Барбара Вуд - Последний пророк

Процессия продолжила свой путь, но теперь у всех было хорошее настроение — восьмидневное напряжение и нервозность спали. День был теплым, солнце стояло высоко. Ошитиву снова привязали к остальным рабам.

Скоро лес поредел, и кустарники теперь встречались все реже и реже. Главная дорога поднималась в гору на юг, следуя по краю каньона. Там внизу Ошитива видела селения за узкой полоской воды, которую нельзя было назвать рекой, да и ручейком тоже. В долине, насколько Ошитива могла видеть с высоты столовой горы, на которой она стояла и которая резко обрывалась вниз в каньон, раскинулись многочисленные деревушки и отдельные жилища. Люди сидели в своих незамысловатых домиках, сделанных из травы и прутьев, или просто собирались группами вокруг костров. Все это можно было рассмотреть на всем протяжении широкой равнины, вплоть до крутых скал на другом конце каньона. А прямо у нее под ногами, примкнув к подножию крутой горы, находилось сердце Центрального Места — массивный комплекс из домов, площадей, лестниц и кив, построенный в виде каменной дуги и напоминающий радугу, высеченную из камня и кирпича. Но радуга эта была живая. Здесь собралось такое количество народа, что Ошитива и представить себе не могла, что столько людей живет на свете. Одни мужчины на лесах восстанавливали кирпичную кладку громадной городской стены, а другие работники клали на нее свежий слой штукатурки, они делали это так искусно, что стена блестела в лучах солнца. На террасах суетились люди, они готовили еду и просто общались. От сотен очагов вверх в небо струились дымки. А на главной площади располагался рынок, напоминавший Ошитиве пчелиный улей.

Как рассказывал отец Аоте, Тот, Кто Объединяет Людей, Люди Солнца были первыми, кто строил Центральное Место. Было это много столетий назад, но потом пришли тольтеки и воздвигли новые строения вверху и внизу каньона, они показали местным жителям, как нарезать кирпичи из цельного камня и как класть их, чтобы сооружать высокие и прочные стены, показали, как из тысячи древесных стволов делать полы и как строить пятиэтажные здания. Они строили более просторные кивы и широкие дороги, вымощенные кирпичом. Для такой работы нужно было много еды, поэтому они требовали, чтобы окрестные деревни присылали им ежегодную дань. Тех, кто отказывался присылать им дань, ждали жестокие набеги воинов-ягуаров.

Через всю долину вилась мелкая речушка. С высоты птичьего полета Ошитива видела очертания древнего русла, по которому когда-то река несла свои бурные, наполненные талым снегом воды. Теперь река была едва заметна, хотя вокруг благоухала весна. Земледельцы собирали, сколько могли, драгоценную воду в кувшины и меха, поливали ею только что засеянные поля.

Что заставило богов дождя отвернуться от этого места?

Когда усталая процессия спустилась в долину и сделала привал у огромного поселения, воины-ягуары разошлись по своим деревянным баракам, а знатные воины и высокопоставленные чины в сверкающих одеяниях и великолепных головных уборах собрались, чтобы помочь Господину Хакалу сойти со своего трона и сопроводить его в главное здание. Через головы пленников Ошитива пыталась разглядеть в этой свите прекрасного жреца Утренней Звезды, но толпа была слишком плотной.

Потом сквозь ряды пленников начали проходить надсмотрщики и отделять из толпы пленников искусных ремесленников, чтобы послать их в соответствующие гильдии мастеровых, простых рабочих — на немногочисленные поля в окрестностях Центрального Места, тех, кто мог прислуживать, — в дома Господ. Оставшиеся пленники должны были отправиться дальше на юг, чтобы собирать древесину, траву и животный помет, который служил топливом для многочисленных очагов Центрального Места. На здешних плоскогорьях такое сырье было тоже редким. Все знали, что многие просто не дойдут до цели по этому длинному и тяжелому пути.

Пока Ошитива с широко раскрытыми от изумления глазами смотрела по сторонам, она вспомнила, что ее дедушка рассказывал: однажды в полдень, в день солнечного равноденствия, он, тогда молодой парень, стоял здесь на главной площади и отбрасывал тень строго на север. Он говорил, что так солнце показывало людям, что космические циклы были и будут всегда, что все в мире было и будет происходить в определенном порядке, а гармония в природе была и будет вечной.

Освободившись от веревочных оков и распрямив плечи, Ошитива вся напряглась. Теперь она была уверена, что ее отведут к Господину.

Но когда за ней пришли Мокиикс и два выкрашенных в голубую краску жреца с флейтами из человеческих костей, они, к удивлению Ошитивы, повели ее по главной площади через толпу, которая расступалась перед ними, на южный конец массивного каменного комплекса, к гончарной мастерской. В нескольких захламленных комнатах мастерской было шумно. Здесь трудились женщины и девушки, каждая из которых выполняла свою определенную работу: одни месили глину, другие делали из нее кольца, третьи придавали им форму, остальные шлифовали, красили, обжигали и следили за печью. Когда работницы увидели Мокиикса и жрецов, они тут же побросали свою работу, упали на колени и прижали лбы к полу.

— Почему меня привели сюда, Мой Господин? — спросила Ошитива, взглянув на него.

— Ты искусный гончар из семьи гончаров, которая делает дождевые кувшины, разве не так?

— Меня привели сюда, чтобы лепить горшки?! — изумилась девушка.

— А для чего же еще тебя доставили в Центральное Место? — спросил он раздраженно.

Она бросила взгляд в сторону главного здания, и Мокиикс понял, почему она удивилась. Через плечо он что-то сказал на языке науатль двум воинам-ягуарам, сопровождавшим его, и они весело загоготали.

Ошитива покраснела, потом подумала о том, как же могло произойти такое недоразумение. Мокиикс ведь ясно дал понять всему ее племени, и все это слышали, что она «должна доставить удовольствие Господину». Он ничего не говорил о дождевых кувшинах. Но когда он снова посмотрел на нее, ее осенило, что он просто лгал.

Ошитива нахмурилась. Ведь он сам велел Безносому охранять ее девственность, но тут же поняла, что он приказал это не ради Темного Господина, а для того, чтобы ее невинность нашла свое отражение в глине. Все знали, что работа девственниц ценилась выше, так как, согласно ритуалам, была чище работы женщин, спавших с мужчинами.

— Чтобы создать такой кувшин, который призовет дождь в Центральное Место, — продолжил Мокиикс. — А когда дождь пойдет, сердце нашего знатного тлатоани Хакала из Места Тростника, Хранителя Священного Пера, Стража Неба, Господина Двух Рек и Пяти Гор наполнится радостью.

Ошитива подняла свой взор на плоское, безликое лицо Мокиикса и увидела в его глазах нечто, что заставило ее затрепетать от страха. Это был взгляд человека, который обладал абсолютной властью.