Сабрина Джеффрис - Страсть по завещанию

В комнату ворвались Стоунвиллы и тетя Ада.

— С вами все в порядке? — воскликнула она. — Слава богу!

Братья Селии бросились к сестре и стиснули ее в своих объятиях.

Когда Шарпы убедились, что с Селией все в порядке, Оливер повернулся к Джексону:

— Послушайте, Пинтер. Если вы не возражаете, мы, пока вы заняты здесь, заберем Селию в Холстед-Холл, чтобы успокоить бабушку.

— Без Джексона я не поеду, — заявила она, ухватившись за его руку.

— Мы скоро закончим. — Джексон положил ладонь на ее руку. — Вы, трое, отправляйтесь в имение и успокойте миссис Пламтри. А я улажу тут несколько дел, и мы с Селией и моей тетей последуем за вами. Тогда я вам обо всем расскажу.

Братья обменялись многозначительными взглядами, но не стали оспаривать его право позаботиться об их сестре.

— Теперь, когда он, слава богу, нашел ее, он не спустит с нее глаз.

Когда они через два часа приближались к Холстед-Холлу, Селию охватило глубокое волнение. Ведь она могла его никогда больше не увидеть.

— С тобой все в порядке? — Джексон взял ее руку.

— Ты не представляешь, как я рада снова оказаться здесь. — Она взглянула на него. — С тобой.

Его тетушка притворилась, что смотрит в окно, но Селия видела, что она улыбается.

Ада Норрис понравилась Селии. Она была единственной, кто, кроме нее самой, осмеливался подтрунивать над Джексоном.

Разумеется, его подчиненные даже не пытались этого делать. Селия с растущим восхищением следила за его четкими действиями, когда Джексон после отъезда братьев разбирался на месте преступления. Полицейские беспрекословно выполняли его указания. Они нашли всех португальских слуг Роудена, в том числе и того, кто помогал миссис Роуден. Они собрали улики, которые — если Роуден останется жить — необходимо будет использовать во время следствия о похищении Селии и о его роли в сокрытии обстоятельств смерти ее родителей.

Когда на Боу-стрит получили доклад Джексона о стрельбе в лесу, там не стали допрашивать Селию, чтобы не тревожить девушку напоминанием о произошедшем. Потом Джексон договорился с председателем суда, что через несколько дней он доставит ее на Боу-стрит, и их тут же отпустили.

Карета остановилась у Холстед-Холла. Перед домом собрались все члены семьи, чтобы поздороваться с ними. Как только Селия спустилась на землю, все бросились к ней. Они смеялись, плакали, говорили, перебивая друг друга, обнимались. Джексон с тетушкой отошли в сторону, понимая, что близким надо самим удостовериться, что Селия жива и невредима.

И тут Ба потребовала тишины.

— Селия, я хочу тебе кое-что сказать, — голосом, хриплым от переполнявших ее чувств, начала она. — Отныне твоя жизнь принадлежит тебе. Если хочешь выйти замуж, прекрасно. Если не хочешь выходить замуж, тоже прекрасно. В любом случае ты, твои братья и сестра получат свою долю наследства. — Она бросила извиняющийся взгляд на Джексона. — Мистер Пинтер откровенно сказал, что несчастья могло бы и не быть, если бы не мой нелепый ультиматум.

— Об этом, миссис Пламтри… — вздрогнул Джексон.

— Вы были правы, мистер Пинтер. — Она обвела взглядом всю свою большую семью, включая подошедшего генерала Уэверли. — Не только вы убеждали меня в том, что я совершаю ошибку. Айзек и Минерва тоже пытались донести до меня, что я неправа, но до сегодняшнего дня я была слишком упряма, чтобы прислушаться. — Она взяла за руку улыбающегося генерала. — Я убеждала себя, что другого способа направить вас на путь истинный на трудном этапе вашей жизни не существует. Но теперь я знаю: вы вообще не нуждаетесь ни в каких наставниках.

— Возможно, и так, но все же хорошо, что ты это все затеяла, — вмешался Оливер. — Иначе мы не узнали бы правды о смерти мамы и папы. — Он обнял Марию за плечи. — И не нашли бы наших замечательных жен и мужей.

— Все равно, хотя и слишком поздно, — проговорила Хетти, — я исправлю ошибку в отношении Селии. — Она подошла к ней, поцеловала в щеку и с нежностью посмотрела на внучку. — Знай, дорогая, я никогда ни секунды не сомневалась в том, что ты можешь найти мужа. Потому что надо быть дураком, полным глупцом, чтобы отказаться от брака с тобой.

Эти слова излечили последние остатки боли, которая жила в сердце Селии с того момента, как Ба выдвинула свое условие.

— Спасибо, Ба, — прошептала она и обняла бабушку. Затем вперед вышел Джексон и остановился перед Селией.

— Бабушка права. — Он опустился перед Селией на одно колено и взял ее руку. — Моя бесценная любовь, — прочувственно обратился он к ней, — я понимаю, что поступаю как эгоист, не позволяя тебе насладиться вновь обретенной свободой, но я не могу допустить ни малейшей возможности снова потерять тебя.

Селия широко улыбнулась ему, а он поцеловал ей руку.

— Мне безразлично, как ты стреляешь, мне безразлично, получишь ли ты наследство, мне безразлично, если мы проведем остаток жизни в лачуге. Пока мы вместе, я буду счастлив. Потому что я люблю тебя и не могу жить без тебя. И я сочту огромной наградой твое согласие стать моей женой.

Из глаз Селии невольно брызнули слезы — сказались волнения последних дней. Джексон тревожно нахмурился, и она сжала его руки, изо всех сил стараясь успокоиться.

— Да, Джексон, да. Всем сердцем — да!

Его лицо сияло любовью, он поднялся с колена и под общий смех и радостные крики Джексон поцеловал ее. При этом Гейб не упустил возможности заметить:

— Этот поцелуй намного лучше того, которым вы одарили ее в день вашей победы в стрельбе.

— И это предложение гораздо лучше того, которое вы сделали вчера утром, — присоединилась к шутке Минерва.

— Оставьте его, — сердито сказала Селия, увидев, что Джексон покраснел. — Он дважды спас мою жизнь, выяснил, кто убил папу и маму и научил Ба быть немного скромнее. Мы не можем быть хороши во всем.

Под общий смех он поцеловал ее. Может, он и повторил бы снова свой поцелуй, но бабушка пригласила всех в дом перекусить. Потом все по очереди поздравили жениха и невесту и потребовали, чтобы они поведали, когда и как впервые заметили и полюбили друг друга.

Когда их любопытство было удовлетворено и они познакомились с тетей Адой, Джексон с Селией рассказали о том, что произошло с родителями.

— Значит, папа пытался спасти маму, — заключил в наступившей тишине Оливер, когда рассказ был окончен.

— Да, он встал между миссис Роуден и мамой, — кивнула Селия. — Он спасал ее ценою своей жизни.

— Тогда, возможно, они все же любили друг друга, — задумчиво проговорила Минерва.

— Теперь я в этом просто уверена, — сказала Селия. — Я помню, в то утро в детской в голосе мамы звучало раздражение. Наверное, она хотела пригласить Роудена в охотничий домик, чтобы там наедине сказать ему о разрыве. А папа направился туда, чтобы помириться с ней. — Она оглядела всю семью, которую так горячо любила. — Мы никогда не узнаем правду о том, что было в их сердцах. Почему бы тогда не верить в добрый сон, который может быть такой же правдой, как и ночной кошмар, в который мы верили все эти годы.