Тереза Ромейн - Мое сокровище

– Живопись – тоже вульгарна, – заметила леди Ирвинг.

– Эстелла, ты ведь говоришь все это, чтобы обратить на себя внимание, верно? – с улыбкой осведомился Ричард. – Но если тебе хочется, чтобы я не сводил с тебя глаз, то просто скажи об этом, – добавил он, взяв ее за руку.

– Не говори глупости, – огрызнулась графиня. – А свое драгоценное внимание можешь уделить вульгарному рассказу Одрины. – Но свою руку из руки Ричарда она, однако же, не выдернула.

Глядя на эту пожилую парочку, Джилс испытывал страстное желание прикоснуться к Одрине. Ведь она сидела так близко, почти вплотную к нему… Но дотронуться до нее он сейчас не решался.

– На этом мое вульгарное повествование заканчивается, по крайней мере – в том, что касается Петры, – сказала Одрина. – В общем… Теперь я, похоже, не самая скандальная дочь в нашем семействе.

– А это имеет для тебя значение? – спросил Джилс.

Рука Одрины выскользнула из-под складок плаща, и ее пальцы коснулись его пальцев.

– Нет… Я все равно остаюсь такой, как и была.

– Так ты сказала, что неожиданное возвращение Петры устроил сам герцог Уолпол? – спросила леди Ирвинг. – Если так, то вашим родителям придется смирится. Тем более что она опять вернется в Италию и, возможно, выйдет там замуж. Не хочу говорить о твоих родителях плохо, но они из кожи вон вылезут – только бы угодить герцогу.

– Из кожи вон?.. Интересно, как это делается? – спросил Джилс. – Даже не представляю…

– Я тоже! – засмеялась Одрина. – Но что верно, то верно. Герцог, конечно, вряд ли рад незаконнорожденной племяннице, но, как сам же выразился, он не намерен пренебрегать кем-либо из родственников своей будущей жены.

– Даже так?.. – Леди Ирвинг поправила свой тюрбан. – Возможно, Уолпол – не такой уж болван.

– А я начинаю подозревать, что он вообще не болван, – высказала свое мнение Одрина.

– Дамы, перестаньте, – сказал Джилс. – А то мы с отцом усомнимся в вашей аристократичности.

– Да, все это звучит очень вульгарно, – с серьезнейшим видом заметил Ричард, но через несколько секунд его губы растянулись в улыбке.

А рука Джилса тем временем оказалась под складкой плаща Одрины. И ее пальцы снова коснулись его руки.

– А теперь, мистер Резерфорд, расскажите, какие события произошли этим утром у вас, – совершенно спокойно проговорила она. – Полагаю, что-то немаловажное, раз уж вы так срочно забрали меня из дома.

Пока карета катилась по мостовой, ей поведали о расшифровке текста, а также о последовавших после этого умозаключениях, которые и являлись причиной их нынешней поездки по весьма оживленным лондонским улицам. И если бы Джилс не был так очарован своей возлюбленной, то он бы, конечно, принял более активное участие в разговоре; но так или иначе, благодаря его отцу и леди Ирвинг леди Одрина во всех подробностях узнала о том, что происходило в доме лорда Хавьера.

– Значит, вы разгадали эту загадку!.. – воскликнула она, просияв. – О, это замечательно! Мы непременно отыщем бриллианты, чего бы это ни стоило. Даже если мне самой придется дробить какие-нибудь булыжники… на алмазы, – добавила Одрина с ухмылкой.

– Если вы на такое способны, – улыбнулся Ричард, – то я охотно возьму вас на работу в свою мастерскую.

Одрина вдруг нахмурилась и пробормотала:

– Но послушайте, мистер Резерфорд… Ведь если мы найдем драгоценности… Не будут ли они по праву принадлежать маркизскому роду?

Пожилой американец отрицательно покачал головой.

– Нет, эти украшения были окончательно и безвозвратно переданы в собственность моей Беатрис. Так что теперь, полагаю, они по полному праву мои.

– Вряд ли они будут тебе к лицу, – с ухмылкой заметила леди Ирвинг.

– Тогда, быть может, они подойдут тебе?

Графиня высвободила свою богато окольцованную руку из пальцев Ричарда и проговорила:

– Нет, я предпочитаю свои собственные. Но ради тебя я, возможно, освобожу один палец, – добавила она с улыбкой.

Джилс с Одриной обменялись многозначительными взглядами.

– Неужели, Эстелла? – воскликнул Ричард. – Выходит, ты приняла мое предложение?!

Леди Ирвинг в очередной раз дотронулась до своего тюрбана, украшенного яркими стекляшками, и, кивнув, проговорила:

– Да, похоже, что так.

Через некоторое время они наконец прибыли к тому месту, где якобы находились драгоценности леди Беатрис. Церковь Святого Луки – небольшое строение без особых архитектурных изысков – была выстроена из светлого камня. А единственным украшением являлись аркообразные мозаичные окна церкви. И тут же, за чугунной оградой, имелась не слишком обширная лужайка с аккуратно подстриженной по-зимнему пожухлой травой, а также скромный погост.

– А вот и башня, – сообщил Ричард, когда они вышли из кареты.

Но в этом сообщении не было необходимости, поскольку все и так уже увидели это не совсем обычное, устремленное ввысь сооружение, увенчанное тонким шпилем.

Когда же все приблизились ко входу, Джилс обратил внимание на еще один нюанс: у некоторых окон башни имелся довольно-таки заметный наклон. Он быстро прошел вдоль стены и увидел признаки проседания фундамента.

Для самой церкви данное обстоятельство было весьма плачевным, но все же он порадовался тому, что сумел разглядеть такие детали. Ведь это означало, что он – все-таки архитектор!

Не желая испытывать терпение своих спутников, Джилс поспешно вернулся обратно, и они все вместе вошли в церковь. По проходу между скамьями навстречу им двигался человек в сутане – очевидно, служба только что закончилась. Священник поприветствовал их и поинтересовался, чем может быть полезен.

– Мы хотели бы осмотреть башню, – сказал Ричард.

– Мы хотим почтить память нашего родственника, – в ту же секунду промолвил Джилс.

– Мы намерены посетить могилу Кэзлона, – почти одновременно с ними сообщила леди Ирвинг.

Священник взирал на них в недоумении.

– Дело в том, – поспешила вмешаться Одрина, – что у нас сразу три цели. – Она резко вскинула подбородок, отчего возник тот образ, который Джилс раньше считал заявлением о ее, графской дочери, превосходстве. Но теперь-то он понял, что она просто давала понять, что имела полное право здесь находиться. – Перед уходом мы, разумеется, оставим щедрое пожертвование, – добавила девушка.

В ее ридикюле звякнули монеты, и священник утвердительно кивнул:

– Вы можете оставаться здесь столько, сколько сочтете нужным. Не буду вам мешать и оставляю вас с миром. – С этими словами он продолжил свое шествие к выходу.

– Да пребудет мир также и с вами, – сказал ему вслед Ричард.

– Папист, – буркнула леди Ирвинг.

Через несколько секунд они остались одни – с запахами сырости и свечной копоти и без каких-либо идей насчет того, с какого места начинать поиски. Джилс окинул взглядом стены, мозаичные окна и стеклянную перегородку за алтарем.