Барбара Вуд - Последний пророк

— Это из-за давления и сухого воздуха. Откиньте голову назад, вот так. О, что это я, вы же врач. Вы знаете, что делать. Там ваша жена и ребенок?

Фарадей остановил кровотечение, ему стало гораздо легче, и он вернулся в лагерь. Он решил поговорить с археологами, работающими далеко, в глубине каньона. Но его планам помешала Беттина. Она вошла в его палатку и стала перед ним, вытянувшись как струна и сжав на талии руки. По ее позе Фарадей понял, что она собирается что-то твердо заявить и не потерпит никаких возражений.

— Фарадей, мы с малышкой не можем жить в таких условиях.

Она ссылалась на суровую лагерную жизнь, на варварскую еду и отсутствие нормальных условий для мытья, но Фарадей догадывался, что ее желание вернуться в Альбукерке продиктовано тем, что братья Пинто называли ее «Белая Женщина, Которую Боятся Койоты» и за ее спиной подшучивали над ней.

— Мы ужасно испугались из-за твоего… твоего носа. И потом, нет ничего хорошего в том, что твоя дочь подвергается языческому влиянию. Мы с Морганой хотели бы вернуться в Бостон.

— Нет, — сказал он быстро, — Моргана останется со мной. — А потом он вспомнил, что Беттине тридцать один и у нее впервые в жизни появился поклонник. Нечестно удерживать ее здесь. — Но ты можешь ехать, Беттина. Мистер Викерс, должно быть, скучает по тебе.

— А как же твоя дочь?

— Я найму няню, — едва слышно ответил он.

Беттина с раздражением вздохнула:

— Няню! Я не позволю, чтобы дочь моей сестры жила вот так. Очень хорошо, я останусь, но ты должен найти нам подходящее жилье и в таком городе, где Моргана могла бы ходить в школу.

Фарадей с помощью Уилера устроил их в приличном пансионе, где Беттина сразу дала всем понять, что она леди и требует к себе соответствующего отношения. Ему было мучительно больно расставаться с Морганой, но он понимал, что Беттина права: в этом диком мире, куда он вторгся, нет места для ребенка. Он пообещал их часто навещать и привозить подарки.

Уилер был владельцем фактории в северной части каньона Чако. Она была построена из дерева и камня, и в ней можно было приобрести всевозможные галантерейные товары, консервы, свиной жир в банках, крекеры и печенье. Там хранились мешки с мукой, сахаром, кофе и солью, стояли бочки с соленьями и лежали рулоны хлопчатобумажной ткани и набивного ситца. Кроме того, Уилер торговал фонарями, керосином, веревкой, сандалями, кастрюлями. На стенах висели и пылились могучие оленьи рога, растянутые шкуры гремучей змеи и ящерицы и связки меховых шкурок и кожаных отрезов разных видов. Навахи тихо и послушно стояли в очереди и ждали, когда их обслужат и они смогут обменять бирюзу и серебро на лекарства и специи, лопаты и топоры.

Уилер представил Фарадея своей стеснительной толстой жене. Она была одета в бирюзового цвета вельветовую блузу и длинную разноцветную юбку, затянутую серебряным ремнем. Потом Уилер повел его в свою дальнюю комнату, где гордо показал коллекцию керамики, которая насчитывала сотни веков. Фарадей взял в руки кувшин, которому, по словам Уилера, было пятьсот лет. Врач тут же нарисовал в своем воображении руки человека, который формировал и разрисовывал кувшин. Интересно, как выглядел тот ремесленник, о чем он думал, когда творил, был ли он женат, имел ли детей? Фарадей поделился своими мыслями. Уилер ему возразил:

— Мы полагаем, что именно женщины занимались гончарным ремеслом.

Посетив факторию, Фарадей очень много интересного узнал об индейцах. Как всегда, на переднем крыльце сидел завернутый в одеяло навахский старик и мирно покуривал трубку. Уилер объяснил, что у этого человека парализованы ноги, случилось это во время одного из последних сражений с белыми солдатами. Теперь каждое утро его нужно приносить сюда из хогана и каждый вечер относить обратно.

— Бедняга, — пожалел Фарадей.

— Почему вы так говорите? — спросил Уилер.

— Ужасно быть паралитиком!

— Старик Бен смотрит на это иначе. Он считает себя счастливым человеком.

— Разве может парализованный быть счастливым?

— Спросите его сами, и он вам скажет, что чувствует себя парализованным, когда ему нужно пойти куда-нибудь.

Фарадей сопровождал Джона Уилера повсюду и был поражен условиями, в которых жили индейцы и которые, когда он прибыл сюда, представлялись ему совершенно иными. Бедность угнетала его.

— Там, на востоке, — иронизировал мистер Уилер, — в Нью-Йорке и Филадельфии — народ хороший. Они беспокоятся о своих краснокожих братьях. Складывают в коробки одежду и присылают ее на запад, чтобы бедным индейцам было что носить. Вы знаете, что эти идиоты присылают сюда? Поношенные вечерние платья и смокинги.

Фарадей старался обращать внимание на все, что видел и слышал, но он не мог выбросить из головы образ загадочного каменного холма на площади в Пуэбло-Бонито. Холм снился ему, он думал о нем, из-за него он спорил сам с собой, делал предположения, а потом сам же их опровергал. Почему холм преследовал его, куда бы он ни ходил? Что такого особенного в той груде камней?

Чем настойчивее он пытался не думать о каньоне Чако, чем дальше уезжал от запрещенных руин и чем больше спорил сам с собой, тем все сильнее росло его любопытство. Где бы они ни находились с Уилером в этой широко раскинувшейся стране холмов и пустынь, равнин и лесов, посещая хоганы навахов и горные пуэбло хопи, где они слушали нескончаемые сказания, истории, мифы и легенды, Фарадей часто вспоминал призрак каменного холма в Пуэбло-Бонито.

Какую великую тайну скрывает каньон Чако?

Беттина и Моргана прожили в пансионе ровно два месяца. Вдруг Беттина заявила, что это жилье им не подходит. К счастью, Альбукерке был развивающимся пограничным городом, который когда-то был конечным пунктом на тропе от Санта-Фе, а теперь главной станцией на железной дороге, поэтому пансионов здесь было построено предостаточно. Город стал оздоровительным курортом для больных туберкулезом и другими респираторными заболеваниями, поэтому санатории и минеральные источники быстро росли повсюду, привлекая в город тех, кого Беттина называла высшими слоями общества: докторов, медсестер, ученых и юристов. Мистер Уилер говорил, что если бы лекарства от туберкулеза никогда бы не нашли, Альбукерке так и остался бы в руинах. Фарадей в сопровождении Уилера и двух индейцев-проводников исследовал окрестности в поисках шаманов. Беттина в это время делала все возможное, чтобы обустроить жизнь для себя и Морганы.

Фарадей появился на шестилетие Морганы, привез в подарок индейские бусы, мокасины и обрядовую куклу «качина». Когда они катались в экипаже, Моргана спросила отца, что значит «важничает». Он спросил, где она слышала это слово, дочь ответила, что миссис Слокомб, владелица пансиона, говорит, что Беттина Хайтауэр важничает. Фарадей засмеялся и подумал, что его дочь растет очень смышленой девочкой. Скоро этот незначительный разговор стерся из его памяти.