Вики Дрейлинг - Прихоти повесы

– Анджелина, – вновь раздался недовольный голос герцогини, – ты сыграешь еще или уступишь место?

Ее порозовевшее лицо было красноречивее слов, но она быстро справилась с собой и поднялась с табурета.

– Думаю, этого достаточно.

К роялю подошли двойняшки и поставили на пюпитр свои ноты, так что у Колина появилась возможность избавиться наконец от Анджелины.

– Пардон, теперь я буду переворачивать ноты им.

– Как это мило! – захлопала в ладоши герцогиня. – Он так внимателен к сестрам!

Анджелина с трудом сдержалась, чтобы не отреагировать на реплику матери. Герцогиня явно намеревалась забыть про дурную репутацию Колина-кутилы, а вот Анджелина – нет.

Повернувшись, она заметила Пенни, которая ссутулилась на банкетке у окна, и направилась к ней.

– Ну как, рада снова встретиться с двойняшками?

– О да. Они такие живые, – сказала Пенни. – Не то что я.

Анджелина сжала руку сестры.

– У тебя множество талантов: никто не играет лучше тебя, а твои акварели просто чудо.

– Спасибо, но мне хотелось бы научиться свободно говорить. Когда я одна, в голову всегда приходят умные мысли.

– Лучше сто раз подумать, чем один – сказать, – заметила Анджелина. – Я слишком поздно это поняла. Но не будем о грустном. Парк в Дирфилде потрясающий. Может, вырвемся на прогулку на этой неделе, если погода не подведет?

– Хорошо бы. – Пенни покусала губу.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Анджелина.

– Это несущественно, – ответила сестра.

– Ты ведь знаешь, что можешь мне полностью довериться.

Анджелина боялась, что мать могла обронить в присутствии Пенни что-нибудь насчет ее разорванной помолвки, и понимала, что не сможет защитить сестру от подобных разговоров раз и навсегда, но ей не хотелось, чтобы обстоятельства случившегося вскрылись при посторонних.

Пенни сложила руки на коленях.

– Бьянка и Бернадетт заговорили о том, что следующей весной у нас состоится первый выход в свет, и я вдруг поняла, что окажусь среди огромной толпы. И буду как узор на обоях.

Она обняла Пенни.

– Милая сестренка, у тебя все сложится как надо.

– Обещай, что будешь там, – заявила Пенни. – Без тебя у меня не получится никакого дебюта.

– Главное – ни о чем не беспокойся. – Она говорила, а сама совсем не была уверена, что сможет присутствовать на том балу. В Париже несколько преданных подруг матери все-таки продолжали наносить им визиты, а вот большинство английских дам полностью прекратили с ними знакомство. Анджелине не хотелось беспокоить сестру раньше времени, за несколько месяцев до события, но не переживать из-за этого она не могла. Оставалось лишь молиться, чтобы скандал не затронул Пенни, потому что тогда мучений будет несравненно больше, чем от двуличия Брентмура.

Колин пожелал гостям доброй ночи, когда те стали расходиться. Маркиз не двинулся со своего места на софе. Как обычно, Маргарет привела в порядок подушки, сделав работу за слуг, потом подвинула мужу стул.

– Маргарет, – предостерегающе произнес маркиз.

Она поколебалась.

– Я подумала, ты захочешь положить на него ногу, когда гости уйдут.

Колин выпрямился в кресле с подголовником и наклонился вперед.

– Если тебе он не нужен, то его возьму я.

– Нет, нужен, – тут же отреагировал маркиз.

О господи! Его отец как ребенок: стул ему не был нужен, пока не потребовался кому-то еще.

Маргарет чинно присела.

– Тогда я покину вас, чтобы вы смогли побеседовать.

– Я приду к тебе через полчаса, Маргарет.

Колин снял несуществующую ниточку со своих панталон. Неужели отец решил в его присутствии объявить о своем желании покувыркаться с женой в постели?

