.

Темные брови Кэмдена сошлись на переносице.

– Пен, ты хочешь меня бросить?

Она сбежала в Европу, чтобы только не видеть Кэмдена Ротермера, и теперь жалела, что не осталась там навсегда.

– Да, хочу.

Кэм тяжело опустился на шаткую кровать и теперь безучастно смотрел прямо перед собой.

– Неужели я натворил столько бед?

Пен только вздохнула. Ее глупое упрямое сердце очень хотело приободрить Кэмдена. Но горький опыт свидетельствовал о том, что каждый шаг по направлению к Кэму погружал ее в пучину еще более сильной боли.