Карен Хокинс - Как заполучить принцессу

Она в любом случае проиграет. Кто-то так или иначе заплатит за ее решения. Как может она…

— Мисс Балфур, вот и вы!

По другую сторону ограды стоял Хантли, одетый словно для конной прогулки в Гайд-парке. Лошадь он держал под уздцы.

Лили вскочила. Сейчас ей станет плохо.

— Лорд Хантли! Какой сюрприз видеть вас здесь!

— Простите, если испугал вас. Я спешился у яблони около озера, когда увидел вас. Я подумал, что должен воспользоваться возможностью поговорить с вами наедине. — В его глазах плясали веселые искры. — Мне повезло, что ваши волосы так ярко выделяются на фоне серой каменной ограды.

— А, так вот что меня выдало?

— Да. Пламя на сером.

Она не знала, что сказать на это. Собственно говоря, не знала, что сказать вообще. Лили болезненно остро понимала, что он собирается просить ее руки и что она хочет удержать его от этого.

Если бы только она уже приняла зелье… потому что тогда бы не возражала.

— Мисс Балфур… Лили… должен признаться, что искал вас.

Она судорожно сглотнула. Вот оно. Пожалуйста, нет, только не сейчас, она не готова!..

— Мне нужен совет.

— С-совет? — пролепетала она.

— Да. Немногим людям я доверяю так, как вам. — Его карие глаза спокойно смотрели на нее. — Вы особенная женщина, Лили. Я чувствую себя ближе к вам, чем к кому бы то ни было.

Господи боже! Как она может отвлечь его от намерений сделать предложение?

— Спасибо, — выдохнула она, — но наверняка есть другие люди, которых вы знаете лучше. Эмма, например, или даже принц Вольфински. Я заметила, что последнее время вы очень подружились.

— Есть нечто очень личное, чем я не могу поделиться с принцем. Что же касается Эммы… — Он покачал головой. — Есть только вы, Лили. Могу я говорить откровенно?

Нет. Она не хочет говорить откровенно. Но как его остановить?

Он обмотал лошадиные поводья вокруг куста, снял шляпу и прислонился к ограде.

— Лили, вы когда-нибудь были влюблены?

— Любовь? Я… нет… то есть… да, но не…

«О боже, что я несу?»

— Я имею в виду, влюблены по-настоящему, так, что не можете понять, что с вами творится. Просыпаетесь посреди ночи с горящей головой, думая о единственной женщине, с которой хотите провести всю жизнь. — Он нерешительно рассмеялся. — Я кажусь вам круглым дураком, верно?

Господи, неужели он испытывает эти чувства к ней? Она понятия не имела!

— Хантли, это… Любовь достойна восхищения во всех формах.

— Даже если она неразделенная? — тихо спросил он.

Лили тихо ахнула.

«Он знает! Откуда он знает?»

— Совершенно безвыходная ситуация, не так ли? Вот он я, безумно влюбленный в ту, которая вовсе не влюблена в меня. Мудрый человек оставил бы ее в покое, но я не могу. Я должен знать. Я должен поговорить. Я… — Он провел рукой по лицу. — Для того, чтобы завтра вечером я смог предложить ей свое сердце.

Завтра вечером?

— Я собираюсь отбросить все предосторожности и… сделать предложение. Вы знаете, что это означает, Лили? — Он впился в нее глазами.

Она залилась краской.

— Это означает… что вы скоро женитесь?

— Надеюсь, что так. Не знаю, сумею ли перенести отказ. Я не привык рисковать, вы уже это поняли. Потому и хотел поговорить сначала с вами.

Ох… Он хочет уверений, что не будет опозорен. И что она согласится.

Вряд ли это романтический жест, и все же приходится ценить его честность.

— Вы осторожны.

— И всегда был таковым. Разговор с герцогиней сегодня утром заставил меня понять, что я жду идеального момента. Ее светлость утверждает, что такового просто нет и что я должен совершить прыжок в пропасть сейчас, пока сердце мое открыто, и верить, что все закончится хорошо. Поэтому завтра на балу я сделаю предложение.

Лили снова ахнула.

— В присутствии всех гостей?

— Да. Нет. То есть я хочу, чтобы эта минута запомнилась на всю жизнь, стала драгоценной, но столь публичное проявление чувств мне противно. А вы? Что вы думаете о публичном объяснении в любви? Находите вы его романтичным или неловким?

Ей было до того не по себе, что к горлу подкатила тошнота.

— Я… я не хотела бы участвовать в подобном объяснении.

— Я знал это! — просиял он.

Лили влажными ладонями разгладила юбки.

— Од-днако если вы сделает это, ув-верена, что эта ночь многим запомнится навсегда.

— Надеюсь. Я как раз работаю над деталями, — улыбнулся он. — Завтра вы все узнаете.

Она едва держалась на ногах. Ей хотелось как можно быстрее убежать, прыгнуть в реку и уплыть далеко-далеко…

Но она услышала свой спокойный голос:

— Думаю, это будет великолепно, и… — Лили сглотнула и продолжила фразу: — И что вам уж точно не откажут.

Он оттолкнулся от ограды и взял Лили за руку.

— Спасибо за то, что выслушали меня.

Она ответила слабым пожатием.

— Не за что.

— Я так нервничаю, но разговор с вами меня приободрил. Еще раз спасибо. — Хантли отвязал поводья. — Мне нужно вернуться. У меня много дел перед завтрашним вечером. А вы? Идете в замок?

— Не сейчас. Хочу посидеть на солнышке.

— Прекрасно.

Он прыгнул в седло и коснулся полей шляпы.

— До встречи.

Она кивнула и проводила его взглядом.

Лили стояла абсолютно неподвижно и смотрела на тропинку, протоптанную лошадью в высокой траве. Ветер ерошил ее волосы, развевал юбки, но она не шевелилась.

Наконец Лили со вздохом побрела к замку. Сначала медленно, потом — все убыстряя шаг, пока не добралась до края газона. Там она приподняла юбки и пустилась бежать.

«Итак, нити, частью спряденные мной, а частью — другими, готовы сплестись и образовать шедевр. Главное — убедиться, что концы аккуратно связаны».

На небе сияла полная луна, ее свет заливал полянку в лесу.

Уже далеко за полночь, а она стоит здесь, перед маленьким коттеджем принца, который видит впервые. В окнах дома с черепичной крышей сияет свет, из трубы вьется дымок.

Коттедж походил на рисунок из волшебной сказки. Лили тяжело вздохнула. Это ее последний вечер в роли свободной женщины. Как только она согласится выйти за Хантли, он станет центром ее существования. Ее мужем. Всем для нее. А Вольф… его придется забыть. Навеки.

Она отвязала от седла маленькую корзинку, в которой лежал каравай свежего хлеба от кухарки и несколько баночек с джемом, подаренных миссис Кернесс за помощь в шитье костюмов бабочек для мопсов.

В углу лежал мешочек с зельем, принесенным бабушкой Вольфа.

Остается лишь надеяться, что оно подействует.

После разговора с Хантли она решила заварить чай только для себя, но взяв в руки мешочек, поняла, что Вольф тоже должен ее забыть. Если она будет знать, что он не страдает, она встретит собственное будущее спокойно и с достоинством. Он не должен мучиться из-за нее. Никогда!