Мари Клармон - Любовь побеждает все

И вообще, если бы не граф, то его любимая сейчас была бы мертва. Так что сейчас ему следовало не ворчать на друга, а без устали благодарить его. И надеяться, что Ева простит его и согласится провести с ним всю жизнь.

Граф Виндхэм вошел внутрь. Под глазами у него лежали тени.

— Как она?

Йен взглянул на Еву, не зная, что сказать.

— Пока не пришла в себя.

Лорд сел на стул напротив кровати и внимательно посмотрел на Еву.

— Очнется. Она очень сильная женщина.

Йен молча кивнул, соглашаясь с ним. У него не было сил говорить. Мысль о том, каким глупым он был, не давала ему покоя. Йен чуть не лишился самого главного в жизни, и все ради чего? Ради человека, который умер, а при жизни разочаровал его и как друг, и как мужчина!

Йен сжал ладони в кулаки. Он словно очнулся от дурного сна. И понял, что Ева была права. Ему действительно хотелось поставить ее на пьедестал, убрав подальше от настоящей жизни. Вместо любви Йен выбрал боль и чувство вины. Из-за его одержимости прошлым их взаимное чувство казалось ему чем-то недостойным и потому запретным. И это чуть не стоило Еве жизни.

— Хватит, — услышал он голос графа Виндхэма. — Я вижу по лицу, что ты распекаешь себя за ошибки. Не надо этого делать.

— Я чуть не потерял ее. Во всех смыслах, — прошептал Йен.

Эта картина стояла перед его глазами. То, как бешено горели глаза Томаса, когда он нажал на курок. Как Ева упала и из раны хлынула кровь. Наверное, он никогда не забудет этого страшного момента.

— Я чуть… — начал он опять, но друг прервал его:

— Да, чуть. Но ведь не потерял же.

Йен провел рукой по глазам и с удивлением заметил, что его ладонь стала влажной. Боже, он плакал. Глупые слезы предательски выдавали его душевное волнение.

— Я думаю, что обидел ее. Наверное, Ева решила, что она мне не нужна.

— Путь, по которому проходит человек, оплакивая прошлое, у всех разный. Ты закончил его только что.

Мудрые слова графа немного утешили Йена. Но не до конца.

— Все чуть было не закончилось тем, что мне пришлось бы оплакивать еще и Еву.

— Но судьба дала тебе еще один шанс. — Виндхэм покрутил бокал пальцами. — Но если ты опять упустишь его, тогда я первый назову тебя дураком.

Йен кивнул, а потом взял в руки вялую ладонь Евы. Она заворочалась, и Йен напрягся, пытаясь передать через прикосновение всю силу своего желания, чтобы любимая скорее пришла в себя.

Веки Евы едва заметно дрогнули, а потом открылись. Она посмотрела на него, и на одно мгновение ее лицо осветилось счастьем. Но это выражение тут же исчезло. Ева простонала и прошептала:

— Я потеряла его. — Она всхлипнула и сказала громче: — Я опять потеряла его!

Йен не на шутку встревожился. Он пересел на кровать и очень осторожно привлек Еву к себе, стараясь не задеть рану в плече.

Граф Виндхэм с растерянным видом замер на стуле.

Йен заглянул в ее полные боли глаза и спросил:

— Кого ты потеряла, дорогая?

Ева отвернулась от него. Ее тело начало дрожать.

— Адама. — Она судорожно вздохнула. — Боже, как мне пережить это?

Йен нежно взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя. Теперь он понял, что повергло ее в такое отчаяние.

— Ты не потеряла его.

— Ч-что? — Глубокие голубые глаза Евы со смятением уставились на него, лоб нахмурился. — Но Томас сказал…

Граф Виндхэм кашлянул и заявил:

— Этот мерзавец? Да он не увидит правды, даже если та клюнет его в мягкое место.

Ева повернулась к графу. Осознав, что в спальне есть посторонний, она постаралась взять себя в руки и успокоиться.

— Я… я не знала, что вы тут.

Граф Виндхэм улыбнулся — довольно натянуто — и попробовал пошутить:

— Вот такой я проныра.

Ева не стала улыбаться ему в ответ. Граф неловко заерзал на стуле. А Йен сказал ей:

— Он помог мне найти кучера и садовника, которых подкупил Томас.

— Правда? — В ее слабом голосе надежда мешалась со страхом.

— Ну, ты же не думала, что я буду просто сидеть и ничего не делать?

— Нет, я так не думала, но… — Ева запнулась. — Это значит, что Адам… — Она облизнула губы. Ей явно было страшно произнести главные слова.

Йен кивнул Виндхэму. Граф быстро зашагал к двери и выглянул в коридор.

— Йен, — беспомощно прошептала она.

— Подожди минутку. — Йен обнял ее чуть крепче.

В коридоре послышались шаги, потом в спальню вошел мужчина. Бедная одежда мешком болталась на его худом теле. Смотреть он старался в пол.

Ева удивленно воскликнула:

— Я знаю вас!

Мужчина переступил с ноги на ногу и ответил:

— Да, миледи, меня зовут Джонни.

— Ты работал у нас садовником.

— Да. И…

Он замешкался и искоса посмотрел на Йена. Тот кивнул. Йен помнил, как испугался бедняга Джонни и его жена, когда они с Виндхэмом появились на пороге их дома.

— Продолжай, — сказал Йен.

Джонни помял шляпу в руке, но в итоге поднял глаза и взглянул на Еву.

— Эти годы я заменял отца вашему сыну.

— Адаму? — воскликнула Ева, не в силах сдержать эмоций.

— Да, миледи. Я понял, что лорд Томас хотел избавиться от мальчика, и мне стало его жаль. Я пошел в конюшню и выкрал его. С тех пор Адам живет со мной и моей женой. — Джонни не выдержал и улыбнулся. — Он очень красивый, очень милый мальчик и всегда таким был. Вот почему я не мог отдать его лорду Томасу.

Йен ждал, не зная, как отреагирует на это Ева. Он посмотрел на нее, и его сердце сладко сжалось. Любимая сияла от счастья, на ее губах играла улыбка.

— Спасибо, — выдохнула она, и слезы радости брызнули у нее из глаз. — Большое вам спасибо. — Вдруг улыбка исчезла, и Ева поморщилась. — Боже, как болит рана.

— Пулевые ранения обычно считаются болезненными, — пошутил граф Виндхэм.

Но Ева никак не отреагировала на это. Она забыла про резь в плече и, все еще не веря своему счастью, выдохнула:

— Неужели я скоро увижу сына?

— Да, — ответил Йен. — Как только поправишься.

Она опять улыбнулась — так искренне и радостно, что красота этой улыбки словно осветила всю спальню.

— Не могу поверить в это.

Джонни переступил с ноги на ногу и застенчиво спросил:

— Но вы… вы не заберете его прямо сейчас, миледи? Можно нам с женой будет хоть изредка навещать мальчика?

Ева взглянула на мужчину сияющими от любви глазами.

— Я никогда не разлучу Адама с семьей, которая так любила его. Вы спасли его. И потому я хочу попросить вас переехать ко мне в поместье. Что вы на это скажете?

Джонни облегченно вздохнул и тоже улыбнулся.

— Конечно, миледи. Я думаю, так мальчику будет проще узнать вас и снова полюбить.

После этого Джонни откланялся и быстро направился к выходу. Его сапоги весело застучали по паркету.

— Томас — мерзавец, — проговорил Йен, когда за ним закрылась дверь.

— Мертвый мерзавец, — уточнил Виндхэм.