Хелен Диксон - Брак с незнакомцем

Иногда, если похищенный – важное лицо в своей стране или это титулованная особа, сумма выкупа может быть просто огромной, и ее собирают несколько лет. Родственники несчастных отдают все, что у них есть, в качестве первого взноса, а потом следуют ежегодные выплаты, пока, наконец, все деньги не перейдут в руки алжирцев.

– А что происходит с пленниками, пока длится вся эта история?

– Они остаются в заключении, но обращаются с ними хорошо – если только выплаты не прекратятся. Тогда условия содержания сильно ухудшаются – хотя в интересах тюремщика сохранять им жизнь. В этом случае пленника заставляют написать семье письмо, чтобы он сообщил, как ему плохо, и родственники снова наскребают денег на очередной взнос.

– Как ужасно и жестоко рабство! Стыдно признаться, но до этого меня весьма мало занимали судьбы моих захваченных в плен соотечественников.

– Рабство во многих видах процветает по всему Средиземноморью. В мусульманском мире полно мест, где несчастных христианских пленников или заставляют работать на износ, или держат как заложников ради выкупа. Но однако существуют и весьма прибыльные рынки рабов на Мальте или в Ливорно, где продают и покупают уже мусульман.

– Неужели жители других стран не порицают и не пытаются остановить эту жуткую коммерцию?

Тобиас покачал головой:

– Политика в странах Средиземноморья складывается так, что она лишь поощряет существующее положение дел.

Она с болью посмотрела на него.

– Вы говорили о пленниках-мужчинах, но что же с женщинами? Чего будет стоить молодая девушка, такая, как Джейн, по вашему мнению?

– Насколько я припоминаю, ваша сестра хороша собой. Блондинки со светлой кожей весьма ценятся на рынках Алжира. Мусульмане обращаются со своими женщинами как с имуществом, но проявляют уважение, так что не беспокойтесь о ее безопасности. Как я только что объяснил, за тех, кто происходит из богатых семей, требуют огромные выкупы. По сути, это верно и для мужчин, и для женщин.

– И что же случится с Джейн, если выкуп не будет заплачен?

– Она останется пленницей. Вероятно, ее сделают наложницей.

Глаза Ровены наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы Тобиас их не увидел.

– Моя бедная сестра, – прошептала она. – Как ей, должно быть, страшно. Она совсем не сильная и может даже умереть от переживаний… Сейчас я более чем когда-либо убеждена, что обязана найти ее.

Она с мольбой посмотрела на Тобиаса, соскользнула с табурета и упала перед ним на колени, положив ладонь на его колено и не замечая, как напряглись от ее прикосновения твердые мышцы его бедра под обтягивающими панталонами.

– Вы заплатите за нее, если мы найдем ее? Пожалуйста, Тобиас. Вы говорили, что я горда – и да, это верно, я даже слишком горда, и дерзка, и упряма, и вообще у меня самый ужасный нрав, который только можно встретить в женщине. Но если вы это сделаете, я выполню любое ваше требование. Буду исполнять самые унизительные задания. Служить вам, как самая смиреннейшая из слуг. Клянусь, я отработаю и отплачу вам в тысячу раз больше.

Тобиас посмотрел на ее лицо, обрамленное короткими кудрями. Она была серьезна, как никогда, и еще более соблазнительна в своей беззащитности. Он чувствовал жар от ее маленькой ручки с длинными тонкими пальцами, лежащей на его колене. От желания туманило голову. Он хотел держать ее в своих объятиях, теплую и разделяющую его страсть, и за одно лишь это он отдал бы целый мир – если бы только мог.

Ее огромные, расширенные от страха глаза заметили на его лице тень сомнения.

– Пожалуйста, – снова прошептала она, ошибочно приняв его молчание за отказ. – Вам известно, что я никак не смогу заплатить этот выкуп, Тобиас. – Снова этот умоляющий взгляд. – Вы одолжите мне денег?

Он наконец заговорил, и Ровена застыла от напряжения.

– Будет ли конец вашим просьбам, Ровена? – Мне некого больше просить.

– А что же ваш будущий муж? Он богат.

– Да, но его здесь нет, а вы есть. Так вы одолжите мне денег, если они потребуют выкуп?

Он прищурился. Ровена была не в том состоянии, чтобы заметить его странный тон. Он будто намекал на что-то.

– Это дорого вам обойдется. Вы будете должны мне две ночи, а не одну, мисс Голдинг.

Она сглотнула комок в горле.

– Я догадывалась, что вы можете потребовать нечто вроде этого. – Ровена гневно посмотрела на него и быстро убрала руку с его колена. То, что она была предназначена другому, его нисколько не беспокоило. Добровольно отдав ему свою честь – и не один раз, а два, – она станет шлюхой, позорищем для себя самой, своей семьи и будущего мужа.

– Мы договорились, Ровена?

Она вздернула голову, словно гордая юная королева, которую только что предал тот, кому она больше всех доверяла. И хотя отвращение к его наглости никуда не пропало, она чувствовала, что борется с чарами этого глубокого голоса и притягательных голубых глаз.

– Знаете, иногда вы бываете просто несносны. Тобиас лениво улыбнулся:

– Знаю. Но я все равно богат и все равно нужен вам. Так что же – мы договорились?

Ровена колебалась всего секунду, но она показалась ей вечностью. Выбора у нее не было, и она едва заметно кивнула.

На лице Тобиаса появилось выражение крайнего удовлетворения.

– Если вы беспокоитесь о том, не захочу ли я взыскать с вас плату немедленно, то можете не волноваться. Прежде всего моя цель – спасти Джейн, и, кроме того, есть еще некоторые дела, которые сильно занимают меня в данное время.

– Например, выследить Джека Мейсона?

– Совершенно верно.

Тобиас отвел взгляд от прекрасной молодой женщины у его ног и на некоторое время уставился в окно, на сверкающее блестками сине-зеленое море, погрузившись в собственные мысли. Всю свою жизнь он считал себя человеком, способным получить все, чего он хочет, – стоит лишь достаточно для этого потрудиться. Он был уверен в себе, в своих способностях и возможностях, силен физически и обладал властью над людьми. И тем не менее то, что сделали Мейсон и его наемники, сумело каким-то образом ослабить его, и Тобиасу невыносима была мысль, что он не может заставить врага заплатить за содеянное.

Он встал с кресла и подхватил со спинки свой камзол, собираясь выйти на палубу.

– Только одно удивляет меня с тех пор, как я обнаружил ваш обман, Ровена. Что вы сделали с моим юнгой?

– Я послала его в Трегован-Холл, к лорду Треговану, с письмом и просьбой дать ему какую-либо работу.

– А что вы сказали отцу?

– Ничего. Я оставила ему письмо. Когда мы достигнем Алжира?

– Если ветер будет дуть в нужную нам сторону, то приблизительно дня через три. Мы пристанем к берегу, чтобы пополнить запасы воды к югу от Лиссабона, прежде чем войдем в Гибралтарский пролив. Это охотничьи угодья пиратов и самая опасная часть любого путешествия. Там они нападают на беззащитные торговые суда. Надеюсь, мы минуем эти воды без приключений.