Кэролайн Линден - Что хочет женщина…

Она закрыла глаза и постаралась глубоко дышать, чтобы успокоиться.

– Откройте глаза, – велел Стюарт. – Взгляните, как идеально вы помещаетесь в мои ладони.

Она покачала головой и зажмурилась.

– Именно так, – мягко произнес он, и Шарлотта ощутила легчайшее прикосновение к груди, затем он ее сжал.

Шарлотта съежилась, а его смех, скорее, был похож на стон.

– А когда вы оседлаете меня, я хочу их сосать. Сначала нежно…

Его большой палец обвел затвердевший сосок. Шарлотта прикусила язык, чтобы не выгнуться.

– Потом сильнее. Чем быстрее вы будете объезжать меня, тем яростнее я буду сосать.

Шарлотта молилась, чтобы его поразил гром. Чтобы гром поразил ее. Молилась, чтобы Господь лишил ее слуха, сознания. Хотя бы просто заснуть… все, что угодно, лишь бы спастись от душевного хаоса, в который ее поверг Стюарт. Он самый низкий негодяй… и все же разум предает ее, сплетая его слова в яркие образы, заставляющие ее тело таять от желания.

Шарлотта видела, как перекидывает через него ногу, видела его идеальное тело. Чувствовала, как он вонзается в нее. Глубоко. Ощущала жаркое, влажное прикосновение языка к коже.

– Необходимо показать вам, кто здесь хозяин, – продолжил Стюарт еще тише. – После того как вы будете сверху, настанет моя очередь. Хочу прижать вас к стене, где вам не за что будет держаться, кроме меня. Ваши руки обовьют мою шею, а ноги – талию.

Ощущения, которые он будил в ней, были непередаваемы.

Он легонько провел пальцами по ее колену, и у Шарлотты перехватило дыхание. Он снова дотрагивался до нее, но слова протеста застряли в горле. Она не могла вынести прикосновений Стюарта, но без них, кажется, она вообще взорвется.

– А я буду держать вас здесь…

Его ладонь скользнула по ее бедру.

– И здесь.

Другая рука погладила ногу.

– Вы будете в моей власти. Хочу, чтобы вы ласкали себя в том месте, где я войду в вас. Хочу ощущать ваши пальцы, держащие меня, пока я буду проникать в вас как можно глубже.

Шарлотта ахнула, невольно представив все, о чем он говорил, и почувствовала, как становится мокрой при одной этой мысли.

– Я хочу, чтобы вы подарили себе наслаждение, когда будете прижаты спиной к стене, когда ваши щиколотки будут скрещены на моей талии, а сам я буду входить в вас. И когда вы кончите, хочу слышать ваши крики.

Его пальцы лежали на внутренней стороне ее бедра, и Шарлотта подняла бедра в бесстыдном приглашении. Ее ненависть к нему смешивалась с неестественной, откровенно чувственной реакцией, которую она скрывала от него с самого начала. Ее тело молило о разрядке, освобождении от нестерпимого напряжения.

Стюарт словно прочитал ее мысли, потому что осторожно провел по складке между ее ног, чем почти довел до безумия.

Когда его пальцы скользнули глубже, между нежными складками, Стюарт громко втянул в себя воздух. Она принадлежала ему, она была готова отдаться, хотя в его нынешнем состоянии он излился бы моментально. Но Стюарт не хотел ее всего на несколько секунд. Он хотел проделать с ней все то, что так живо описал, растянуть каждый миг на часы. Сознание того, что она желала его, кружило голову. Искры, пролетавшие между ними каждый раз, когда они встречались, были верным признаком – по крайней мере для него, – что они неизбежно окажутся в постели.

И вот она здесь, в его кровати, возбужденная фантазиями, которые воспламеняли его.

Но она связана. И не хотела, чтобы ее возбуждали. Не хотела желать его. Он намеревался всего лишь преподать ей урок. Не насиловать. При всех своих недостатках Стюарт считал себя джентльменом, имевшим моральные принципы и понятия о чести. Он в жизни не пользовался беспомощным положением женщины, чтобы затащить ее в постель, и намеревался сдержать данное ей слово. Он подождет, пока она сама придет к нему. Может, приползет на коленях, но отдастся по собственной воле.

Шарлотта шевельнулась, снова надавив на его руку. Стюарт сжался, предвидя нелегкий выбор. Соблазнить женщину, которая наверняка возненавидит его утром, или упустить единственный шанс взять ее, разгоряченную и не сопротивляющуюся.

Он медленно отнял руку. Она застонала и стала извиваться. Так соблазнительно, что у него пересохло во рту. Ее глаза были по-прежнему закрыты, темные локоны рассыпались по подушке. Стюарт снова поколебался.

Наверное, просить любого мужчину уйти в такой момент – значит требовать слишком многого. Он был уверен, что всего один поцелуй станет мостом между возбуждением и желанием.

Он приказал себе развязать ее. Дать ей понять, что она может уйти, если хочет. Если после этого она задержится хотя бы на пять минут, его кодекс чести вполне позволит ему ее обольстить.

Потянувшись к галстуку, стягивавшему ее запястья, Стюарт припал к ее губам.

Громкий стук раздался как раз в тот момент, когда он взялся за галстук. Стюарт помедлил. Шарлотта дышала часто и неглубоко. Очарованная его речами, она так и не открыла глаза. Стюарт решил проигнорировать стук.

– Дрейк, черт тебя побери, открой дверь!

Пьяный голос, невнятно выговаривавший слова, заставил его передумать. Когда глаза Шарлотты открылись, Стюарт вздохнул. Моргнув, она мгновенно пришла в себя. И набрала в грудь воздуха, чтобы закричать.

– Не стоит, – предупредил он. – Это мои друзья, и я их приму. Молчите, иначе все в городе узнают, что вы были здесь сегодня.

В ее глазах промелькнула тень прежней неприязни, но он уже выходил из комнаты. Дрейк плотно прикрыл за собой дверь и впустил Джеймисона и Уитли.

Шатаясь и едва не падая друг на друга, они проковыляли в гостиную.

– Послушай, Дрейк, ты уже спал?

– Я очень устал, Уит. – Он протянул руку и помог встать мертвецки пьяному Ангусу Уитли.

– Что привело вас сюда?

– Привез экипаж, – пробормотал Уитли с дурацкой улыбкой.

– Вы проигрались.

Джеймисон зевнул:

– Все женщины хотели знать, куда ты исчез. Мы не дождались от них даже улыбки.

– Значит, здорово проигрались, – констатировал Стюарт, украдкой глянув в сторону спальни. – Вряд ли он сможет начать с того места, где их прервали. Но ему не нравилось то, что его вынудили покинуть Шарлотту. Пока что она вела себя тихо, но чем больше времени на размышление у нее будет, тем вероятнее, что она закричит и позовет на помощь. Стюарт вовсе не желал объяснять друзьям, почему она привязана к кровати.

– Я на ногах не держусь. Отправляйтесь домой и выспитесь хорошенько.

– Дрейк, провинциальная жизнь просто убивает тебя! – объявил Уитли и, пошатываясь, потащился к каминной доске, где стал шарить в поисках ящичка с сигарами. – Давай поедем в Лондон. Завтра.

– Я не могу ехать в Лондон, – сухо ответил Стюарт.

– Вздор, – бросил Уитли, взмахнув рукой. – Тот неприятный случай уже давно забыт.