Кинли Макгрегор - Воин

— Да, но до чего же я ненавижу ожидание! — воскликнула Кэт.

— А мне думается, именно из-за своего нетерпения ты уже оказалась однажды в затруднительном положении, разве не так? — поддел ее шотландец.

Она скорчила Локлану рожицу. Эта гримаска показалась ему неописуемо очаровательной.

Остаток их трапезы прошел в молчании. За едой Мак-Аллистер обдумывал наилучший план действий.

После ужина, перебравшись поближе к окну, горец стал ждать, когда солдатам дадут сигнал к отъезду, но они, похоже, расположились надолго. Он надеялся лишь на то, что королевские ратники не собираются оставаться здесь на ночь. Напряжение от затянувшегося ожидания начало действовать Катарине на нервы.

— Если не возражаешь, я бы хотела остаться одна, чтобы вымыться и сменить одежду, — обратилась она к Локлану.

Тот кивнул:

— В моих сумках есть гребень, если он тебе нужен.

— Спасибо.

Кэт смотрела ему вслед, пока за горцем не захлопнулась дверь. Потом Катарина подкралась к окну и увидела, что солдаты все еще разыскивают горожан, которых не успели допросить. Порази их всех оспа! Если так пойдет дело, они застрянут здесь навечно.

Но все же лучше находиться тут, чем в каком-нибудь германском дворце. Запрятав эту мысль в голове подальше, девушка быстро налила воду в таз и освежилась, обтеревшись небольшим куском влажной ткани. Она до сих пор находилась под впечатлением от доброты шотландца, купившего для нее платья. С другой стороны, это показалось ей логичным. Он привык заботиться о других. Так как он был лэрдом, в его обязанности входило предвосхищать нужды и потребности своих людей и удовлетворять их как можно лучше.

По крайней мере, так до́лжно было поступать. Но большинство встречавшихся ей до сих пор людей, занимающих такое положение, на деле демонстрировали совсем иное отношение: «что хорошо для меня — должно быть хорошо для всех».

В поисках гребня Катарина опустилась на колени и открыла седельные сумки Локлана. В них царил идеальный порядок. Каждая вещь была тщательно упакована и лежала на своем месте.

«Бедняге необходимо, чтобы и в таких невинных вещах все у него было, как полагается. Должно быть, я свожу его с ума», — подумала Кэт.

Единственный заведенный порядок, который она признавала, — это лишь ее капризы и шалости. И сейчас от нее потребовалась вся сила воли, чтобы не перемешать содержимое этих сумок, — лишь бы взглянуть на реакцию их хозяина. Но все-таки она слишком многим была ему обязана.

Девушка заставила себя расчесать волосы, затем вернула гребень на то самое место, где он лежал… Ну ладно, так и быть… Она его переложила — уж очень трудно было устоять перед желанием немного пошутить над этим педантом.

Закончив все хлопоты, Катарина открыла дверь, чтобы пригласить Локлана обратно в комнату. И лишь тогда она осознала, какую ошибку совершила.

Потому что перед ней стоял Миль.

Крошечные глазки Миля вспыхнули, когда он уставился на девушку:

— Добрый вечер, Катарина. Так приятно видеть тебя снова!

Не зная, что ответить, она бросила взгляд на стоящего позади него Локлана. Тот в мгновение ока схватил д’Анжу за шиворот и, держа нож у его горла, затащил в комнату. Катарина торопливо отступила, пропуская их, и закрыла дверь.

— Молчи, — предупредил Мак-Аллистер француза. — Одно слово — и ты мертв. Понял?

Тот кивнул.

— Нам нечем его связать, — прошептала Кэт.

— Пора бы понять, что от нас не сбежишь… — начал было Миль, но горец оборвал его сильным ударом в челюсть. Д’Анжу закатил глаза и с глухим звуком рухнул на пол.

Катарина вопросительно изогнула бровь, глядя на Локлана. Тот хмуро рассматривал француза, лежащего у его ног:

— Не совсем мертв, но, по крайней мере, это заставило его заткнуться.

Горец быстро собрал их вещи.

— А что, если он придет в себя? — спросила Кэт.

— Тогда за нами пустят погоню, а потому давай не будем тратить время зря.

Вслед за Локланом Катарина покинула комнату и спустилась в конюшню, где они торопливо отыскали своих лошадей.

Едва беглецы вскочили в седла, как воздух прорезал крик:

— Принцесса с шотландцем. Задержите ее!

Мак-Аллистер чертыхнулся и бросил спутнице:

— Сможешь скакать так же быстро, как я?

— Ты шутишь? Чтобы уйти от них, я смогу обогнать дьявола и всех его приспешников!

Она ударила пятками в бока своей лошади. Та заржала и вылетела из конюшни.

Сила духа Катарины и ее мастерство наездницы вызвало одобрительную улыбку горца. Он пустил своего жеребца вскачь вслед за ней.

Эта местность была ему незнакома, что было серьезной проблемой для беглецов. Хотя их лошади и отдохнули немного, Локлан не был уверен, что они смогут долго скакать во весь опор. Если повезет, у королевских воинов тоже окажутся уставшие кони. В противном случае побег будет коротким, и исход его предопределен заранее.

Когда конюшня осталась за спиной, несколько солдат бросились наперерез, пытаясь перекрыть беглецам дорогу, пока остальные продолжали преследование. Маневр не имел успеха: Локлан и Катарина увернулись от них и помчались дальше, стремясь скорее покинуть город. Горец слышал, как за спиной солдаты шумно ссорятся между собой за лошадей, которых на всех преследователей не хватило.

— Пригнись! — крикнул он Катарине. — Продолжай скакать на север, не останавливаясь, что бы ни случилось!

Оставалось только надеяться, что темнота милосердно укроет их от погони, но не спрячет коварно на пути беглецов глубокую канаву или яму. Ведь это может выбить одного из них из седла.

Последний раз так гнался за Локланом отец, пьяный и пытающийся его убить.

Но тогда юноша знал местность вокруг себя, как свои пять пальцев. Он довольно легко скрылся от преследования и провел ночь в пещере высоко в горах. Утром он проснулся жестоко простуженным, что не помешало отцу его избить.

«Ты — никчемный ублюдок! — кричал Мак-Аллистер сыну. — Если бы твоя мать не была такой трусливой, я бы поклялся, что ты произошел от чужого семени!»

Отец так часто повторял подобные оскорбления, что мальчик практически вырос на этих упреках.

Локлан не знал, почему вспомнил об этом именно сейчас, но в одном был твердо уверен: если солдаты его схватят, он все-таки оставит им парочку шрамов, сопротивляясь.

Стиснув зубы, он подстегнул лошадь.

Сердце Катарины отчаянно колотилось от бешеной скачки сквозь тьму. Она чувствовала себя ужасно, ничего не видя вокруг. Ночь выдалась безлунной. Это могло помочь им укрыться от солдат, хотя сейчас мешало определить верный путь. Постепенно накатил страх, и Кэт это не понравилось. Она терпеть не могла бояться, но темнота ее угнетала.

Внезапно с ней поравнялся Локлан, заставляя придержать лошадь.