Барбара Картленд - Зов сердца

– Это творение Питера Брейгеля, – сказал лорд Ротвин. – Но я уверен, что больше всего вам понравится третий рисунок.

Это было изображение головы ангела. Одухотворенное, мистическое выражение его лица вызвало у Лалиты ощущение, что наконец она познала самую суть красоты.

– Это Леонардо да Винчи, – пояснил лорд Ротвин. – Один из его первых набросков к картине «Мадонна в гроте».

– Это… действительно… мне? – спросила Лалита, задыхаясь от волнения. – Я не могу… этому поверить!

– Я хочу, чтобы вы ответили мне на один вопрос, – сказал лорд Ротвин. – Посмотрите на картину на каминной полке. – Над камином висела картина Рубенса, которая радовала глаз яркими красками и мастерской прорисовкой фигур.

– Скажите мне, – продолжал лорд Ротвин, – что вам ближе: законченная живопись Рубенса или те рисунки, которые вы держите в руках?

Лалита на мгновение задумалась, а затем проговорила:

– И то, и другое по-своему замечательно, потому что дарит невыразимую красоту, но… возможно, это мое личное ощущение, но эскизы больше меня… вдохновляют.

Лорд Ротвин улыбнулся.

– Вы знаете, художник и поэт Уильям Блейк, который был моим другом, однажды сказал: «Нет рисунка, есть только вдохновение!»

– Нет, я не знала этого, – ответила Лалита, – но… когда я смотрю на эти рисунки… что-то происходит… внутри меня… будто я смотрю не… глазами, а… душой. – Она прервала свой слишком эмоциональный монолог и проговорила: – Вы будете смеяться… над моей… сентиментальностью!

– Я не смеюсь, Лалита, – сказал лорд Ротвин, – я хотел бы вам кое-что сказать. – Он протянул руку и обнял ее.

Лалита замерла, чувствуя, что вот-вот должно произойти нечто необыкновенное и замечательное. Она подняла на него глаза, как завороженная, а лорд Ротвин смотрел на нее так, как никогда не смотрел прежде; как ни один мужчина никогда на нее не смотрел. От волнения у нее перехватило дыхание.

– Лалита! – произнес лорд Ротвин.

В этот момент открылась дверь.

– Сэр Уильям Найтон, милорд, – объявил дворецкий.

На мгновение Лалите показалось, будто они оба не сразу осознали это неожиданное вторжение. Потом, будто разрывая нить, которая навеки связала их друг с другом, лорд Ротвин резко отпустил ее руку и встал.

– Сэр Уильям! – воскликнул он. – Я не ждал вас!

– Я намеревался заехать к вам утром, милорд, перед самым вашим отъездом в деревню. – Сэр Уильям Найтон подошел к лорду Ротвину, и мужчины обменялись рукопожатиями.

Сэр Уильям – тихий, скромный человек средних лет, трудолюбивый, добросовестный и осмотрительный, был не только врачом его королевского высочества, но и доверенным лицом регента.

– Вы должны простить мне мое вторжение в столь поздний час, – продолжил сэр Уильям, – но его королевское высочество потребовал, чтобы завтра я навестил его в Брайтоне, и поэтому я должен уехать завтра рано утром.

– Конечно, я понимаю, – сказал лорд Ротвин.

– Поэтому я и решил, чтобы не причинять вам беспокойства своим визитом перед завтраком, осмотреть ваше плечо сегодня вечером, чтобы ваша светлость могли спокойно вернуться в деревню.

– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал лорд Ротвин. – Кстати, сэр Уильям, вы ведь еще не знакомы с моей женой?

– Вашей женой? – поклонившись, с удивлением переспросил сэр Уильям.

– Наш брак какое-то время сохранялся в тайне, – объяснил лорд Ротвин, – и я буду вам весьма признателен, если вы не станете упоминать об этом в разговоре с его королевским высочеством, пока он не получит от меня письмо.

– Не сомневайтесь, ваша светлость! Вы же хорошо знаете, что я сама осмотрительность!

Лорд Ротвин улыбнулся.

– Мы оба знаем, что регент очень раздражается, если узнает что-то о своих близких друзьях из третьих рук.

– Воистину так, – согласился сэр Уильям.

– Но я не хочу задерживать вас. Уверен, вы очень заняты, – сказал лорд Ротвин. – Пройдем в мою спальню?

– Конечно, милорд!

Как показалось Лалите, мгновение лорд Ротвин колебался, а затем проговорил:

– Давайте, Лалита, пожелаем друг другу доброй ночи. Я не хотел бы задерживать вас допоздна. Впереди у нас утомительный день. Мы уезжаем в полдень, если вас это устраивает.

– Я буду готова к этому времени, – ответила Лалита, и лорд Ротвин поднес ее руку к губам.

Затем они вместе с сэром Уильямом вышли, и Лалита услышала, как они поднимаются по лестнице.

Она была разочарована, как ребенок, которому не дали досмотреть до конца театральное представление.

Но Лалита подумала о том, что завтра они возвращаются в Рот-Парк. Они будут вместе, и их беседа с лордом Ротвином сможет продолжиться с того момента, на котором их прервали.

Она открыла папку. Кто бы мог подумать, что он подарит ей нечто столь прекрасное! Она не сомневалась, что такие рисунки стоят огромных денег.

Но важнее было то, что он нашел нечто, так полно соответствующее ее вкусу. Ей казалось, что он пытался что-то сказать, и рисунки имели к этому непосредственное отношение.

Она еще раз взглянула на голову ангела. У нее возникло чувство, сходное с тем, что она испытала, когда его губы коснулись ее руки.

Откуда он знал? Как он догадался, что рисунки взволнуют ее гораздо больше, чем картина, что она всегда жаждала обладать ими?

Ей так много хотелось сказать ему, и так многое хотелось услышать!

Почти машинально она поправила подушки на диване, как делала это в доме мачехи. Затем взяла папку и поняла, что в ней нет того листка, на котором она написала стихотворение лорда Хадли. Лорд Ротвин, должно быть, взял его с собой.

Был ли он доволен результатом ее стараний?

Ей хотелось рассказать ему подробно, как трудно было соединять разрозненные обрывки строк, о словах, которые ей так и не удалось найти и которые она вставила сама, проникнувшись смыслом того, что было написано столетия назад.

Лалита медленно стала подниматься по лестнице. Вечер был замечательный, но ее не оставляло чувство, что он мог бы быть еще лучше, если бы сэр Уильям не прервал их. Что собирался сказать ей лорд Ротвин?

Она подошла к своей спальне, но там не было ни Нетти, ни старшей горничной Робинсон. Ее ожидала молоденькая горничная. Лалита вспомнила ее имя.

– Добрый вечер, Элси, – сказала она. – А где Нетти?

– Няня почувствовала себя плохо, миледи, и мисс Робинсон тоже. Я думаю, они съели что-то за ужином, миледи.

– Надеюсь, с Нетти все будет в порядке, – проговорила Лалита. – Я могу подняться, чтобы повидаться с ней?

– Думаю, она предпочла бы остаться одна, миледи. Люди не любят, чтобы их видели, когда они больны.

– Возможно, вы правы, – согласилась Лалита, – но здесь доктор. Он мог бы осмотреть няню. Вдруг это серьезно?

– О нет, миледи! – ответила Элси. – Наверное, просто рыба была несвежая. И няня, и мисс Робинсон жалуются на расстройство желудка. Но со мной все в порядке, хотя я ела из того же самого блюда.