Анна Бартон - Секреты леди

– Дафна. – Низкий с хрипотцой голос мог принадлежать только одному человеку на свете: Бенджамину Элиоту, графу Фоксберну.

Бен. Она быстро села и стукнулась головой о каменную скамью.

– Ой!

– Простите, я вас напугал. Очень больно? – Она заморгала, и через пару секунд увидела его лицо – как раз напротив. Нужно было что-то ответить, но внимание своевольно сосредоточилось на губах, и слова потерялись. – Дафна?

– Все в порядке, спасибо. – Она осторожно ощупала затылок.

– Позвольте мне. – Бенджамин стоял на коленях рядом с ней, а сейчас бережно взял за плечи и повернул, чтобы посмотреть, что случилось. Осторожно запустил пальцы в волосы и потер ушибленное место.

Ощущение оказалось божественным.

– Так больно?

– Мм-м, нет.

Он усмехнулся.

– А ведь прикосновение вам нравится.

– Наверное, неприлично признаваться, но да. Действительно очень приятно.

Бенджамин убрал с шеи золотистые завитки и начал гладить осторожными круговыми движениями.

– А так?

– Если непременно желаете знать, тоже восхитительно.

– Правда?

– Угу. – Ужасно хотелось, чтобы он замолчал и сосредоточился на деле.

– В таком случае давайте попробуем вот что. – Он склонился и провел губами по шее. Дафне казалось, что она тает от блаженства и скоро на полянке не останется ничего, кроме зеленого, под цвет травы, платья.

Нежные прикосновения, свобода и легкость общения радовали и в то же время поражали. Может быть, сельский воздух укротил в Бенджамине зверя? Или страстный поцелуй на лестнице сиротского приюта не прошел даром? Как бы там ни было, Дафна от души радовалась внезапной перемене и гордилась тем, что светлая, игривая сторона его натуры досталась именно ей. Если бы лондонские молодые леди удостоились неотразимого обаяния графа, вряд ли ему удалось бы надолго остаться холостяком.

Дафна чувственно прильнула, как будто приглашала продолжить ласки. Сейчас, в легком мечтательном тумане, сцена представлялась свободным и естественным продолжением сна, а строгие нравственные правила бесследно растворились в летнем воздухе.

Да, в эти сладостные минуты она самозабвенно праздновала освобождение от оков цивилизации, а близкое присутствие самого красивого в мире джентльмена придавало торжеству особый, неповторимый шарм. Длинные темные волосы превращали графа в опасного романтического героя, а раскаленный взор заставлял забыть о здравом смысле. Бенджамин обнял за талию и привлек – так близко, что стали заметны синие крапинки в глазах. Здоровая левая нога была естественным образом согнута, а правая оставалась безжизненно вытянутой на траве. В тот момент, когда Бенджамин склонился, чтобы поцеловать, Дафна, сама того не осознавая, положила ладонь на больное колено.

Он болезненно вздрогнул, отдернул ногу и сжался, как пружина, словно собрался броситься в бой.

Дафна растерянно подняла глаза и наткнулась на угрюмый, неприязненный взгляд.

– Я причинила вам боль?

Граф молча поднялся с земли, выпрямился во весь рост и только после этого лаконично произнес:

– Нет.

Он подал руку и помог Дафне встать. Едва ладони соприкоснулись, на душе вновь потеплело. Очень не хотелось отпускать сильную руку, однако тревожное возбуждение Бенджамина заставило отойти в сторону и сесть на скамейку. Граф тем временем принялся взволнованно шагать из стороны в сторону.

– Удалось ли вам попробовать тот метод лечения, который я описала? – спросила она.

– Нет.

– Это очень просто. Нужно всего лишь…

– Прекратите! – перебил Бенджамин.

– Что прекратить?

Ответом послужил яростный взгляд.

– Вы уверены, что с ногой все в порядке?

Граф остановился и повернулся лицом.

– Зачем вы это сделали?

– Прикоснулась к вам? – Смущение стремительно переросло в стыд. – Но вы прикасались ко мне, и мне показалось, должно быть, ошибочно, что, возможно, вам…

– Хватит, Дафна!

Окончательно униженная, она закрыла лицо руками.

– Никогда и ни при каких условиях не трогайте мою ногу. Больше того, был бы признателен, если бы вы о ней даже не упоминали. Можно подумать, что вы питаете нездоровое пристрастие к ранам. Или тщеславно мечтаете восстановить то, что восстановлению не поддается. В любом случае роль объекта ваших медицинских экспериментов мне не подходит. Вылечить меня вы все равно не сможете, как не сможете изменить мой характер и мою жизнь. Поэтому просто оставьте меня в покое.

Дафна уронила руки на колени и потрясенно замерла. Лорд Фоксберн только что переступил безобразную, уродливую черту и, судя по уклончивому взгляду, отлично это понимал. Гнев, который только что явственно читался в лице, остыл, и теперь граф стоял, склонив голову и уставившись в землю.

– Мне пора, – наконец произнес он. Взял со скамьи трость и повернулся, собираясь удалиться и оставить ее в одиночестве, недоумении и печальной растерянности.

И вдруг в сознании Дафны что-то щелкнуло.

– Не смейте уходить!

Лорд Фоксберн замер, так и не обернувшись. Последовало долгое неловкое молчание, а потом он медленно произнес:

– К сожалению, сейчас я далеко не лучший собеседник.

Мягко сказано.

– Понятия не имею, что произошло, и не знаю, где искать источник вашего гнева, но побег положения не исправит, а только слегка отсрочит неизбежное объяснение.

Граф тяжело вздохнул и с усилием повернулся.

– Не хочу с вами ссориться.

– Тогда будьте добры, – Дафна похлопала по скамейке, – присядьте на минуту.

– Можно сменить тему?

– Хорошо, – не очень уверенно согласилась Дафна. – Но почему бы вам не попробовать довериться мне? Я умею слушать, во всяком случае, так мне не раз говорили.

Лорд Фоксберн криво усмехнулся и сел.

– Из окна библиотеки я увидел, как вы прошли по террасе и направились в сад. Решил воспользоваться возможностью и поговорить. А когда наконец нашел вас лежащей на земле, то в первое мгновенье испугался, что случилось несчастье.

– Несчастье?

Граф смущенно пожал плечами.

– Ну, что вам внезапно стало плохо или что-то в этом роде. Но вскоре понял, что вы сладко спите, и возблагодарил Бога.

Дафна улыбнулась.

– Как мило…

– Скорее глупо. – Он сморщился так, как будто проглотил муху. – Молиться Господу, который давно меня оставил. Разве это разумно?

Вовлекать лорда Фоксберна в теологический спор не хотелось, а потому Дафна коротко заметила:

– Неразумным вас назвать трудно.

Темные брови удивленно приподнялись.

– Как правило, да. Но рядом с вами я почему-то веду себя непредсказуемо, и это… сбивает с толку.

– Может быть, вам станет немного легче, если я признаюсь, что в вашем присутствии тоже веду себя не совсем обычно.

– Да, подобное открытие действительно успокаивает.