Алекс Джиллиан - Седьмой круг

— Это не все, Лиз. У меня есть письменное разрешение на посещение вдовы и сыновей Томаса Перси для тебя, а так же на ведение переписки с ними, и перезахоронение тела Томаса в семейном склепе семейства Перси. Это все, что я смог сделать, чтобы хоть как-то облегчить твою боль.

— Больше, чем я могла мечтать. — сквозь слезы прошептала Элизабет. — Ты не представляешь, как много значит для меня то, что ты сделал. Мой отец вернется домой, и я похороню его рядом со своей матерью, я смогу видеть любимых братьев, заботиться о них. Ты вернул мне мою семью, Ричард.

— А ты вернешь мне мою. Потому что — ты моя семья, Элизабет.

— Теперь я точно уверена, что поступаю правильно. Мое сердце наконец спокойно.

— Это главное, любимая.

Чуть позже, когда Ричард покинул покои Элизабет, у девушки состоялся непростой разговор с Луизой. Они сидели на небольшой тахте в тесной гостиной, и обсуждали скорую свадьбу Лиз и Ричарда. Графиня Скроуп совершенно неожиданно загрустила, потеряв нить разговора. Ее глаза наполнились невыразимой болью.

— Элизабет, я должна кое в чем признаться. — сказала Луиза, отводя глаза от сияющего счастьем лица счастливой невесты. — Это касается Алекса Ридсдейла и жены Ричарда..

— Не надо. — Элизабет положила руку на холодную бледную ладонь подруги, и проникновенно заглянула в синие печальные глаза. — Я знаю, Алекс мне все рассказал.

— Почему ты молчала? — изумленно спросила Луиза.

— Разве сейчас это имеет какое-то значение? Для тебя? Для меня? Для Ричарда?

— Мне нужно было сказать ему… — отрешенно пробормотала графиня Скроуп, качая головой.

— Нет. — категорично заявила Элизабет Невилл. — Ты ничего не скажешь ему. Пусть Мари останется в его памяти такой, какой он ее запомнил. Не отнимай у него иллюзии. Ричарда не нужна такая правда, она лишь всколыхнет полузабытую боль.

— Но разве честно продолжать лгать? Мы обе виноваты, Мари и я. Я жалела ее по-женски, понимала, как она одинока, и подумать не могла, во что может вылиться моя жалось.

— Забудь, Лу. — мягко попросила Элизабет. — Все в прошлом. Пусть там и остается. Смотри вперед. Теперь уже ничего не изменить. Мы все ошибаемся и учимся на своих ошибках. Она и ты заплатили сполна за ложь. И сейчас твоя честность никому не принесет облегчения. Смотри на все случившееся, как на страшный урок судьбы, извлеки выводы и постарайся простить себя. Ричард никогда не должен узнать. Пообещай мне, Луиза.

— Обещаю. — сдавленно кивнула графиня. — Ты понимаешь, что спасла нас? Ты спасла нас всех. Ты научила нас жить, сражаться и никогда не отступать. Ты сделал нас чище и сильнее, чем мы были до тебя, заплатив непомерную цену.

— Наверно, оно того стоило. — Элизабет глубокомысленно улыбнулась. — Так на чем мы остановились?

— На цветах. Ты хотела заказать лилии….

Три месяца спустя. Дарем. Имение, дарованное Генрихом Тюдором Элизабет Невилл.

"….Любовь, которая водит солнце и другие звезды".

Данте Алигьери "Божественная комедия"

Напевая под нос незатейливую мелодию, Элизабет Мельбурн стуча каблучками, быстро спускалась по парадной лестнице в холл, где ее ожидала Мэри Бренон, вызванная из замка Мельбурн ко дню бракосочетания между Ричардом Чарлтоном и Элизабет Невилл.

— Миледи, погода портится. Вы не передумали насчет прогулки? — спросила девушка, приветливо улыбаясь юной графине. В руках она держала зонтик и перчатки для своей госпожи.