Когда она вышла, маркиз прикончил бренди и весело глянул на сына.

– А ты думал, я уже настолько древний, что ни на что не годен?

Колин смотрел в сторону.

– Знать ничего не желаю о твоих интимных делах.

– Ты никак покраснел?

Конечно, нет! Но, проклятие, разве нормальному человеку захочется узнать о супружеских отношениях своего отца?

– Я здесь, потому что ты попросил меня приехать, чтобы обсудить продажу Сомеролла.

Маркиз сложил руки на начинающем расти брюшке.

– Ты груб. Возможно, потому, что забыл, кто оплачивает твой расточительный образ жизни.

Ежеквартального содержания ему с трудом хватало на то, что отец назвал расточительным образом жизни, но он не хотел отвлекаться от главного.

– Сегодня я заехал в Сомеролл. Ты знаешь, что ключ пропал?

– Нет, не пропал, – сказал маркиз. – Я забрал его оттуда, чтобы им не воспользовались бродяги.

Колин кивнул:

– Тогда сразу перейду к делу. Сомеролл нужен мне.

Маркиз запыхтел:

– Зачем? Все свое время ты проводишь в Лондоне. Дом стоит пустым уже несколько лет. Мебель и картины закрыты полотном. В дымоходах наверняка полно птичьих гнезд. Там должен кто-то жить. Я не собираюсь наблюдать, как он приходит в упадок, когда у меня в отношении его есть хорошее предложение.

Стиснув зубы, Колин приказал себе обуздать свой темперамент: брань делу не поможет.

– У меня есть кое-какой план…

– Не сейчас. – Маркиз застонал, спустив ногу со стула, и встал.

Колин удивленно посмотрел на него.

– Ты плохо себя чувствуешь?

– Разумеется, нет, – резко ответил маркиз. – Сейчас иди. Увидимся после завтрака у меня в кабинете.

– Послушай…

– Завтра!

– Мне нужно всего несколько минут.

– Я не намерен повторять.

Отец всегда старался держать под контролем все, даже последнее слово оставлял за собой. Заскрежетав зубами, Колин встал и поклонился.

– Доброй ночи.

Сын ушел. Маркиз поморщился – снова заныло колено. Ничего удивительного. Сегодня они вместе с Уайкофом прошли через весь Сомеролл. Маркиз всегда был очень активен: обходил пешком или объезжал на лошади свои земли, лично руководил ремонтом и дренажными работами. Только глупец может передоверить постороннему принимать важные решения, а он не был глупцом.

Его вдвойне радовало то, что чувствовал он себя здоровым и ничто не мешало охоте. Каждую осень они с Уайкофом прекрасно проводили время в охоте на птицу. Вернее, в попытке охоты. Дело в том, что они просто целились в птиц: очень редко им удавалось подстрелить хотя бы одну – но это не имело значения. Он подумал о Колине. Настало время преподнести сыну урок. Именно поэтому он позвал своего беспутного сына приехать домой сейчас.

Маркиз выслушал бесчисленное количество историй о разгульной жизни Колина, дебошах, проигрышах в карты. Его это не удивляло: в конце концов, он вел себя ничуть не лучше когда-то, – однако время пришло, Колин должен остепениться. А если маркиз что-то решил, то будет стоять на этом до конца.

Он знал, что сын будет вне себя из-за угрозы продать Сомеролл, и не сомневался, что Колин придумает какую-нибудь причину, чтобы не присутствовать на приеме и избежать встречи с Анджелиной. Эти двое не ладили друг с другом после ее выхода в свет. Маргарет рассказала по секрету, что Колин ангажировал у нее первый танец на ее первом балу, но произошла накладка, и он опоздал да еще предстал перед ней пьяным. Все случилось несколько лет назад, но они до сих пор видеть не могли друг друга. По его мнению, это было смехотворно, но что он мог поделать?