Бертрис Смолл - Память любви

— Он прекрасен, — сказала Ронуин.

— Но это не замок.

— Я росла не в замке, господин.

— И не такой роскошный, как дворец халифа, — продолжал Рейф.

— И дворец я впервые увидела в семнадцать лет, — покачала головой она. — Почему тебе не терпится поссориться со мной?

— Как, Ронуин, ты сложила оружие? — поддел ее Рейф. — Не дай Бог, превратишься в такое тихое, покорное создание, как Кэтрин. Подобные качества неплохи в сестре, но, боюсь, смертельно скучны в жене.

— Откуда тебе знать? Разве ты уже был женат?

— Вот это уже лучше, — усмехнулся он. — Нет, Ронуин, у меня никогда не было жены, но, думаю, мне понравится супружеская жизнь. — В серебристых глазах заплясали лукавые искорки.

— Ты невыносим! — вспыхнула Ронуин.

— Верно, госпожа моя, но скажи, ты так печальна, потому что рассталась с братом и теткой?

Ронуин неожиданно засмеялась:

— А ты умен, господин, даже слишком умен для простой девушки, воспитанной в валлийской приграничной крепости.

— Простой девушки? — насмешливо повторил он. — Твоя простота принесла мне свыше трехсот акров земли, Ронуин!

Мой отец всю жизнь пытался выпросить эту землю у брата, отца Эдварда, но так и не смог. Теперь наконец благодаря тебе я ее получил!

Он крепко обнял жену, и они вошли в дом.

— А раньше этот участок принадлежал Ардли? — поинтересовалась Ронуин.

— Наш с Эдвардом дед купил Ардли для моего отца, с тем чтобы у него было собственное поместье, но при этом присоединил спорные земли к Хейвну, чтобы добавить замку больше блеска. Мой отец пытался купить их у брата, но тот неизменно отказывался. Отца всегда больно задевало, что брат не отдает того, что по праву принадлежит Ардли. Когда советники королевы спросили, какую компенсацию я потребую от кузена, я выбрал эту землю. Эдвард не посмел мне отказать, хотя и страшно разозлился. Очень уж ему не хотелось отдавать эти акры. К счастью, у него не было выбора.

— Значит, ты и вправду женился на мне из-за земли, — раздраженно бросила она.

— Конечно! — кивнул Рейф. — Еще бы! Представилась возможность жениться на женщине с таким богатым приданым! Где найдешь вторую такую?!

— Животное! — прошипела она, ударив его по руке.

Рейф рассмеялся.

— Неужели ты еще и романтична? Ты знаешь не хуже меня, что брак — всего лишь соглашение между двумя семьями. Ты вышла за Эдварда, чтобы скрепить договор между Англией и Уэльсом, и стала моей женой, потому что я хотел вернуть свое.

Но и ты получила свою выгоду, жена. Подумай, такая бесстыжая потаскушка, как ты, удачно вышла замуж и спасла свою честь и доброе имя отца! — заключил Рейф, желая посмотреть, как отнесется она к таким речам.

Но лицо Ронуин оставалось бесстрастным. Слишком хорошо она запомнила слова, сказанные накануне:

И я не успокоюсь, пока ты не полюбишь меня…

Наконец она лукаво улыбнулась:

— Ты приобрел куда больше, Рейф. Получил не только земли, но и высокое положение зятя самого принца Уэльского.

— Вижу, жизнь наша будет не столь легкой! Пойдем, жена, слуги ждут. Кэтрин так хвалилась домом, но не представила тебя им как подобает.

Он взял ее за руку и повел в дом, где выстроились эконом Браун, Альберт, его жена Альбертина, которые пекли и готовили, и трое служанок — Дайлис, Мэйвис и Энни. К ним робко жался поваренок Тэм. Ему поручалось мыть горшки, крутить вертел и точить ножи. Лиззи и ее сестра Рози стирали. Питермен служил у Рейфа управляющим, за конюшнями присматривали несколько конюхов, а садовник подстригал изгороди. Рейф, как поняла Ронуин, сам вел счета и заказывал припасы, которые не производились в поместье.

