Джо Беверли - Скандальная графиня

– Отлично, – сказала она, – но мне надобно переодеться.

– На вас платье, в котором вы были вчера, и оно вполне…

– Это просто ветошь, – сказала Джорджия и прибавила, вздохнув: – А леди Мей обязана ослеплять своими нарядами. – Она вдруг схватилась за голову: – О-о-о, ведь я нынче отпустила Джейн!

– Уверен, в доме довольно и других горничных, – резонно заметил Дрессер. – Или, если вам угодно, я вполне способен затянуть шнуровку дамского корсета.

Джорджия уставилась на Дрессера. Она вдруг подумала, что если бы они сейчас оказались в ее спальне, то предались бы вчерашним безумствам, ко взаимному удовлетворению, при свете дня.

– Пожалуй, пойду как есть, возьму только шляпку и перчатки, – торопливо сказала она. – Не думаю, что мы встретим по пути знакомых.

Они на самом деле никого из знакомых не повстречали, зато всласть налюбовались древней крепостью и с детским любопытством развлеклись в зверинце, где были собраны экзотические животные, в разное время подаренные английским королям.

– Жаль только, что они тут словно в тюрьме, – сказала Джорджия, когда они, покинув зверинец, шли по лужайке.

– Поверьте, многие из них родились уже в неволе и, возможно, не желали бы никаких перемен. Вы же сами утверждаете, что Фэнси Фри не по нраву пришелся бы переезд в Дрессер.

– Но в Дрессере условия куда хуже, нежели в Эрне, – парировала Джорджия. – Сейчас мне кажется, что те скачки были так давно. Кстати, как идут переговоры с моим отцом о замене вашего выигрыша? По-моему, вы это уже не обсуждаете.

– Мы с ним ждем естественного развития событий, – ответил Дрессер, и Джорджия почувствовала, что он чего-то недоговаривает.

– Он ведет нечестную игру? Я могу поговорить с ним.

– О нет! То, что он предложил мне взамен, более чем драгоценно.

– Так почему бы вам это не принять?

Губы Дрессера скривились:

– Возможно, потому, что это положило бы конец вашему участию в этой сделке.

– Что? – рассмеялась Джорджия. – Да я уже целую вечность об этом не думала.

– Вот и хорошо. – Дрессер посмотрел на огромную деревянную колоду, середина которой была изрядно потемневшей. – Вот она, плаха, на которой было отрублено множество голов.

– Недавно я как раз думала об участи Анны Болейн…

– Почему?

– Она была осуждена несправедливо – возможно, отчасти потому, что завораживала и пугала мужчин и огорчала женщин. Сын ее родился мертвым. Я знаю, что причуды судьбы могут повлечь за собой ужасные последствия, но по крайней мере из-за собственных неприятностей не теряю голову.

– Но можете проститься с жизнью.

Джорджия поняла, на что он намекает. Он говорит о привычной ей жизни в высшем свете. Ведь если Перри все же не удастся отстоять ее честь, а злопыхатели раздуют новый скандал, она неминуемо проиграет, и тогда…

Она передернула плечами:

– У людей, как и у кошек, не одна жизнь. Ваша круто менялась дважды. Первый раз – когда вы пошли служить на флот, а второй – когда оставили службу.

– Был и третий – когда погибли мои родители. Впрочем, это было не так трагично для меня, как может показаться: они частенько бывали в отлучке, и Дрессер-Мэнор стал моим вторым домом.

– Расскажите о вашем детстве, – попросила Джорджия.

И всю дорогу до дома, в карете, любезно предоставленной Перри, она внимательно слушала его рассказ.

Они вернулись домой как раз к обеду и обнаружили, что Перри их опередил.

– Ты выходила в этом платье, сестренка? – Брат широко раскрыл глаза.

– Почему бы и нет?

Джорджию даже позабавило его изумление, которое усугубилось, когда она призналась, где именно они с Дрессером были. Еще бы, такое плебейское увеселение! Но отчего-то ей было все равно.

Родители сегодня обедали не дома, и они втроем уселись на краю длинного стола.

– Что насчет письма? – спросила Джорджия, когда подали суп.

Хитроумный Перри знал, как обсуждать щекотливые вопросы в присутствии слуг.

– Как мы и предполагали. Однако источник пока неизвестен. Я занимаюсь этим вопросом. Наш друг как-то написал, а скорее, накорябал несколько строк, заказывая пару новых пистолетов.

Понятно. Почерк не принадлежит Вансу.

Джорджия улыбнулась:

– Я счастлива это слышать.

– Вам неплохо знаком здешний фарватер, – произнес Дрессер, довольно холодно взглянув на Перри.

Не хватало еще и этим двоим поссориться из-за нее!

– Плаваю по этим водам всю жизнь, – ответил Перри. – И обнаружил сей талант с младых ногтей. На флоте мог бы достичь многого.

– Не уверена. Вот Артуру это отчего-то не удается… – Джорджия намекнула на флотскую карьеру младшего брата, которая явно не задалась.

– Возможно, ему пора сменить род занятий.

Они некоторое время спокойно наслаждались отменным кушаньем, лениво беседуя о жаре, накрывшей город, о том, что развлечений в связи с этим резко поубавилось, о капризах последней моды. Дрессер ощущал себя немного не в своей тарелке, поскольку в этих вопросах он мало смыслил, да и не особо ими интересовался, и Джорджия перевела разговор на проблему с водоснабжением «Приюта Данаи».

– Говоришь, в трубу могла попасть рыба? – Перри изобразил притворный ужас.

Но естественное любопытство перевесило, и они втроем заговорили о причудах водоснабжения Лондона.

После того как слуги убрали посуду и принесли вторую перемену блюд, Джорджия жестом их отпустила. Когда за последним лакеем закрылись двери, она положила себе на тарелку ароматный ломтик зобной железы теленка и немного жареных артишоков.

– Теперь мы можем поговорить.

– Собственно, я уже все сказал. – Перри со знанием дела выбирал лакомый кусок. – Мы мило поболтали. Но если тебе угодно услышать все буквально, то письмо на самом деле подделка, почерк не принадлежит Вансу. Полагаю, Селлерби, если это и впрямь его рук дело, не располагал образцом его почерка и посчитал, что это не возымеет значения, ведь Ванс очень, очень далеко.

– А не знаете ли, где именно может сейчас находиться Ванс? – спросил Дрессер. – Лучшего свидетеля нам не сыскать.

– Представления не имею, – пожал плечами Перри.

Джорджия видела, что показное легкомыслие Перри бесит Дрессера.

– А что вы сделали для того, чтобы установить, где он сейчас?

– Все возможное, – отрезал Перри. – Сейчас сотрудники всех городских консульств и посольств располагают детальным описанием его внешности. Я даже объявил о приличном вознаграждении.

Дрессер все еще выглядел раздраженным, однако потупился:

– Прошу меня извинить, Перриман. Разумеется, вы и вся ваша семья предприняли все необходимое… – Он взглянул на Джорджию: – Если мы поговорим о дуэли, это сильно вас опечалит?

Джорджии и впрямь не хотелось ворошить горестную историю, но если это поможет разрешить задачу…