Сантьяго Мората - Тень фараона

– Ты, несомненно, прав. Ладно, расскажу, но помни: ты сам этого захотел. Тебе не понравится рассказ, но он будет правдивым. – Отец снова рассмеялся. – Знаешь, ведь правда вроде этого пива. Иногда ее откроешь, и тебя она не устроит, как безвкусный напиток. Захочется заполучить всю правду целиком, но, как это пиво, правда вещь дорогая, однако у кого есть она, у того есть власть.

– Я никогда толком не понимал, какая часть истории фараонов, которую мы изучали в капе – царской детской школе – правда, а какая лишь служила интересам Эхнатона.

– Не путай. История – это не история фараонов, а история богов и их превосходства. Цари – всего лишь пешки, они люди, а не боги (впрочем, это ты уже и сам знаешь), и Эхнатон был не самым худшим, поверь мне. Почти все они менее безумны, чем он, это правда, но в то же время они гораздо хуже.

Ты должен знать, что великие фараоны-воители рождались в довольно скромных, вроде нашей, семьях, и чувствовали себя обязанными внести вклад в процветание своей страны и своих богов. Именно поэтому имеет смысл смена династий через несколько поколений, потому что, как мы знаем из истории, когда династия правит в течение многих лет, мощь страны ослабевает.

Ну ладно. Существовал величайший фараон Тутмос I, который тебе хорошо известен из уроков в капе , он расширил границы нашей страны, так что их с трудом можно было достичь. На севере ее территория простиралась до самого Евфрата, а на юге – гораздо дальше четвертого водопада Священной реки.

– В этом для меня нет ничего нового.

– Не дерзи и пей! Если мы погибнем в сражении, то хоть напьемся вместе, тем более что это пиво великолепно.

Он откашлялся и продолжил немного манерно:

– Ну так вот. Тутмос и его сын сделали нашу страну сильной, увеличили ее территорию и принесли в дар храмам огромные богатства, а также совершили пожертвования богам, возбудив алчность у Амона, весьма воинственного бога, которому воздавали особые почести. Его разбогатевшие жрецы стали строить далекоидущие планы и ставили своей задачей возвысить Амона над остальными богами. Они не могли на это пойти ни при справедливом Тутмосе, ни при его сыне, носившем то же имя, который сумел сберечь завоеванное отцом, а его разумное обращение с покоренными народами привело к еще большему обогащению страны, хотя продажность чиновников и правителей усиливала власть Темных.

Фараоны-воители сталкивались с одной и той же проблемой: во время их продолжительного отсутствия во дворце им приходилось полагаться на жрецов, а жажда власти последних приводила к тому, что они не выполняли царских распоряжений.

Я внимательно слушал. Рассказ оказался очень интересным и нисколько не походил на приукрашенные и необъективные объяснения исторических событий учителями в капе . Несомненно, Эхнатон, будучи вероотступником, хотел, чтобы его запомнили таким же героическим правителем, какими были его предшественники, несмотря на то, что он их ненавидел. Но отец продолжал свой рассказ:

– Когда умер Тутмос II, начались проблемы. К власти должен был прийти его сын и стать Тутмосом III, но он был сыном не великой царицы и супруги фараона Хатшепсут, а другой жены, ниже рангом, некоей Исиды, поэтому честолюбивая Хатшепсут провозгласила себя временной правительницей.

– Но царицу любил народ!

Высокомерный военачальник поднял брови, забавляясь моим невежеством.

– Знаешь, кто был ее любовником? Управляющий храма Амона по имени Сененмут, находившийся в подчинении у верховного жреца Хапусенеба. Он в постели выторговал верховенство Амона в обмен на возможность править страной.

Видя мое удивление, Хоремхеб покатывался со смеху.

– Я так и думал, что ты ничего этого не знаешь! Это был момент пика славы Амона и его жрецов, которые ловко умели ублажить эту недалекую женщину и добиться, чтобы власти всех уровней порочили остальных богов.

Возникло понятие триады: Амона как бога-творца, его жены Мут и его сына Хонсу. Подобное происходило в Мемфисе – там поклонялись Птаху, Сехмет и Нефертему, пытаясь, но безуспешно, противостоять мощи Амона. И та и другая триады напоминали традиционную троицу древних богов Осириса, Исиды и Гора.

Темные ввели в обиход праздники, которые были по сердцу простым людям, наподобие осеннего праздника Опет, хорошо известного шествия от триады Амона в Карнаке до места рождения бога, – отец сплюнул, – в Фивах, в храме Луксора.

Бесчестную Хатшепсут Темные вознаградили грандиозным погребальным храмом с бесчисленными террасами, которые тебе известны, но эта коварная женщина из жадности стала добиваться места вечного упокоения, приготовленного для ее свекра, великого Тутмоса. – Его голос дрогнул от гнева. – Они также учредили праздник Долины, когда Амон на ладье пересекал Нил в противоположном направлении, чтобы посетить Хатхор и погребальный храм царицы.

Вот примеры того, что для них значила власть фараона. Эта глупейшая женщина позволила, чтобы государство Митанни – наши враги – перевооружилось. Но благодаря Ра ничто не вечно. Прекрасный юноша, третий Тутмос, обладал воинственной кровью своих предков. Он покинул дворец, ограничив власть Темных, насколько это было возможно, и направился на север, подобно своему отцу и деду, и, как и они, вновь расширил границы страны, одержав победу над Митанни в сражении у Мегиддо, где захватил 924 колесницы.

Когда он вернулся домой, то, прежде чем исправлять ошибки своей мачехи, – обрати внимание, как он был умен, – дождался рождения сына, пребывая в согласии с Темными. Он назвал сына Аменхотепом, а когда тот подрос, провозгласил его соправителем, так что продолжение рода было обеспечено. И только после этого он отважился открыто выступить против Темных, указав им их место. Он стер память о мачехе и даже ее имя на погребальном храме.

Я присвистнул от удивления. Глаза у отца блестели, но не от выпивки.

– Аменхотеп был хорошим фараоном, как и его сын, которого звали так же, но большой ошибкой сына было то, что он не сумел продлить свой род, обеспечить преемственность, как это сделал отец. Род уподобился засохшей виноградной лозе, и потому разыгралась тайная борьба придворных за власть, как случается почти всегда, если нет явного наследника. – Он подмигнул мне. – И в конце концов стал править Тутмос, сын Аменхотепа II и не особенно знатной дамы с севера по имени Тийа. Да, чужеземки.

Аменхотеп внес свой вклад, заключив выгодные нам договоры со странами-вассалами, и они платили нам такую дань, какую мы хотели. Единственной нашей обязанностью было сохранять мир, заключая браки с дочерьми правителей в обмен на золото, лес, драгоценные камни, колесницы и так далее. Очень разумно.