Челядь оказалась дружелюбна и вежлива. Похоже, все были довольны появлением новой хозяйки. Ронуин поблагодарила собравшихся и сказала:

— Вы уже видели мою Энит? Надеюсь, примете ее так же тепло, как меня.

— Разумеется, госпожа, — кивнул Браун. — Ваша Энит — усердная работница. Она уже успела убрать в ваших покоях и разложить вещи, привезенные леди Кэтрин из Хейвна.

Ронуин едва не сказала, что ей ничего не нужно от Эдварда, но прикусила язык. Теперь она не так богата, как раньше. Ей придется смирить свою гордость.

— Пойдем, — тихо позвал Рейф. — Я отведу тебя в наши покои, жена.

Пальцы железной хваткой сжали ее запястье.

— Наши покои?!

— Дом у нас маленький, — пояснил он, — и по древнему обычаю муж и жена должны делить постель. Не то что в просторном замке моего кузена, где у супругов раздельные спальни.

С этими словами он почти потащил ее по лестнице.

— Иди в зал, Энит, — приказал он служанке. — А мы пока поговорим, жена моя.

Ронуин опустилась на стул с высокой спинкой у очага.

— И о чем же мы станем говорить, господин? — мило улыбнулась она.

— Ты понимаешь, конечно, что я вожделею тебя, Ронуин? Я уже упоминал об этом раньше, — начал он.

— Д-да… — выдавила она, в упор глядя на него. Ну почему он так чертовски красив? Приходилось признать, что и она воспылала желанием. Прошел почти год, с тех пор как она в последний раз лежала в объятиях мужчины, чувствовала его тяжесть, вздыхала от наслаждения, стонала под ласками.

Рейф улыбнулся, и Ронуин покраснела, поняв, что он прочел ее непристойные мысли.

— Ты хочешь меня так же сильно, как я тебя? — без обиняков спросил он.

— Я совсем тебя не хочу, — отрезала она, зная, что лжет и что ему это тоже известно.

— Я никогда не прибегал к насилию, Ронуин, — спокойно заявил он. — И тебя не стану принуждать. До той минуты, когда ты решишь, что готова выполнять обязанности супруги, между нами будут лишь дружба и взаимное уважение.

Мы будем делить постель в общей спальне, чтобы слуги не проведали о нашем соглашении. Они расстроятся, узнав, что мы не выполняем свой долг и не желаем подарить Ардли наследника.

— Так ты не хочешь меня? — едва выговорила она.

— Нет, жена, я уже сказал, что страстно желаю тебя, но не лягу с женщиной, которая не отдастся мне по доброй воле!

— Какая чушь!

— Значит, тебе нравится, когда тебя берут силой? — усмехнулся он, и глаза его плотоядно блеснули. Он приподнял ее подбородок, но Ронуин поспешно отстранилась.

— Нет! — воскликнула она. — Но ты мой муж и имеешь все права на меня. Эдвард ни на минуту не задумался взять то, что принадлежало ему!

— Эдвард — жалкий глупец, который должен был бы обнаружить истинную причину твоих страхов, не будь он так занят собой, — бросил Рейф. — Зато твой халиф постарался на славу. Ты расскажешь, что так напугало тебя, Ронуин?

— Рашид аль-Ахмет сказал, что разум — разящее оружие, которое можно употребить как во благих, так и в злых намерениях. Он был умным и терпеливым. Вместе мы уяснили, что в самых укромных уголках моей души хранится страшная тайна. Когда я была совсем маленькой, в нашу хижину явился богато одетый незнакомец и изнасиловал мою мать. Она ничего не сказала ап-Граффиду и заклинала меня молчать. Глинн был слишком мал, чтобы запомнить тот случай. Мать предостерегла меня, сказав, что я не должна позволять мужчине сделать со мной то, что сделали с ней.