Элизабет Чедвик - Зимняя корона

Изабелла, ошеломленная, уставилась на королеву.

– И не смотри на меня так, – устало произнесла Алиенора, – я знаю, что говорю. Ты всегда видишь в людях только хорошее, и это помогает тебе в жизни, но я не могу не замечать того, что творится у меня под носом. Я доверяю тебе, как никому, и благодарна за твое участие. Но как бы сильно ты ни желала облегчить мою судьбу, Амлен и дети значат для тебя больше, а твой муж все же брат Генриха. Со мной ты окажешься на краю пропасти, но прыгать не станешь – и я не виню тебя за это…

Изабелла закусила губу.

– Да, я всегда стараюсь видеть в людях лучшее, – помолчав, призналась она. – Иначе не могу. – Ее глаза наполнились слезами. – Я сделаю для вас все, что только в моих силах. Может, я и не прыгну, но обещаю кинуть вам веревку и никогда ее не отпускать.

До Сарума добрались к концу дня, повозка со скрипом поднялась по склону к стоящему на горе белостенному замку. Зимой он продувался ледяными ветрами, гуляющими среди известковых холмов, в ставни вечно барабанил дождь со снегом – дикое, заброшенное место, серое, холодное и беспросветное, как отчаяние. Даже сегодня, в ясный летний день, недружелюбный бриз обдувал старинную насыпь и срывал со стен башни штандарты. Как долго собирается Генрих держать ее здесь? Пока она не умрет от сырости и одиночества? Пока голос ее не растает в свистящем ветре?

Алиенора вышла из повозки и глянула на небо. Снова наползали грозовые тучи, но сквозь них еще пробивалось серебряное сияние и ярко освещало замок и стоящую за ним церковь.

Нет тюрьмы страшнее, чем тюрьма разума. Можно упасть в колодец мрачного уныния или ухватиться за этот проблеск света и сохранить надежду. Если найти свободу внутри себя, Генрих не сумеет причинить ей боль, и, даже потеряв все, она победит.

Ее самое тяжелое испытание только начиналось.

«Зимняя корона» – второй роман в моей трилогии об Алиеноре Аквитанской, одной из самых известных и ярких королев Средневековья. Как я отмечала в послесловии к «Летней королеве», зачастую наши знания об исторических фигурах далеко не полны и зависят от того, как и с какой точки зрения интерпретируются.

Наиболее часто я сталкиваюсь с двумя мнениями об Алиеноре: во-первых, что она была самой влиятельной женщиной в Средние века, и, во-вторых, что она опередила свое время. Эти мнения отражают стремление оценивать Алиенору по меркам нашей собственной культуры, и я не совсем согласна с ними, хотя не отрицаю, что она обладала сильным характером и несгибаемой волей. На мой взгляд, Алиенора являлась женщиной своего времени, вынужденной противостоять властным мужьям, которые твердо знали свое место в обществе и считали, что жена, в силу естественных законов, должна подчиняться мужу. Особенно сложно ей приходилось с Генрихом II, который не желал ни с кем делиться властью.

В начале супружеской жизни Генрих все же доверил Алиеноре править Англией, пока сам вел дела на континенте, но в то же время назначил в ее свиту своих людей, в том числе сенешаля и канцлера. Алиенора не имела свободы действий, а должна была согласовывать каждый шаг с королевскими советниками – такими, как влиятельный юстициар Генриха Ричард де Люси. С течением времени все важные сферы управления государства отходили к людям вроде де Люси, а полномочия королевы сокращались. Можно смело утверждать, что Алиенора играла в государстве меньшую роль, чем ее предшественницы и ее свекровь императрица Матильда, чье влияние в управлении Нормандией заметно ощущалось в середине XII века и к чьим советам нередко прислушивался Генрих.

Я почти не сомневаюсь в том, что Генрих испытывал двойственные чувства к тому, что его супруга была богатой, образованной женщиной, не менее умной, чем он сам, и на девять лет старше, а значит, и опытнее его. Взаимоотношения с матерью – это другое дело; матери он мог доверять, что бы ни случилось, и знал: она всегда будет на его стороне. Думаю, по отношению к Алиеноре у него такой уверенности не было.

В течение первых четырнадцати лет брака с Генрихом Алиенора то находилась в положении, то приходила в себя после беременности и родов. Между 1155 и 1158 годами она одного за другим родила четыре ребенка. Генрих-младший (Гарри) родился в феврале 1155 года, Матильда – летом 1156 года, Ричард – в сентябре 1157 года и Жоффруа – в октябре 1158 года. Некоторые историки предполагают, что у нее случился выкидыш между появлением Жоффруа и маленькой Алиеноры, рожденной в 1162 году, или между 1162 годом и рождением Иоанны в 1165 году. Так это было или нет, доподлинно не известно, однако постоянные беременности не могли не сказаться на физическом здоровье Алиеноры. Одной из главных обязанностей королевы было произведение на свет наследников, предпочтительно мужского пола, и Алиенора рассматривала этот аспект супружеских отношений как важную составляющую ее долга, причем такую, которую она могла исполнить. Только плодовитая королева считалась в Средневековье достойной королевой.

В Средние века существовало поверье, будто беременная женщина теряет способность здраво мыслить. Также считалось, будто ее матка пускается блуждать по телу (отсюда происхождение слова «истерия» [5]) и что такое состояние требует серьезного медицинского вмешательства. Одним из способов излечиться от этой напасти было сжигание орлиного пера под носом страдалицы. Предполагалось, что ужасная вонь, возникающая при этом, вернет матку на место.

Постель Алиеноры была не единственной, которую посещал Генрих. До брака с ней он уже имел одного незаконнорожденного сына – Джеффри. Распространена версия о том, что мальчик был сыном продажной женщины из простонародья и что звали ее Хикенай, однако я полагаю, что это имя порождено сплетнями и предвзятостью духовенства. Вероятно, Хикенай – это слегка исковерканное прозвище со значением «заезженная лошадь». И в «Летней королеве», и в «Зимней короне» я называла мать Джеффри Элбургой.

До нас не дошло подробного описания первых лет жизни Джеффри, и я сочла себя вправе предположить, что какое-то время он провел со своей бабушкой в Нормандии, но признаюсь: это предположение как нельзя лучше вписывалось в сюжет. Нам также известно, что Джеффри проживал и в Уилтшире. Вот почему в дальнейшем его дразнили за то, что по-французски он говорит с акцентом, свойственным для окрестностей Мальборо.

У Генриха было еще четыре (или даже шесть) внебрачных ребенка от различных матерей, но в «Зимней короне» я упоминаю только Джеффри. Нет никаких сведений о том, что Генрих имел детей от своей фаворитки Розамунды де Клиффорд. Из того, что нам известно о нескольких его любовницах, следует, что он предпочитал очень молодых женщин – почти подростков, а не дам более зрелого возраста. Я бы объяснила это тем, что девушки были как чистые страницы и Генрих мог легко ими манипулировать – в отличие от его жены.