— Ничего страшного. — жизнерадостно ответила Элизабет. — Несколько капель дождя мне не навредят, и уж точно не заставят просидеть еще один день в четырех стенах. Не было письма от моего мужа?

— Там, на столике. — тряхнула головой Мэри. — Его Величество мог бы и повременить со служебными обязанностями. Вы совсем недавно поженились.

— Это не надолго. — Лиз схватила первое в стопке письмо, узнав печать мужа. Широкая улыбка осветила лицо молодой женщины. — Ричард пишет, что уже через три дня будет дома. Нужно подготовиться к его приезду. Дом должен сверкать чистотой, и обязательно позаботься о праздничном ужине. Я хочу его удивить. У меня отличные новости для его сиятельства. А это что?

Лиз задумчиво нахмурилась, взяв простой белый конверт без опознавательных знаков.

— От кого письмо? — строго спросила она, поднимая глаза на Мэри. Девушка пожала плечами.

— Не знаю, миледи. Оно уже лежало здесь, когда я спустилась. Может дворецкий знает?

— Может… — пробормотала графиня, открывая конверт. К ее великому удивлению, в нем не было ни письма, ни записки. В руки Элизабет выпал миниатюрный портрет семейной пары. Какое-то время девушка изумленно всматривалась в черты запечатленных на нем мужчины и женщины, одетые в шотландские богатые одежды.

— Господи, да это же Беатрис и Макмиллан! — воскликнула озаренная Элизабет. Она не верила своим глазам. На портрете Беатрис Флетчер выглядела, как настоящая принцесса, и ее спутник был удивительно хорош собой. Но главное, главное заключалось в их счастливых лицах. Чутье не подвело Элизабет. Беатрис нашла свою судьбу и своего мужчину. И не смотря на то, что никогда не узнает всю историю их отношений, девушка ни на грамм не сомневалась, что в ней хватило и приключений и настоящей всепоглощающей любви. С зачарованной улыбкой Элизабет скользила взглядом по небольшому портрету, искренне радуясь за Беатрис, которой тоже досталось с лихвой в этой жизни, пока не наткнулась на браслет, красующийся на запястье Риссы. Красивый браслет тонкой работы с вкрапленными драгоценными камнями. Изумруды чистой воды. Улыбка на губах Элизабет померкла, но лишь на мгновение.

— У него снова получилось. — прошептала она, пряча в уголках губ зарождающуюся улыбку. Неожиданное открытие не испугало ее. Она была слишком счастлива, чтобы сожалеть или тревожится о чем-то еще. И все остальным желала столь же чистого, и ничем не омраченного безоблачного довольства и умиротворения.

— Вы что-то сказали? — спросила озадаченная Мэри.

— Сегодня отличный день. — расплываясь в улыбке, бодро сказала Элизабет. — И для полного счастья я бы хотела получить письмо от Роберта Холла, сообщающего, что и он встретил, наконец, хорошую женщину.

— Не все сразу, миледи. — усмехнулась Мэри. — Я велела оседлать для вас лошадь.

— Никаких лошадей, моя дорогая. — отмахнулась Лиз. — По-крайней мере, в ближайшие семь месяцев. Глаза Мэри Бренон изумленно распахнулись. Она в радостном порыве схватила госпожу за руки.

— Неужели, миледи? О господи, граф будет вне себя от счастья.

— Я очень на это надеюсь, Мэри. — Элизабет Невилл улыбнулась мудрой спокойной улыбкой. — Никогда не стоит полагаться на чужие слова, не проверив их истинность на собственном опыте. И даже при самом худшем раскладе обстоятельств и взаимосвязанных негативных событий, необходимо верить в чудо, и надеяться на себя, потому что только в нас хранятся ответы на все животрепещущие и жизненно важные вопросы. Человек, Мэри — это маленькая вселенная, и только он является творцом собственного счастья. Помни об этом, даже когда тебе будет казаться, что сами небеса упали на твою грешную голову.