Джиллиан Стоун - Влюблен и очень опасен

Теперь колокол по широкой дуге летел прочь от балкона, болтаясь всего на двух механических зубцах. Мэллори, держа револьвер в одной руке, другой подтолкнул Фанни вперед, чтобы убить ее или их обоих.

– Сразимся на пистолетах, Мэллори? Или все же по-мужски, в честном кулачном бою?

Мэллори склонил голову набок. И налитые кровью глаза его, и ухмылка выдавали в нем безумца.

– Обычно так говорят те, у кого нет оружия, детектив.

Колокол внезапно дрогнул, и Рейфа бросило прямо на Мэллори. Похоже, судьба ему благоволила – он успел перехватить Мэллори за запястье и выбить у него пистолет.

– Отпусти ее, – прошипел Рейф.

Колокол раскачивался так сильно, что Фанни потеряла равновесие. Мэллори усмехался.

– Как пожелаете, детектив, – сказал он и отпустил Фанни. Случилось то, что должно было случиться – Фанни соскользнула вниз. Рейф рванулся, чтобы подхватить ее, но оказался недостаточно проворен.

И тогда ее спас… Мэллори, схватив за воротник плаща.

Колокол со свистом рассекал воздух. Если он ее сейчас отпустит, Фанни рухнет вниз, но не в воду, а на гранитный пол. Затаив дыхание, Рейф подобрался поближе. Маньяк с зигзагообразным шрамом на черепе держался из последних сил. Рука, которой он держался за крюк, дрожала от напряжения. Другая рука, которой он держал за воротник Фанни, тоже дрожала.

Рейф и Мэллори с молчаливой ненавистью смотрели друг на друга.

И вдруг лицо Мэллори исказила судорога, глаза закатились. Рейф, переступая по бортику сошедшего с ума колокола, вплотную приблизился к Мэллори. Будь что будет.

– Фанни, держись за меня, – крикнул он, протягивая ей руку. Нет, ей до него не дотянуться. Лишь бы плащ ее не расстегнулся, молился Рейф.

Мэллори отчаянно боролся с подступавшим беспамятством. В уголке его рта скопилась пена и тонкой струйкой потекла по подбородку. Взгляд его затуманился, он закричал, страшно, по-звериному.

Рейф изловчился и схватил Фанни за воротник. Теперь они держали ее вдвоем.

– Я держу ее, – сказал Рейф, и Мэллори разжал руку.

Ценой невероятного напряжения сил Рейфу удалось приподнять Фанни на дюйм.

– Рейф, спасайся сам, – воскликнула Фанни. – Гарри нужен отец.

– Прости, дорогая. Ему также нужна мать.

Рейф поднатужился и приподнял ее еще чуть-чуть, и этого «чуть-чуть» хватило, чтобы Фанни, подтянувшись, забралась на бортик.

Приступ у Мэллори, похоже, закончился. Он дрожал от слабости, но это не помешало ему свободной рукой достать из кармана второй пистолет.

Рейф заслонил Фанни собой.

– Стреляйте, – сказал он, глядя Мэллори в глаза.

Взгляд Мэллори был мутным, блуждающим. Он пытался прицелиться, но не мог. И тогда раздался выстрел. Откуда-то снизу. Пуля царапнула Мэллори ногу, но он устоял. Сразу за первым раздался второй выстрел, стреляли оттуда же, и на этот раз пуля попала Мэллори в плечо. От боли он перегнулся пополам, задержался на мгновение на краю и рухнул вниз, размахивая в воздухе руками. Рейф попытался его ухватить, но не успел.

Рейф и Фанни смотрели вниз. Подняв фонтан брызг, Мэллори пошел ко дну, оставляя за собой расплывавшуюся в воде кровавую дорожку.

Колокол продолжал бесконтрольно раскачиваться из стороны в сторону, описывая кривые петли. Фанни крепко прижималась к Рейфу и улыбалась ему. Глаза их говорили друг другу больше, чем могли бы сказать слова.

– Эй, как вы там?! – зычно крикнул Минноу.

– У вас все в порядке? – зачем-то спросил Финн.

– Эй вы, черти, смилуйтесь и опустите эту штуковину, ладно? – ответил Рейф и нежно поцеловал Фанни в макушку.

– Фанни, ты, случайно, не знаешь, что произошло с теми двумя? Два человека пропали с конспиративной квартиры, – добавил Рейф, чтобы стало понятнее.

– Они там, внутри колокола – связанные и с кляпами во рту.

Рейф знал, что внутри колокола имелся герметичный отсек.

– И сколько времени они уже там?

– Несколько часов, – трагическим шепотом прошептала Фанни, подумав о том же, о чем Рейф.

– Эй, вы, там, – крикнул Рейф, – опустите скорее этот чертов колокол!

Ответом ему было шипение пара. Кран, наконец, вернулся к жизни. Стрела крана медленно поползла вниз. Борта колокола коснулись поверхности воды.

И в этот момент из воды показалась бритая голова Мэллори. Он сверкал глазами и отплевывался. Кто-то из сотрудников Скотленд-Ярда в штатском прыгнул в воду и, не дожидаясь, пока предводитель «Утопического общества» выберется из аквариума самостоятельно, вытащил Мэллори из воды, где его тут же плотным кольцом окружили вооруженные пистолетами сотрудники Скотленд-Ярда.

Рейф сунул игрушечный корабль под мышку опешившего Харланда и вошел в квартиру.

– Погода прекрасная, – без предисловий сообщил он слуге. – И ветерок как по заказу. Вам с Гарри предстоит отправиться в Гайд-парк, чтобы на пруду проверить судно в деле.

Харланд таращился на Рейфа, выпучив глаза, словно тот приглашал его слетать с его сыном на Луну.

– Гарри займется корабликом, а я пока займусь нашей гостьей, мисс Грейвил-Ньюджент, – терпеливо пояснил Рейф. – Мы с Фанни будем сидеть на скамейке неподалеку и время от времени махать вам рукой.

– Ты ведь любишь пускать кораблики, сынок? – с улыбкой спросил он сына и, обернувшись к слуге, с расстановкой сказал: – Ему уже четыре с половиной года. Что может случиться с таким большим мальчиком?

Харланд переводил взгляд с Гарри на своего хозяина и обратно.

– Разумеется, сэр, – пробормотал слуга и после некоторого замешательства наклонился и взял Гарри за руку.

– Вот и чудно, – сказал Рейф с ноткой металла в голосе. – Мы будем рядом.

После этого он быстрым шагом пересек холл и осторожно постучал в дверь гостевой комнаты.

– Ты одета?

– Входи, Рейф. – Фанни сидела за письменным столом, превращенным по случаю присутствия в квартире дамы в трюмо. – С каких это пор ты вдруг озаботился приличиями? – Она воткнула последнюю шпильку в прическу и улыбнулась его отражению в зеркале.

Рейф обошел гигантский сундук с ее вещами, занимавший без малого половину комнаты. Фанни была одета во что-то бледно-розовое из пенных кружев. Румянец на щеках гармонировал с ее нарядом, но казался несколько темнее оттенком.

– Обещаю, что несколько позже забуду о приличиях. – Он поцеловал ее в затылок. – Готова?

Фанни на крутящемся табурете развернулась к нему лицом. Голова ее была окружена сияющим нимбом из подсвеченных предвечерним солнцем легких кудряшек.

– Спасибо, что дал мне время вчера, чтобы прийти в себя, – сказала она. Вчера они оба спали и ели, потом снова ели и спали – и так весь день. Вечером она взяла с полки роман про Алана Квотермейна, рано легла в постель и проспала до полудня.