Барбара Картленд - Зов сердца

– Никогда.

– В течение нескольких последних лет я был увлечен восстановлением прежнего величия старинных зданий.

– Это, должно быть, очень интересно! Я припоминаю, Софи говорила мне, что регент консультировался с вами относительно своих домов.

– Наши взгляды во многом сходятся. Я давал советы его королевскому высочеству касательно его домов в Риджентс-Парке и в Брайтоне. Он не раз официально одобрял мою работу, когда мне удавалось буквально поднять строение из руин.

– Я была бы рада взглянуть! – порывисто воскликнула Лалита.

– Вы их увидите. Здесь неподалеку есть дом, когда-то построенный в поместье одного из придворных королевы Елизаветы. Он пришел в упадок. Большой зал, где часто обедала сама королева, был превращен в стойло. Деревянные балки разворованы. Резные панели тоже растащили или пустили на дрова. Но теперь он почти полностью отстроен заново. – Голос лорда Ротвина звенел от гордости. – А неподалеку от основанного римлянами города Сент-Олбанс я случайно обнаружил небольшую виллу, заброшенную и заросшую лесом. Я вырубил деревья, произвел раскопки и нашел изящные мозаики, мраморные плиты и непревзойденной красоты старинные колонны.

– Какой вы умный! – воскликнула Лалита. – Наверное, такая работа – огромное удовольствие!

– Я горжусь тем, что у меня чутье на подобные вещи. Регент говорит, что он переживает то же самое, когда видит бесценный антиквариат или картину, которая нуждается в реставрации, и чувствует, что под многолетними наслоениями грязи скрывается работа истинного мастера.

– Вы никогда не ошибаетесь?

– Практически никогда! Именно поэтому я уверен, что не ошибаюсь и относительно вас! Я чувствую, что вы тоже нуждаетесь в возрождении! – улыбнулся Ротвин.

Лалита на мгновение задумалась.

– То, что вы нашли, было прекрасно изначально. Но, возрождая меня, вы и обретете всего лишь… меня.

– Вы очень скромны! Вы похожи на своего отца?

– Нет, я больше похожа на мать, вернее, я ее бледное отражение. Она была очень красива! – произнесла девушка, и снова лорд Ротвин увидел страх в ее глазах. – С… возрастом, – сказала она, стараясь не смотреть на него, – моя… мать сильно изменилась!

– Мы же с вами договорились, что не будем обманывать друг друга.

– Я дала… слово и…

– Что вам угрожает, если вы нарушите его?

– Она… действительно… убьет… меня, – задыхаясь, пробормотала Лалита.

– Это никогда не случится, – проговорил лорд Ротвин. – Но я не хочу, чтобы вы волновались. Мне хотелось бы, чтобы вы забыли все ужасы прошлого. Вы могли бы рассказать мне обо всем, но я не буду давить на вас. – Лалита взглянула на него с благодарностью. – Я хочу, чтобы вы думали только о хорошем. Когда вы достаточно окрепнете, я покажу вам сад, и те дома – около Сент-Олбанса и в поместье времен Елизаветы прежде, чем я найду арендатора. – Он встал. – Обещайте мне, что не будете тревожиться о будущем?

– Я… постараюсь! – ответила Лалита.

– Мы обсудим все снова, когда вы окончательно поправитесь. И не думайте, что я буду разочарован возрождением здания по имени «Лалита», если оно не оправдает моих ожиданий!

– Пожалуйста, не ожидайте от меня слишком многого, – слабо улыбнулась Лалита.

– Боюсь, я из тех, кто стремится к совершенству, – ответил он. Взяв руку девушки, он поднес ее к губам. – Приятных вам снов, Лалита. Завтра я снова приду навестить вас. – Он уже повернулся к двери, но Лалита спросила:

– Почему вы живете здесь? Вы должны бы быть в Лондоне. Ведь сезон еще не кончился.

– Я не могу никому доверять. Я должен сам наблюдать за строительством моих зданий. – Он улыбнулся ей и вышел из комнаты.

«Как он добр», – подумала Лалита, чувствуя, что ей следовало настоять на своем. Она хорошо понимала, какое впечатление произведет на его друзей, которые ожидали, что его женой станет красавица Софи. Лалита не сомневалась, что в жизни лорда Ротвина было много женщин. Вероятно, он еще никому не делал предложения. Если, как говорила Софи, он был одним из самых богатых людей Англии, любая честолюбивая мать хотела бы видеть его своим зятем. Ни одна девушка не отказалась бы жить в доме на Парк-Лейн или в родовом поместье Ротвина, носить фамильные драгоценности Ротвинов. Но для этого были нужны либо красота Софи, либо благородное происхождение, большое приданое или особое обаяние…

– У меня ничего этого нет! – сказала себе Лалита, положив голову на подушки и закрыв глаза. Ей следует ясно сознавать, что только на некоторое время, пока ей не стало лучше, она может остаться здесь, среди невыразимой красоты, которая приводила ее в восторг.

Она всегда ненавидела уродство, грязь, жестокость, обман, которые стали частью ее жизни после смерти отца. Теперь же она обрела свободу, хотя Лалита понимала, что это не навсегда.

Лорд Ротвин был добр к ней, потому что она была долго больна, потому что в гневе он вынудил ее подчиниться ему.

«Но он должен презирать меня за мою слабость! Если бы я решительно отказалась принять брачный обет, он не оказался бы в столь ложном положении, – говорила себе Лалита. – Я должна спасти его от самого себя!»

Прошло два дня. Лалита достаточно окрепла, чтобы спуститься вниз. А перед этим она встретилась с травницей. Это оказалась старуха, с голубыми, как незабудка, глазами и опаленной солнцем кожей. Ее привезли в Рот-Парк в карете его светлости. Она была рада видеть, что девушка поправляется и даже немного прибавила в весе.

– Вы в начале долгого пути, моя дорогая, – проговорила она с сильным хартфордширским акцентом. – Единственное, что вы должны теперь делать, так это следовать моим указаниям!

Она привезла для Лалиты травы и сказала, что надо продолжать натираться лавровым маслом, чтобы окончательно залечить спину. Среди трав была разновидность дикой мяты, и Лалита узнала, что она помогает при болезнях мозга.

– Вы считаете меня сумасшедшей? – спросила девушка.

– От голода страдало не только ваше тело, но и мозг! – ответила травница. – Нужно принимать отвар этой травки, чтобы стать сильной. Она вам очень поможет.

Боясь забыть ее указания, Лалита все записала, как только старуха ушла. Теперь нужно было сменить прежнюю мазь для волос на другую, сделанную из разваренных косточек персика.

– Кипятите их в уксусе, – наказывала травница няне. – От этой мази волосы начинают расти даже на лысине и она придает волосам блеск.

Травница принесла для Лалиты свой мед и сказала, что есть нужно и соты, потому что они столь же полезны, как и сам мед.

– Откуда вы узнали все это? – спросила Лалита.

– И мой отец, и мой дед торговали травами. Мой предок, Николас Калпепер, известный астролог и врачеватель, был первым в нашей стране, кто описал результаты применения лекарственных трав.