Виктория Хэммонд - Искушение Марии д’Авалос

Поразмыслив, она также поняла, что Беатриче была архитектором собственного счастья. Она осуществила свое желание жить с теми, с кем была связана узами родства. Мария слушала с улыбкой ее планы покорять моря и снова вспоминала о Констанце д’Авалос. То, чего желала Беатриче сейчас, было детской мечтой, но когда она станет зрелой, и ее стремления соответственно изменятся, быть может, она отвергнет ограничения, накладываемые на слабый пол, и создаст свой собственный мир, по своему вкусу, в котором будет блистать.

Отказавшись от надежд на собственное счастье, Мария начала жить жизнью Беатриче, часто навещая дочь и черпая у нее энергию. Мария медленно оправлялась после рождения Эммануэле, но радость за Беатриче скрашивала ее дни. Если бы только она знала, что это будет бурный год в ее жизни, в который она рухнет в глубины отчаяния, а потом возродится к новой жизни, — она, наверное, снова улеглась бы в постель.

Марии не давали покоя упомянутые Мадделеной слухи о Карло. Она умоляла ту хотя бы намекнуть на характер этих слухов, но тщетно. Она попыталась не думать об этом, но ей не удавалось выкинуть из головы мысль, что Карло связан с чем-то настолько ужасным, что об этом невозможно сказать. Она подумывала о том, чтобы затронуть эту тему в беседе с Карло, но это невозможно было сделать тактично. Если Карло хотел скрыть какую-то сторону своей жизни, то он, конечно, не откроется ей. Ее любопытство вызовет у него презрение, так как он считал сплетни и тех, кто к ним прислушивается, достойными только презрения. В последнее время Карло стал относиться к Марии с уважением, и она даже предположила, что, возможно, он ее любит. Ей не хотелось портить эти новые отношения между ними. Хотя она едва замечала тех, кто окружал ее во время болезни, она чувствовала, что Карло боится ее потерять.

Оставалось лишь одно. Поскольку слухи исходили от слуг, нужно, чтобы о них разузнал слуга. Марии на ум сразу пришла Сильвия. Однако, несмотря на покровительственное отношение той к Марии, Сильвия была так воспитана, что в первую очередь была предана мужчине в доме. Правда, это скорее имело отношение ко второму мужу Марии, нежели к нынешнему супругу, но теперь, когда Сильвия обожала Эммануэле, вероятно, наметился перевес в пользу Карло. В последние месяцы служанке, вероятно, казалось, что Карло любит Эммануэле сильнее, чем Мария, так как он уделял ребенку гораздо больше внимания. Как бы ни была Сильвия предана Марии, ей нельзя было всецело доверять, а подобная миссия требовала абсолютного доверия.

Лаура. Оставалась только Лаура. Молодая женщина была горничной Марии с первых дней ее брака с Федериго. Она бы никогда не предала свою госпожу. Кроме того, Лаура нравилась слугам мужского пола, и, возможно, они бы ей открылись. Может быть, они даже получили бы удовольствие, рассказывая ей что-нибудь непристойное. Но хватит ли у Лауры смекалки и хитрости, чтобы не выдать участия в этом деле Марии? Может быть, и нет. Мария содрогнулась, молясь Богу, чтобы то, в чем замешан Карло, не было слишком ужасным и неприличным.

Ей припомнилось, что неприятный дядя Карло, Джулио, что-то говорил об алхимии. Хотя церковь считала ее занятием, связанным с дьяволом, Мария слышала о тайных обществах, состоящих из интеллектуалов, питавших к алхимии научный интерес. Возможно, Карло принадлежал к одному из них. Возможно, он проводил эксперименты в той загадочной запертой комнате в своих апартаментах. Но Мадделена намекала на что-то еще более мрачное.

Эти мысли мучили Марию по нескольку раз в день. Если она хочет полностью восстановить свое здоровье, нужно покончить с нерешительностью. Мадделена права. Ей нужно оглядеться и навести порядок в своем доме. Либо следует хорошенько наставить Лауру в вопросах интриги, либо искать другие пути раскрыть тайну Карло.

Во время беременности и болезни Марии дядя Карло, дон Джулио, держался на расстоянии, и Мария позабыла о нем. Однако теперь, когда Мария считалась здоровой, он снова вернулся к своим намекам. Он явился засвидетельствовать свое почтение и познакомиться с новым двоюродным внуком. Мария послала Карло записку, в которой просила присутствовать при этом визите, но он отказался. С рождения Эммануэле Карло отдался творчеству — он как безумный сочинял музыку. Только два дня назад он решил опубликовать получившиеся в результате мадригалы. Поскольку это был его первый опубликованный труд, он пребывал в волнении.

Несмотря на отсутствие Карло или, точнее, благодаря ему, Мария подчеркнуто отнеслась к визиту дона Джулио как к соблюдению установленных семейных правил. Она без улыбки сообщила ему, что находит его присутствие приемлемым; только и всего. Он в ответ с жаром поцеловал ее руку и рассыпался в комплиментах по поводу того, что она стала еще красивее.

— Ваша болезнь сделала вас еще более неземной! Вы просто воздушны! Вы словно сошли с небес. Вчера я только любил вас. Сегодня я вам поклоняюсь.

Беря пример с непревзойденного мастера утонченного хамства, своего мужа, Мария в ходе этих изъявлений чувств отняла свою руку, поднялась и вышла из комнаты.

Не смутившись этим, дон Джулио вернулся спустя два дня. Сцена повторилась, хотя на этот раз было больше пыла с его стороны и меньше грубости — с ее. Поэтому после того, как он осмелился поцеловать ей запястье, и она выдернула руку, вскрикнув от отвращения, и направилась к дверям, ее вдруг осенило. Пора было положить конец этим визитам.

Мария вернулась и раздраженным жестом указала, чтобы он снова сел. Она стояла возле кресла дона Джулио, с презрением глядя на него сверху вниз, — этот фокус она тоже переняла у Карло.

— Вы полагаете, что хорошо знаете своего племянника, дон Джулио? — осведомилась она.

— Кто же хорошо знает Карло, мой прекрасный ангел? Естественно, я люблю его как родственника, хотя не могу поверить, что бы с ним счастливы, — поэтому-то я и смею надеяться, что в один прекрасный день вы ответите на мою любовь или хотя бы позволите вас любить. Я…

— Если вы будете продолжать в том же духе, дон Джулио, то я сообщу мужу, что вы посягаете на мою честь, — заявила Мария, пристально на него глядя.

Дон Джулио был ошеломлен.

— Моя дорогая Мария, я… — Он никак не ожидал, что ему даст такой резкий отпор столь кроткое создание. Очевидно, Мария действительно была так чиста и добродетельна, как об этом говорили.

— Могу со всей ответственностью заявить, что я-то хорошо знаю вашего племянника, — продолжала Мария. — Нужно ли описывать, что сделает Карло, если я повторю ему слова, сказанные вами сегодня вечером?