Хелен Диксон - Брак с незнакомцем

– Нам нужно ехать.

Джейн на минуту затихла и вгляделась в бронзовое лицо своего спасителя.

– Я помню вас. Вы мистер Сирл. Не понимаю, как вы здесь очутились, но хочу поблагодарить вас… Но по какой причине вы взялись помогать мне? Ведь я вам никто. Более того, я – дочь человека, который должен вам большие деньги. А вы рисковали ради меня жизнью…

– Все разъяснится позже, – перебил Тобиас. – Едемте же. Нам нужно поторопиться. Я хочу, чтобы мы оказались как можно дальше от Мекнеса до наступления темноты.

– Храни тебя Господь, Ровена, – прошептала Джейн. – Я постараюсь ничем вас не задерживать.

– Роуэн, Джейн. Меня зовут Роуэн, – тихо пояснила Ровена, как будто внушала что-то испуганному ребенку. Она вскочила в седло и взяла поводья. – Я объясню все потом. А теперь нам необходимо выбраться отсюда как можно скорее, поэтому едем. Мы должны смотреть вперед, а не назад. Ты сможешь удержаться в седле? – Джейн кивнула, и Ровена улыбнулась: – Я так и думала.

В этом Ровена могла поручиться. Джейн, осознав всю важность положения, вдруг перестала нервничать, ее слезы тут же высохли, и она без лишних вопросов помчалась вперед, не отставая от остальных всадников. Ровена знала много женщин, которые ездили верхом лучше, чем Джейн, но ни одна из них не смогла бы сравниться с ней в проворстве, когда этого требовали обстоятельства.

Копыта лошадей отбивали милю за милей; пустынные земли летели назад. Это были всего лишь беспородные, приземистые крестьянские лошадки, настоящие работяги, но их жизненная сила и выносливость казались неиссякаемыми. Ровена чувствовала себя на седьмом небе от радости и облегчения. Счастье и восторг распирали ей грудь. Им все же удалось выхватить Джейн из лап султана, хотя, пока они не доберутся домой, ее миссию еще нельзя считать законченной.

Когда зашло солнце и на землю опустилась темнота, они разбили лагерь для ночлега. Ровена и Джейн устроились подальше от остальных и никак не могли наговориться. Ровена с изумлением рассматривала наряд сестры – под хиджабом Джейн скрывался короткий парчовый жакет, оголявший живот, и широкие сверху, но узкие внизу штаны, сшитые из прозрачной, удивительной ткани, напоминавшей туман. Она была одета, но в то же время казалась обнаженной.

– Боже правый, Джейн! – воскликнула Ровена, не в силах оторвать от костюма взгляда. – Я содрогаюсь от одной лишь мысли о том, что сказал бы отец, увидев тебя одетой на такой манер.

Джейн рассмеялась:

– Его бы точно хватил удар, я уверена. Как и при виде его старшей дочери, переодетой в юношу и прислуживающей его главному врагу в качестве личного юнги. Но расскажи же мне все с самого начала – как это произошло.

Ровена во всех подробностях поведала Джейн все, что случилось, начиная с того дня, как они узнали, что «Буревестник» захватили пираты, а Джейн – о том, как Джек Мейсон взял в плен пассажиров корабля, и как он смеялся, узнав, что одна из захваченных – дочь Мэтью Голдинга. До того, как ее похитили, Джейн успела провести в гареме всего несколько дней.

– А какой он, гарем? И… и… Джейн, тебя…

Ровена смущенно умолкла, и Джейн улыбнулась:

– Я пробыла там не слишком долго, Ровена, и не успела встретиться с султаном. Слава богу, я все еще девственница, – тихо добавила она. – Когда нас сняли с «Буревестника», мы все пребывали в страхе, не зная, что за судьба нас ожидает, увидим ли мы снова своих родных и близких. Что же касается гарема – он вмещает в себя множество помещений; самое меньшее, что я могу сказать… это настоящая роскошь.

