Лора Лэндон - Одержимый любовью

– А вы отрицаете?

– Нет, – немного поколебавшись, призналась Селия.

– Я так и думал, – улыбнулся Джонас.

Впервые в жизни у Селии возникло ощущение, что она встретила кого-то, кто видит ее насквозь.

– Вы слишком напряженно думаете. Успокойтесь и спрашивайте.

Селия уставилась на свои руки, которые она, сцепив, сложила на коленях, и задумалась над тем, как сформулировать свой вопрос. Она внезапно поняла, насколько важен для нее ответ Джонасаи как она боится, что ответ вдруг окажется не таким, какой она хочет услышать. Но выбора у нее нет. И позволить событиям развиваться дальше она тоже не может, если…

– Почему вы так много усилий прилагаете к тому, чтобы проводить время со мной? – собрав все свое мужество, выпалила Селия.

– Вам неприятно мое внимание?

– Пожалуйста, – с трудом сглотнула Селия, – не надо отвечать вопросом на мой вопрос.

В течение двух самых длинных секунд в жизни Селии Джонас молчал, не проронив ни слова. А когда заговорил, в его голосе не чувствовалось привычного шутливого настроя, он звучал необыкновенно серьезно.

– Ну что ж, я отвечу на ваш вопрос, но, возможно, вы услышите не совсем то, что хотели бы. Хотя сначала я хочу знать ответ на свой вопрос. Мое внимание вам неприятно?

– Разумеется, это не так. Мне нравится ваше общество… очень.

– Я рад.

Джонас задумался, и Селии показалось, что она услышала, как он выдохнул, словно все это время сдерживал дыхание. Прежде чем заговорить, он встал и на шаг отступил от скамейки.

– Я не случайно разыскал вас в первый вечер. Это было сделано специально.

Джонас замолчал, но Селия не могла допустить, чтобы здесь была поставлена точка.

– Вы разыскали меня из-за брата, да? – закончила она за Джонаса.

Он сцепил руки за спиной и внимательно посмотрел на Селию.

– Да, из-за вашего брата.

Селия не знала, какое чувство должно было вызвать в ней признание Джонаса. Она думала, что, возможно, рассердится, но на нее обрушились другие эмоции. Селия молчала и ждала.

– Я хочу, чтобы вы знали: встреча с вами удивила меня. Я ждал, что вы мне понравитесь. Вы нравились мне с тех самых пор, когда, будучи девчонкой, ходили по пятам за Хардли с Мелисент и за мной. Вы твердо решили тогда стать частью нашей троицы. Даже несмотря на то, что Хардли с Мелисент были полны решимости держаться от вас подальше.

Джонас широко улыбнулся, и Селия, не устояв, улыбнулась в ответ.

– Но когда мы встретились, я даже предположить не мог, какое чувство овладеет мною.

– И что же это такое?

– У меня возникло такое ощущение, будто я знал вас всегда.

У Селии вспыхнули щеки, но она не собиралась запутаться в его лести. Она опустила глаза и задала вопрос, ответ на который боялась услышать больше всего.

– И какова же была цель вашей встречи со мной? Вы думали, что Хардли придет в ярость, хотели отплатить ему за изгнание из общества и крушение надежд, которые вам пришлось из-за него пережить?

– А почему вы решили, что я хотел отомстить?

– А как вы могли не мстить? Ведь именно Хардли стал причиной ваших лишений. Из-за него вы отправились на войну и вернулись домой с ранением. Именно из-за него вас не оказалось здесь в тот момент, когда умерли ваши отец с братом.

Джонас приблизился к скамейке, сел и, посмотрев на Селию, накрыл ее руки своими руками.

– Я заговорил с вами в тот первый вечер не из-за каких-то тайных планов свести счеты. Хардли не заставлял меня идти на войну. Я сам решил туда отправиться. Мне необходимо было как-то отгородиться от случившегося в тот вечер с Мелисент, точно так же как Хардли требовалось, чтобы я исчез, а он мог успокоиться.

– А то, что вы отсутствовали, когда умерли отец и брат?

– По пути саморазрушения отец с братом шли много лет, – покачал головой Джонас. – Каждый из них принимал фатальные решения одно за другим. Они прекратили свое существование задолго до физической смерти.

– Тогда зачем все это?

– Я предупреждал вас, – Джонас убрал руки и откинулся на спинку скамейки, – что не все из услышанного от меня вам понравится. И то, что я скажу сейчас, вам понравится меньше всего. Я искал вас в тот вечер, потому что после войны вернулся в Лондон уже графом Хейвудом. – Джонас перевел дух. – Я намеревался занять принадлежащее мне по праву место в обществе и вряд ли сумел бы это сделать, если бы ваш брат по-прежнему заставлял всех выбирать между нами двумя.

Джонас встал и зажал левой рукой бок. Селия видела, что рана все еще беспокоит его, и, вне всяких сомнений потому, что он слишком долго находится на ногах.

– Когда ваш брат не отвернулся от меня, я решил продвинуться еще на шаг вперед в осуществлении своего плана.

– Вы захотели увидеть, как он поступит, если вы представитесь мне?

– Именно так.

– И что вы собирались делать, если он возразит?

– Я решил бы эту проблему, если бы она когда и возникла.

Селия вздохнула. Граф Хейвуд добился своей цели. Его приняли обратно в общество, и с ней он провел достаточное количество времени, чтобы убедить всех, что конфликт между ним и герцогом Хардли ликвидирован. Хотя Селия мечтала, что, возможно, он выделил ее среди других по более личным мотивам, она все равно являлась лишь средством, которое он использовал в своих целях.

Все, что сказал Джонас, не должно было причинить ей боли, но Селии было больно. Она видела, как последние три года ее брата изводила обида на своего старого друга, и даже боялась за его физическое и умственное здоровье. Ей стоило радоваться, что процесс исцеления Хардли начался и она сыграла в этом свою роль. Но как же больно узнать, что человек, которого она тайно любила все эти годы, ничего к ней не испытывает. Более того, лишь использует ее ради своего статуса.

Вот так все и закончится.

Селия закрыла глаза и молилась, чтобы он не предложил ей остаться друзьями. Она подумала, что просто не переживет этого.

Селия давно закрыла свое сердце непроницаемой броней, и надо сказать, это у нее хорошо получилось. Точно такой же щит она воздвигала всякий раз, когда кто-то из кавалеров пытался за ней ухаживать, поскольку знала: всем им нужно ее приданое, а не она сама. Точно так же она поступала, когда видела, как одна за другой подруги детства встречают мужчину своей мечты и выходят замуж, а мужчина ее мечты даже не подозревает о ее существовании. И такой же броней она отгораживалась, когда ходила со свадьбы на свадьбу, улыбаясь счастливым жениху и невесте, как будто их счастье не вызывало в ней боли от пустоты, которая ни на минуту не покидала ее.

Она не позволит лорду Хейвуду думать, будто настолько глупа, чтобы мечтать о чем-то большем, чем дружба. Предвкушать, что в один прекрасный день он попросит ее выйти за него замуж. Надеяться, что мужчина может настолько сильно хотеть ее, что плохие отношения с семьей жены не станут для него препятствием.