Сабрина Йорк - Спасенная горцем

Ему не следовало уходить и уж точно не следовало три часа мчаться верхом до дальних поселений и обратно. Но Александр чувствовал потребность лететь верхом. Бежать.

Ужас герцогского ультиматума терзал душу, вызывал ледяную панику. Все кончено. Все, что он построил. Все, ради чего боролся и что стремился защитить. Все пропало.

Одним решением герцог Кейтнесс уничтожил все, вместе с тысячелетней историей шотландцев. И он не мог ничего сделать или сказать, чтобы остановить это, изменить.

И не важно, какое решение он примет: изгнать арендаторов и остаться лэрдом или потерять свое положение. И то, и другое немыслимо.

Когда Александр проезжал мимо людей на дороге и они поднимали руки в радостном приветствии, его изводило сознание того, что он подвел их. Всех. Окончательно. Хуже того, он подвел Ханну.

Как он выдержит жалость или даже презрение в ее взгляде? Даже если она не осудит его, если он потеряет титул и земли, куда они пойдут? Где будут жить? Кем станет он?

Это что-то вроде смерти. Но он не сразу осознал это.

И прежде чем дать Кейтнессу ответ на ультиматум, нужно найти жену и поговорить с ней. Он обещал делиться с ней всем, и какими бы угнетающими ни были его новости, она заслуживает того, чтобы знать. Но это раздавит ее. Как бы горячо ни любил он свою землю и своих людей, ее страсть была точно такой же, если не сильнее. Вместе они обсудят, какое из двух неудобоваримых решений стоит принять и как они будут выносить тяжесть последствий.

Он знал, что выберет, но хотел выслушать мнение Ханны. Все это касается как его, так и жены.

Александр не хотел этого разговора, но придется… Она его партнер. Его половина… если она все еще будет хотеть его после этого.

Он все еще не смирился со случившимся, когда вернулся в замок. При виде Кейтнесса, маячившего в конюшне, настроение не улучшилось.

Александр расседлал Уоллеса, но не подошел к герцогу. Кейтнесс – последний человек на земле, которого он хотел видеть в этот момент. Тем не менее он издали поклонился.

– Ваша светлость.

– Даннет. – Герцог шагнул ближе, провел ладонью по холке Уоллеса и проверил его зубы.

«Уже оценивает добро?»

Александр еще не успел дать ответа. Хотя, по правде говоря, это вопрос спорный.

– Прекрасное животное! Как все твои лошади.

– Спасибо. Для меня это что-то вроде увлечения.

– Завидный подбор лошадей. Вне всякого сомнения, эти животные будут в Лондоне нарасхват.

«Лондон…»

Да, это единственное, что имеет значение для герцога. Что о нем подумают в Лондоне.

– Они не продаются.

– Хм…

Кейтнесс похлопал Уоллеса по шее.

– Жаль. Из него вышел бы прекрасный производитель.

Александр не ответил. Какой смысл? Его обуяло желание снова вскочить в седло и полететь куда глаза глядят, но на сегодня с него было достаточно скачки, достаточно бегства. Пора встретиться с бедой лицом к лицу. Покончить с этим. Покончить со всем.

– Так ты принял решение? – спросил герцог.

Александр нахмурился.

– Прежде чем я дам ответ, мне нужно поговорить с женой.

– А, с твоей женой.

Он понятия не имел, почему Кейтнесс так улыбается.

– У меня только что был с ней интересный разговор.

– Неужели?

– Она человек прямой. И это вовсе не то качество, которое я привык видеть в благородных леди.

Потребовалось некоторое усилие, но Александр сдержал рычанье, услышав то, что могло быть плохо замаскированным оскорблением. Пальцы сложились в кулак.

– Она порядочная шотландская девушка.

– Уверен, что так и есть. Расслабься, Даннет. Я не хотел тебя оскорбить. Я ценю откровенность в своих собеседниках. А твоя жена была… откровенна.

Александр приподнял брови.

– Она, похоже, считает, что я слишком долго жил в Лондоне. И что при этом не понимаю своих людей.

Да. Ханна все правильно сказала.

– Она предложила, чтобы я одевался… как мужчина, пока нахожусь в Шотландии.

– Она так сказала? – Его распирало от сдерживаемого смеха. Господи боже, как он любил ее!

– Что ты думаешь, Даннет? Если я оденусь, как шотландский лэрд, поможет мне это в делах?

По правде говоря, он достаточно презрительно разглядывал костюм герцога. Но Александр не пытался скрывать это. Герцог заявил, что предпочитает откровенность. Что же, он рад угодить. Да и терять ему нечего.

– Вы выглядите щеголем.

– Ничего подобного. Я знаю многих лондонских щеголей и заверяю: моя одежда вполне скромна.

– Вы не в Лондоне.

К удивлению Александра, Кейтнесс улыбнулся.

– Именно так она и сказала.

– Вы будете выглядеть в килте, как настоящий герцог.

– Мне еще нужно его найти.

– У вас нет килта?! – ахнул Александр.

Немыслимо!

– В них нет никакой нужды…

– Ну да, в Лондоне, – поперхнулся смехом Александр. – Придется немедленно раздобыть вам килт.

– Я был бы очень благодарен.

– Что еще моя жена сказала вам?

Герцог прислонился к стене конюшни и скрестил руки.

– Твоя жена уверяет, что, несмотря на непокорность, ты человек верный.

– Так и есть. – Александр поджал губы. – Это она сказала, что я непокорен?

– Эту часть я добавил.

– Весьма обязан.

– И все же, несмотря на верность, ты отказался подчиняться моим приказам.

– Только потому, что вы просили меня выбрать между преданностью вам и моим людям. И раз вы вынуждаете меня сделать этот выбор, я предпочту выбрать то, что защитит моих людей.

– А, предан до конца. – С губ герцога сорвалось нечто вроде смеха. – Знаешь, Даннет, ты мне нравишься. Думаю, мы начали с неверной ноты. Начнем сначала?

«Начать сначала?!»

Александр уставился на него, не зная, что и думать. Этот человек прибыл в раззолоченном экипаже, пролаял свой абсолютно неприемлемый ультиматум и теперь хочет стать его другом?

Но, глядя в глаза герцога, Александр заметил то, чего не ожидал: намек на надежду и беззащитность. Он словно заглянул в душу Кейтнесса. И в этот момент понял, что при других обстоятельствах они стали бы друзьями. Он ощутил укол сожаления и в то же время осознал, что у него все еще есть хоть иллюзорная, но все-таки возможность убедить герцога передумать. И что ее бы не было, стань они врагами. И, черт возьми, этот человек ему нравился. Несмотря на то, что он этого не хотел.

– Да, – проворчал Александр, протягивая руку.

Они обменялись рукопожатиями, и Александр впервые за несколько часов немного успокоился. Рукопожатие – казалось бы, мелочь, но это уже что-то.

Когда они повернулись и вышли из конюшни во двор, Александр глянул на герцога.

– Могу я спросить кое-что, ваша светлость?

– Разумеется.

– Почему вы так настаиваете на огораживании?

– По-моему, я уже ответил. Мне нужны деньги.

– Но наверняка есть другие способы достичь процветания.