Ровена улыбнулась, заметив мечтательное выражение на лице сестры, вспоминавшей все, что ей довелось увидеть за короткое время, проведенное у султана.

– Я надеюсь, ты не возражаешь, что тебя освободили, Джейн. Пока еще мы отъехали не так далеко и вполне можем вернуться.

Джейн тихо рассмеялась и горячо обняла Ровену:

– Конечно нет. Но это и в самом деле изумительное, великолепнейшее место. Такое пышное убранство даже трудно себе представить. Султан тратит немыслимые деньги на украшение своей столицы, и плод его усилий – это дворец, изящнее которого нет ничего на свете, но… о, Ровена, какая немыслимая жестокость скрывается за его стенами! – В глазах Джейн, еще минуту назад томных, мелькнула боль. – И у султана сотни жен. Императорский гарем охраняется и днем и ночью. К каждой жене приставлен евнух-надсмотрщик. Там так много охраны и надсмотрщиков, что я до сих пор не могу поверить в то, что вам удалось меня оттуда вытащить.

– Мы должны благодарить за это Тобиаса. Он подкупил Сулеймана – того человека, что привез тебя из Алжира, – и Сулейман устроил твое похищение.

– О, вот как? Боже, Ровена, сколько же ему пришлось заплатить? Как, ради всего святого, мы с ним расплатимся? Отец не может, ты ведь знаешь.

– Все будет улажено позже, Джейн.

– Но мы будем должны ему всю жизнь! – Джейн вдруг бросила на Ровену долгий, проницательный взгляд. – Что-то за всем этим кроется. Да, я уверена, что так и есть, за этим стоит нечто большее, чем то, что на поверхности. Так что, пожалуйста, не говори мне, Ровена, что мистер Сирл полез в подобные опасные дела исключительно из-за своего доброго сердца или потому, что он считает своей обязанностью спасать всех юных леди, попавших в беду.

– Я тебе уже рассказывала. Я обманом проникла к нему на корабль. Так вышло, что он пустился в погоню за Джеком Мейсоном, и заодно согласился помочь мне.

Джейн улыбнулась и отвернулась. Если Ровена не видит, что чувствует к ней мистер Сирл, то она, должно быть, слепа. Для Джейн это было ясно как день, хотя он и старался скрывать свою любовь изо всех сил.

– Кажется, мне нравится этот твой мистер Сирл, Ровена.

– Он не мой мистер Сирл, Джейн, и никогда им не станет. Не забывай, что я помолвлена с лордом Трегованом.

Джейн взяла ее руку и нежно сжала обеими ладонями.

– С тобой все будет хорошо, Ровена. Все уладится – так же как и в моем случае. Ты мой самый дорогой и самый любимый человек на свете. Как я счастлива, что у меня есть такая сестра, как ты!

Они мчались к Сале. В какое-то мгновение Тобиас оглянулся на Ровену и поразился произошедшей в ней перемене. Ее глаза блестели, она улыбалась, приоткрыв губы, сверкая белыми зубами. Он был очень рад видеть, что к ней вернулись ее решительный настрой и неукротимая сила духа, которые поддерживали ее все те долгие недели, пока они добирались до Мекнеса. Она так и лучилась здоровьем и счастьем. Она была загорелой и ловкой, как разбойница.

Заметив его взгляд, Ровена горделиво выпрямилась. Тобиас так и пожирал ее глазами, словно впитывал ее в себя, ибо нуждался в ней больше, чем в воде. Господи, вдруг подумал он, чувствуя, как закипает кровь и напрягается его мужская сила, до чего же она красива. Он знал многих женщин, которые владели искусством доставлять мужчине утонченное наслаждение, умели правильно двигаться, ласкать мужское тело именно там и тогда, когда нужно. Но все они могли послужить лишь для быстрого удовольствия.