Анна Листопад - Суламифь и царица Савская. Любовь царя Соломона

– Ты угрожаешь мне, царь Соломон? – взвилась непокорная черная бровь. Глаза Македы потемнели от гнева.

– Ну что ты! – засмеялся Соломон, обнажив ровные белые зубы, отчего он стал похож на волка. – Разве я смею? Ты моя почетная гостья и прекрасная женщина! Я просто хочу, чтобы ты осознала всю ценность нашего союза, который тебе был предложен и который ты так презрительно отвергаешь! – Соломон уже не смеялся.

Он внушительно и сурово посмотрел на свою собеседницу. Однако Македе хватило самообладания, чтобы с нарочито равнодушным видом отвернуться от сердитого взгляда, которым ее буравил Соломон. После чего она ловко перевела разговор в безопасное русло:

– У меня в конюшне есть одна кобыла нессийской породы. Что ты скажешь о ней? – поинтересовалась Македа.

– Это хорошая порода. Редкая и дорогая. У меня тоже есть такие лошади. В городе, куда я тебя завтра отвезу, ты увидишь много персидских жеребцов рыже-золотистой масти. Ты, царица, можешь выбрать любого из них! – неожиданно предложил Соломон, и его жгучие черные глаза, с осторожной и вопросительной нежностью поглядели на нее.

Македе была хорошо известна высокая цена подобного скакуна на известных всему миру базарах Египта и Африки. Она была польщена столь щедрым подарком Соломона, но из гордости ничем не выдала своей радости. Лишь величественно-благосклонно она кивнула ему.

На следующее утро, когда солнце взошло над Иерусалимом довольно высоко и щедро залило ослепительно-белым светом уютную и прохладную опочивальню царицы, в двери к ней постучали. Вошел начальник стражи и доложил, что для нее приготовлена колесница.

Македа вскочила с постели, позвала рабыню и приказала принести мужскую одежду. Когда ей принесли целый ворох мужской одежды, она выбрала и надела на себя светлые шаровары и белый хитон, которые, по ее мнению, лучше всего подходили для предстоящей дороги, потом намотала на голову высокий тюрбан, подобный тому, какой носили иудейки, закрывая свои головы от жары. После чего, приказав Эйлее, которая нежилась в постели и с завистью наблюдала за ее лихорадочными сборами, дожидаться ее, выскользнула за дверь.

Как только она оказалась на площади, в лицо ей дыхнул нестерпимо сухой и горячий ветер пустыни, поведавший, что со временем станет еще жарче. Дорога в такую жару не предвещала быть легкой, но конечная цель путешествия – знаменитые на весь мир «царские конюшни» пересилили все сомнения. Македа беззаботно улыбнулась навстречу иссушающему ветру и огляделась по сторонам.

В отдалении она заметила две роскошные и блистающие на солнце золотые колесницы, одна из которых была меньшего размера. В эту колесницу были запряжены две кобылы серой масти. Два жеребца ярко-рыжей масти были впряжены в колесницу Соломона. Это были две контрастные лошадиные пары, своим видом подчеркивающие два начала – мужское и женское. Царь Соломон стоял там же и разговаривал с двумя воинами, стоявшими возле своих лошадей. Он заметил ее и, моментально прекратив разговор, с радостной улыбкой приблизился к ней. Македа увидела, как зажглись любовью и счастьем черные и жгучие глаза, как только он произнес слова приветствия. Обмануться было невозможно! Сердце Македы дрогнуло и потянулось навстречу этой любви. Искушенный в подобных делах, Соломон тотчас заметил, как зажегся ответный огонь в женских глазах. Он улыбнулся счастливой и виноватой улыбкой, ласково и тихо поздоровался и, галантно предложив руку, подвел свою возлюбленную к предназначенной для нее колеснице.

Македа встала на ее подножку, покрытую кожей антилопы. Соломон вспрыгнул – на свою. И не успела она как следует ухватиться за поручень, как возница Соломона с резким криком взмахнул и быстро опустил кнут на круп дышловой. Та вздрогнула и с диким ржанием рванула вперед. И почти сразу с таким же оглушительным гиканьем взвился и опустился на круп серой дышловой, впряженной в колесницу Македы, другой кнут.

Резво подпрыгивая и оглушительно грохоча на ухабах и поворотах, скрипя колесами и втулками, колесницы быстро неслись в сторону северных ворот одна за другой. Обжигающий ветер плотно обхватил разгоряченное тело царицы, не давая ему остынуть или расслабиться от напряжения, охватившего всю ее душу, и с шумом свистел у нее в ушах.

Вслед им раздались встревоженные крики людей. Македа крепко держалась за кожаный поручень, чтобы при резком повороте случайно не вылететь с подножки. Но ее так захватила стремительная погоня за летящим впереди Соломоном, что она не успевала смотреть по сторонам. Подобно ветру, пролетели взмыленные лошади и возбужденные люди по улице Иерусалима, стремительно пересекли заблаговременно распахнутые стражниками ворота и, оставляя за собой огромные клубы пыли, повернули к широкой дороге на запад.

Обжигающий ветер свистел в ушах Македы, солнце заливало пространство вокруг. Грохот колес и стук копыт отдавался у нее в груди, пресекая разгоряченное дыхание сухим и горячим воздухом. Вскоре Македа почувствовала, что горло ее сжимается, став сухим и терпким. Но она была так поглощена этой прекрасной и стремительной гонкой за мчащимся впереди нее Соломоном, его подзадоривающими возгласами, громким ответным гиканьем стоящего рядом возницы, а также ловкими и уверенными движениями его сильных рук, что почти не замечала никаких неудобств и окружающего пространства вокруг. Однако она твердо решила после того, как закончится эта гонка, попросить Соломона, чтобы тот позволил ей взять несколько уроков управления колесницей.

Они промчались еще несколько миль в глубину каменистой пустыни и наконец остановились перед мощной крепостной стеной, огораживающей огромную территорию по периметру. На этой территории и располагались знаменитые на весь мир Соломоновы конюшни. Спрыгнув с колесницы, Македа с радостью и облегчением ощутила под своими дрожащими от напряжения ногами твердую землю.

Они оказались в начале вымощенной булыжниками широкой и пыльной дороги, которая упиралась в массивные, покрытые железными листами ворота. Царь Соломон показал звезду Давида высоким и грозным стражникам, и процессия вступила в «город лошадей и колесниц». По дороге они встретили много молодых и крепких мужчин, сидящих на скамьях возле казарм и занятых повседневными обязанностями, которыми обычно занимаются воины всех армий мира. Одежда лучников состояла из набедренных повязок, головных шлемов и удобных сандалий. Завидев царскую процессию, они прекращали свою нехитрую работу по изготовлению стрел или копий и вставали, почтительно кланяясь проходящему повелителю.

Пройдя с полмили, царская процессия приблизилась к внушительному каменному строению, стены которого были выложены из каменных прямоугольных блоков, расположенных вдоль и поперек. Характерный и резкий запах навоза, ударивший ее в нос, а также раздающееся со всех сторон громкое ржание сотен или тысяч лошадей подсказали Македе, что они наконец-то достигли цели и пора заходить внутрь.