Хизер Гротхаус - Страсть и судьба

Оказавшись в Хэллоушире, она пошлет ему письмо с просьбой приехать к ней. Если он это сделает ради нее одной, потому что она нужна ему, тогда у них есть надежда на совместное будущее. Но если он не обратит внимания на ее просьбу, если он уже забыл ее ради новой пассии…

Разумеется, аббатство — не то место, где рожают и воспитывают детей, но ведь она вовсе не обязана оставаться там после рождения ребенка. Как только малыш окрепнет и сможет переносить дальнюю дорогу, она попросит у Сибиллы выделить ее долю наследства и обеспечит себе и ребенку достойную жизнь где-нибудь во Франции, скажем, в Бордо, где до сих пор жили дальние родственники по линии матери. Живя во Франции, она вряд ли когда-нибудь снова увидит Оливера Белкота.

Или Джона Грея.

Спускаясь в большой зал, Сесили остановилась на лестнице, заметив долговязую фигуру викария, сидевшего за столом спиной к ней. Его светлые волосы сияли в лучах солнца и, словно маяк в полумраке зала, влекли ее к нему. Ее внезапно охватил стыд. Сделав глубокий вдох, она шагнула с последней ступеньки в зал.

Заслышав шорох ее туфелек по каменному полу, Джон обернулся и торопливо встал. Его лицо озарила мягкая радостная улыбка, от которой сердце Сесили болезненно сжалось.

— Я уже думал, придется посылать за вами Грейвса.

— Прошу прощения, что задержалась так долго. Я… я плохо себя чувствовала.

— Вам нехорошо? — встревожился Джон Грей. — Вы выглядите бледнее обычного. Уж не больны ли вы?

— Нет, нет, я не больна.

Ах, если бы дело заключалось только в этом!

— Можно мне присесть рядом с вами? — указала она на свободное место на скамье рядом с ним.

— Разумеется, прошу вас. Я вижу, вы чем-то сильно взволнованы. Надеюсь, вы поделитесь со мной вашими заботами.

— Да, конечно, — с трудом выдавила Сесили.

Он накрыл теплой ладонью ее руку, и хотя Сесили хотела отдернуть ее, она все же не сделала этого. Глядя на сплетенные пальцы, она еще раз задумалась над правильностью своего решения. Уж не сошла ли она с ума?

Вот именно, сказала она себе мысленно, я совершенно обезумела от любви к мужчине, которого нет сейчас рядом со мной. Рядом сидит другой.

— Джон, — сказала она, набравшись мужества, — да будет благословен тот день, когда вы вошли в мою жизнь.

— С вашей стороны это очень лестный комплимент, — улыбнулся ей Джон. — Благодарю вас за столь сердечные слова.

— Нет, не благодарите меня, — покачала головой Сесили, — ибо вы не знаете, что я вам сейчас скажу.

— Да? — Улыбка Джона погасла. — Так говорите же скорее, чтобы я знал.

— Я не могу выйти за вас замуж, Джон.

Он не вскрикнул от изумления, не покраснел от скрытого гнева, лишь слегка наморщил лоб, словно озадаченный этими словами.

— Отчего же?

Сесили облизнула пересохшие губы и с трудом проговорила:

— Потому что я беременна.

Лицо Джона вытянулось, и он поспешно отвернулся от Сесили, отняв свою руку. Она зажмурилась, когда он заговорил:

— Значит, он говорил правду. Вы действительно занимались с ним любовью. Я думал, лорд Белкот просто… — Он остановился на полуфразе, потом продолжил: — Вы ввели меня в заблуждение, позволив поверить, что все зашло не настолько далеко, чтобы…

— Да, я виновата перед вами, — сказала Сесили. — Мне так стыдно, Джон. Я не стою ва…

— Для меня это не имеет никакого значения, — прервал он ее.

— Что, простите? — не поняла она.

— Для меня не имеет никакого значения то, что вы беременны, — пояснил он твердым искренним голосом. — Возможно, я не так богат, как другие мужчины, но я готов отдать вам и этому ребенку все, что имею. Он или она будет мне родным, и я никогда, не вспомню об обстоятельствах его или ее появления на свет. Нам придется устроить свадьбу раньше, чем мы хотели. Что ж, дети иногда появляются на свет раньше положенного срока…

Сесили была сбита с толку его неожиданной реакцией.

— Нет, это невозможно. Джон. Я не могу вам этого позволить. Это было бы несправедливо по отношению к нам обоим.

— Почему несправедливо? — возразил он. — Я хочу, чтобы вы стали моей женой. То, что вместе с вами в моей жизни появится еще один маленький человек, плоть от плоти вашей, не является для меня причиной отказаться от вас.

У Сесили сдавило горло от избытка эмоций.

— Этот ребенок будет всегда стоять между нами. Со временем вы возненавидите меня, а потом и ребенка.

— Вы действительно так думаете обо мне? — уязвленно спросил он с обидой в голосе.

Сесили тут же вспомнила, как тогда, в деревне, он держал на руках новорожденного ребенка, и на ее глаза навернулись слезы.

— Нет, — прошептала она, качая головой. — Конечно же, нет. Я солгала, потому что хотела убедить в этом себя…

— Это потому, что вы любите его?

— Да, — кивнула она, тихо плача. — А еще потому, что мне кажется, и вы в глубине души надеялись использовать нашу помолвку как причину для отказа принять духовный сан.

Неожиданно Джон резко повернулся к ней и, схватив руками за плечи, сказал, задыхаясь:

— Это вовсе не значит, что вы мне безразличны, что я не стану для вас хорошим мужем и хорошим отцом для наших детей! Неужели вы сами этого не понимаете, Сесили? Оливеру Белкоту вы не нужны, он бросил вас и ребенка, уехав из Фолстоу!

Разговор становился невыносимым для Сесили: она мысленно взмолилась, чтобы Господь дал ей силы пережить все это.

— Джон, лорд Белкот… он не знает, что я беременна.

Несколько мгновений он продолжал держать ее за плечи и пристально глядеть ей в глаза, словно не понимая смысла сказанных ею слов. Потом медленно спросил:

— Значит, вы обманываете человека, которого любите? И которому все-таки отдаете предпочтение, несмотря на то, что я хочу жениться на вас и обещаю любить вашего ребенка?

Сесили хотела возразить ему, но поняла, что это бесполезно. Ее вина бесспорна.

— Я не заслуживаю вас, Джон, — сказала она. — Вам нужна женщина с благородной душой, не то что я… Мы не подходим друг другу, и сейчас я спасаю нас обоих от катастрофы.

— Это неправда.

— Правда.

Джон отпустил ее плечи, и на его лице появилось холодное выражение. Обычная ласковая улыбка вмиг куда-то испарилась.

— Тогда вы лицемерны и… глупы!

— Да, наверное, — тихо проговорила она и посмотрела на него. — И все же мне очень жаль, что все так получилось. Простите меня.

Джон резко встал:

— Теперь, по крайней мере, никто не станет ошибочно считать вас святой, поскольку вы таковой не являетесь. — Он попытался язвительно усмехнуться.

— Но я никогда не была святой, Джон, — прошептала Сесили.

— Ну конечно! — насмешливо отозвался он. — И как это я мог забыть, что вы никогда не одобряли проявления по отношению к вам таких скучных чувств, как уважение и восхищение со стороны окружавших вас людей! Да как они посмели боготворить вас!