Сабрина Джеффрис - Страсть по завещанию

Селия, проследив за взглядом Джексона, напряглась.

В этот момент Нед заметил их и резко побледнел. На мгновение он остановился, затем быстро повернулся и направился в другую сторону.

— Что бы это значило? — спросила Селия.

— Кто знает? — отозвался Джексон, позволив себе слегка улыбнуться.

— Ой, смотрите! — воскликнула тетя Ада. — А вот и новобрачные. Я должна выразить им свое почтение. Вы идете, Джексон?

— Иди, — напутствовал ее Джексон. — Мы через минуту.

К ним приближался человек, встреча с которым Джексона вовсе не радовала. Он не видел Девонмонта со времени домашней вечеринки и хотел вообще никогда с ним не встречаться. Но Девонмонт был кузеном его новой свояченицы, значит, встреч с ним не избежать. Заметив его, Селия послала Джексону чуть виноватый взгляд.

— Но ведь ты знаешь, он никогда не был мне интересен.

— Лишь это и удерживает меня в рамках приличия.

— Джексон, — со смехом сказала она. — Ты ведь всегда будешь вести себя прилично, не так ли?

— Посмотрим. — Джексон взглянул на жену. — Только пусть этот тип с постной физиономией не морочит тебе голову, дорогая. Иначе я стану ревновать тебя, как любой смертный.

— У тебя нет для этого причин. — Она потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, и прошептала: — Ты единственный, кого я когда-либо любила.

Как всегда, когда она говорила ему такие слова, на него нахлынуло чувство радости. И тут возле них остановился Девонмонт.

— Полагаю, я выбрал неудачное время, чтобы поцеловать новобрачную? — шутливо проговорил он.

Джексон со злостью взглянул на него.

— Так я и думал, — засмеялся Девонмонт. — Серьезно, Пинтер, вам очень повезло.

— Я это знаю, — парировал Джексон.

— И я совершенно искренне считаю, что вашей жене тоже очень повезло.

— Спасибо, сэр, — поблагодарил Джексон, до глубины души пораженный словами графа.

Когда Девонмонт поклонился и отошел, Селия заметила:

— Теперь ты наверняка станешь лучше к нему относиться.

— Может быть, — согласился Джексон. — Но хорошо по крайней мере, что здесь нет Лайонела. Боюсь, встретив сразу их обоих, я не смог бы удержаться в рамках приличия.

Селия еще смеялась, когда бабушка позвонила в колокольчик, привлекая внимание гостей.

— Благодарю всех, кто присутствует на праздновании моего бракосочетания. — Она взяла под руку новоиспеченного мужа. — Я, может быть, старая дура, но я счастливая старая дура. — Она оглядела собравшихся, среди которых были только члены семьи и ближайшие родственники, вроде Девонмонта. — Как вы знаете, чуть меньше года назад я, порицая образ жизни моих внуков, которых в обществе называли повесами, приняла меры, которые сейчас считаю излишне жестокими.

Но мои внуки не только приняли мой вызов, они пошли еще дальше. Более того, теперь я поняла: быть повесой не так уж плохо, если есть здравый ум и сила воли. Вот почему они нашли таких чудесных спутников жизни и преуспели в других своих делах. Поэтому сегодня я хочу сказать им две вещи. Во-первых, я горжусь своими повесами.

Последовали аплодисменты, которые заставили ее покраснеть.

— И во-вторых, — ее голос задрожал от волнения, — спасибо вам за то, что наконец вы подарили мне изумительных правнуков. — В ответ раздался общий смех, и в ее глазах тоже мелькнула искорка. — И я обещаю вам беззаветно их любить и баловать…

— И не вмешиваться в их жизнь, — закончил за бабушку Джаред.

— Ну, вот этого обещать не могу, — лукаво сказала она, после чего все снова рассмеялись. — Но постараюсь, чтобы это вмешательство не выходило за пределы моих прямых обязанностей.

— Не думаю, что это до конца успокоит твоих братьев, — шепнул Селии Джексон.

У нее на лице появилось выражение, какое часто появлялось на лице у тетушки — смесь удовольствия и лукавой улыбки. Но он не успел подивиться этому совпадению: снова зазвучали тосты, и зал превратился в бурлящее море поздравлений и речей.

Затем, когда гости собрались у больших столов и приступили к закускам, миссис Мастерс подошла к сестре и сказала:

— Я пойду посмотрю на детей. Ты и миссис Норрис не составите мне компанию?

— Давайте пойдем все, — предложила Селия, крепко взяв за руку Джексона.

— Хорошо, — согласился он, слегка озадаченный ее решительностью. Он уже видел детей в прошлом месяце, но тети Ады при этом не было, и он согласился взглянуть на них еще раз.

Когда они вошли в детскую, новая няня попросила их разговаривать тише, поскольку оба младенца спали.

Прошлый раз, когда они с Селией оказались в детской, Джексон немного беспокоился, как почувствует себя здесь Селия — еще недавно выяснилась вся правда о гибели ее родителей, но при виде чудесных детишек, понял он, было бы странным думать о чем-то грустном.

Сегодня, однако, он опасался, что такие мысли могут вернуться: она выглядела странно задумчивой. Она ничего не сказала о Пруденс Шарп, золотоволосой пухленькой дочери Стоунвилла. Тетя Ада не смогла удержаться и назвала девочку «прелестным ангелом».

Селия продолжала молчать, когда они смотрели на Мастерса Хью Шарпа, сына и наследника Джареда, темноволосого и беспокойного мальчугана, сосавшего во сне палец.

— Это растет маленький озорник, будущий повеса, — предположила тетя Ада. Миссис Мастерс не стала возражать.

Наконец тетя взглянула на миссис Мастерс:

— Не пора ли вернуться к столу?

— Конечно, — ответила та, бросив украдкой взгляд на Селию.

— Мы вас скоро догоним, — отозвалась Селия, к удивлению Джексона.

Его удивление усилилось, когда обе женщины позвали с собой и няню.

— Наконец-то мы одни, — тихо произнес он, думая, что Селия, возможно, хочет побыть с ним наедине. Хотя детская была не совсем подходящим местом.

— Я должна кое-что сказать тебе, Джексон. Именно здесь. — Взяв его руку, она провела его ладонью по своему животу. — Скоро у нас с тобой тоже будет маленький.

Он замер, глядя на нее, не в силах произнести ни слова. И молчание его было таким долгим, что на лице Селии появилось тревожное выражение.

— Я знаю, это произошло раньше, чем мы ожидали, но…

— Это чудесно, — хриплым от волнения голосом произнес он и еще раз провел рукой по ее животу. — У нас с тобой будет ребенок — ничего лучшего нельзя и представить, любовь моя. Но ты уверена?

— Как и любая женщина. — Она с облегчением вздохнула. — Мы с твоей тетей считаем, что я на третьем месяце, поэтому…

Вспыхнув, она замолчала, он посчитал в уме и разразился радостным смехом.

— Значит, это произошло в той лесной хижине!

— Или ночью в моей спальне.

— То есть я выбрал правильное время, чтобы сделать тебе «достойное предложение», как ты и требовала.

— Ну, не помню, что я тогда требовала. Знаю только, я могла бы выйти и за герцога, — поддразнила она его.