Вики Дрейлинг - Прихоти повесы

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите! – крикнул Колин.

На пороге появился лакей и протянул серебряный поднос с визиткой.

– Милорд, к вам визитер.

Нахмурившись Колин прочел карточку: «Гарри Нордклиф, герцог Гранвилл».

В затылок вонзились тысячи иголок. О господи, должно быть, у Гарри умер дядя!

– Где он?

– В большой гостиной, милорд.

Быстро облачившись в сюртук, Колин ринулся вниз по лестнице. Гарри сидел рядом с Маргарет. Герцогиня и Анджелина тоже были здесь.

– Гарри, старина! – Он хлопнул друга по плечу.

У гостя был такой вид, словно он не спал несколько недель.

– Я решил заскочить к тебе по дороге назад, в Лондон. Дядя умер тихо и неожиданно.

– Сочувствую.

– Еще чашку чаю? – спросила Маргарет.

– Лучше бренди, – предложил Колин.

– Может, оставить вас наедине? – спросила Анджелина. – И примите мои соболезнования.

Колин благодарно посмотрел на нее.

– Если вам что-нибудь потребуется, позвоните в колокольчик, – сказала Маргарет.

Когда дамы вышли из комнаты, Колин налил им обоим бренди.

– Нужна помощь?

– Вообще-то нет. После нескончаемых встреч с нотариусами, банкирами и управляющими в Лондоне мне просто хотелось увидеть знакомое лицо.

– Оставайся столько, сколько пожелаешь.

– Мать и кузины очень тяжело восприняли его смерть. Теперь они зависят от меня. Все зависят. Сейчас я понимаю, что надо было внимательно слушать наставления дядюшки о ведении хозяйства, а я вместо этого смеялся над его одержимостью поросятами.

– Ты справишься, – успокоил Колин друга. – Твой дядя подобрал себе хороших работников. Если потребуется помощь советом, Белл знает нужных людей.

– Я думал, ты уже вернулся в Лондон. Заскочил к тебе перед отъездом, но хозяин сказал, что тебя нет.

Колину казалось, что прошла целая жизнь с тех пор, как он уехал из Олбани.

– У тебя замученный вид, приятель. Оставайся на ночь, отдохни.

Гарри смаковал бренди.

– Нет, надо как можно скорее возвращаться. Там ждет гора документов, с которыми предстоит разобраться, и много чему придется научиться. Так что, друг мой, беззаботные денечки, похоже, миновали.

Гарри выглядел утомленным, невыспавшимся.

– И все-таки я настаиваю, чтобы ты остался, – сказал Колин. – Бумажная работа подождет, а тебе нужно отдохнуть.

В комнату вошла Анджелина, за ней – Агнес с подносом.

– Здесь холодное мясо, сыр, фрукты и бутылка кларета.

– Я предложил Гарри переночевать в Дирфилде.

– Разумеется, он должен остаться, – поддержала его Анджелина.

На пороге гостиной показалась маркиза.

– Я только что узнала печальную новость, и мы готовы помочь, если в этом есть необходимость.

Гарри пожал плечами:

– Пока нет. Я справлюсь сам.

– Пытаюсь уговорить его остаться у нас хотя бы на ночь, – сказал Маргарет Колин.

– И правильно. Вам нужно хорошо выспаться, – заявила гостю маркиза. – Мне искренне жаль: Гранвилл был прекрасным человеком.

– Пожалуй, я вас оставлю, – сказала Анджелина.

Гарри посмотрел на нее воспаленными глазами.

– Спасибо вам за доброту.

Четыре часа спустя Колин стоял у окна гостиной, когда появилась Анджелина.

– Где Гарри?

Колин повернулся в ее сторону.

– Бедняга вымотался до предела, и я уговорил его прилечь отдохнуть. Минут десять назад зашел к нему, так он спал как убитый. – Колин потер переносицу. – Мне очень жаль, но придется, видимо, отложить нашу помолвку.

Она кивнула.

– Ты прав – ведь у твоего друга горе.

Колин стиснул ее руки и, заглянув в глаза, поцеловал в ладошку.

– Ты особенная, ни на кого не похожая.

– Проследи, чтобы он утром позавтракал, – напомнила Анджелина, – а то наверняка забудет: у него голова сейчас другим занята.

– Обязательно, тем более что он собирается уехать спозаранку.

– Пожелай ему от меня доброго пути.

Что-то перевернулось у него в душе. И, поцеловав ее в щеку, он подумал: «Боже мой! Да я, кажется, влюбился».

Два дня спустя

Заложив руки за спину, Колин мерил шагами главный холл. Почти всю ночь он проворочался в постели, пытаясь придумать, как объясниться с Анджелиной наедине, и встал чуть свет, в надежде перекинуться с ней парой слов. В конце концов Колин решил положиться на свою интуицию.

На лестнице послышался топот. Это Бьянка и Бернадетт улепетывали от Анджелины, которая выходила из их спальни с Геркулесом на руках. Судя по всему, сестры прятали пса там.

Яркое солнце, заглянувшее в высокие окна, обещало ясный день. Когда Колин поймал взгляд Анджелины, сердце его сжалось от нежности – таких чувств он никогда раньше не испытывал.

Сестры после бега по лестнице слегка запыхались.

– Пенни все еще спит, – объявила Бернадетт, – поэтому Анджелина предложила пока потренировать Геркулеса на кухне.

– Да? А я думал, вы от нее удираете, потому что опять прятали пса, а она вас застукала.

Колин улыбнулся Анджелине.

– Я подумала, что сейчас самое время, пока все спят. Очень важно, чтобы он ни на что не отвлекался.

Она пристегнула поводок и опустила пса на пол, но тот, естественно, заскользив лапами по мраморному полу, попытался улизнуть. Тогда она чуть натянула поводок и скомандовала:

– Стоять!

Геркулес опять попытался вырваться, и Колин подхватил его на руки.

Анджелина, погладив непоседу по короткой шерстке, сказала:

– Думаю, сейчас мы отработаем команду «Сидеть!», а с поводком займемся позже. – Она передала Геркулеса Бьянке. – Пойдемте лучше на кухню, а то пропустим завтрак.

– Можно с вами? – спросил Колин.

– Если хочешь.

Ее уклончивый ответ встревожил его.

Двойняшки заторопились вперед, а Колин тем временем повернулся к Анджелине.

– Что-то не так?

– Поговорим позже.

– Мне нужно кое-что с тобой обсудить, но когда выпадет такая возможность, не знаю. Может, встретимся завтра рано утром?

– Я пообещала близняшкам по утрам заниматься со щенком.

– Можно после…

– А что нам обсуждать? – спросила она.

– Я кое-что упустил, и мне необходимо тебе это сказать.

Анджелина вздохнула.

– Страдаешь от мук совести?

– Все гораздо серьезнее. Я обошелся с тобой бесчестно, и это мучает меня. У меня не было права касаться тебя, целомудренной девушки, а я воспользовался твоим доверием.

– Я не двадцатилетняя простушка, Колин, – понизив голос, возразила Анджелина. – Той ночью я сама приняла это решение, так что ты не воспользовался моим доверием.

– Я лишил тебя девственности!

На ее лице появилось выражение недовольства.

– Не такая уж ценная потеря в тридцать лет. К тому же я отдалась тебе по собственной воле. Совершенно очевидно, что тобой владеет запоздалое раскаяние, но не переживай: что случилось, то случилось, – главное, что обошлось без последствий. Кстати, я заметила, что ты испытал огромное облегчение, когда услышал об этом.