Крис Кеннеди - Ирландский воин

Один из всадников, выезжавших на поляну, что-то крикнул другому.

— Это их дозорные, — прошептал Финниан Сенне в волосы. Коснувшись губами ее губ, он добавил: — Тихо, милая.

Вскоре на поляну выехали и другие всадники, теперь отчетливо был слышен звон их оружия и скрип кожаных седел, ремней и сумок.

— Нет, лучше спуститься в долину, — сказал один из них. — Там ведь есть вода и несколько хижин, которыми можно воспользоваться.

— Но на этом пригорке более выгодная позиция, — возразил кто-то из воинов.

Тут все они развернули своих лошадей и посмотрели вниз, в сторону ближайшей деревни. Сейчас Финниан прекрасно видел их лица, а они наверняка увидели бы его, если бы взглянули вверх.

И он впервые пожалел, что у Сенны такие яркие сияющие волосы.

Едва дыша, они сидели над всадниками и ждали. Сенна по-прежнему сидела верхом на любовнике, и у обоих уже начали затекать и болеть ноги. Лица же их находились совсем рядом, и губы почти соприкасались.

— Хорошо, что у меня с собой кинжал, — внезапно прошептала Сенна.

Финниан промолчал, но едва заметно кивнул.

В течение нескольких минут солдаты молча озирались, а их лошади лениво перебирали копытами и вытягивали шеи, стараясь дотянуться до травы под ногами. В небе же ярко светила луна.

— Лучше туда, — вдруг сказал один из солдат. — Там все-таки река…

Но воин на гнедой лошади, по-видимому, их командир, тотчас же возразил:

— Зато отсюда открывается превосходный обзор.

— Да зачем нам обзор?! — засмеялся один из солдат. — Можно подумать, ты собираешься отыскать здесь проклятого О’Мэлглина!

Солдаты расхохотались, а их командир заявил:

— Да, собираюсь! И его шлюху — тоже!

Финниан нахмурился и стиснул зубы. Сенна же невольно вздрогнула.

— И я непременно найду их, — продолжал командир. — Рэрдов обещает заплатить двадцать французских ливров любому, кто доставит их до начала битвы. Вот я и доставлю их.

Услышав слово «битва», Финниан понял, что перед ним действительно был один из отрядов целой армии, явившейся на сбор. И существовал лишь один человек, обладавший достаточной властью, чтобы созвать такой сбор. Конечно же, это был барон Рэрдов.

И Финниан был совершенно уверен, что и Сенна не могла этого не понимать.

Через несколько минут всадники вдруг развернули лошадей и чуть отъехали от дерева.

— Может, они к реке? — тихо прошептала Сенна; ей очень хотелось, чтобы солдаты уехали подальше.

— Останемся здесь, на поляне! — выкрикнул распоряжение командир на гнедой.

— О Матерь Божья, — со вздохом прошептала Сенна.

Тут отряд поднялся на небольшой холм и расположился на травянистой поляне неподалеку от деревьев.

Чуть отстранившись, Сенна заглянула в глаза Финниану, и тот тихо сказал:

— Они уйдут с рассветом. И даже не подумают взглянуть вверх. Здесь, наверху, мы в безопасности.

— Я знаю, — отозвалась она с какой-то странной печалью в голосе. — Да, здесь, наверху, я в безопасности.

— Со мной ты в безопасности, — добавил Финниан, упершись лбом в ее лоб.

— С тобой я в безопасности, — повторила она.

Тут солдаты принялись разбивать лагерь, и сразу же послышался звон их оружия и громкий смех.

Сенна наконец пошевелилась и, устроившись на любовнике поудобнее, стала осторожно двигать бедрами.

Крепко сжав пальцами ее бедра, Финниан попытался остановить ее, но у него ничего не получилось.

— Я боюсь, Финниан, — шепнула она очень тихо.

— Знаю, — шепнул он в ответ и, взяв ее лицо в ладони, заглянул ей в глаза.

— А я не люблю бояться. — Она снова покачала бедрами.

И Финниан вдруг понял, что у него под пальцами по щекам Сенны стекают слезы.

— О, дьявол, — прохрипел он и привлек ее к себе.

Медленно, очень медленно они продолжали покачиваться. При этом Сенна прижималась лбом к его лбу, а он обнимал ее обеими руками. Но в какой-то момент она вдруг выпрямилась и начала двигаться энергичнее, все быстрее и быстрее — было очевидно, что ей хотелось большего.

Финниан повыше приподнял бедра, и она тут же взмолилась:

— Еще так, еще…

— О Господи, Сенна… — Он тихо засмеялся. — Здесь ведь солдаты, и они…

— Быстрее же… — Она снова наклонилась к его уху. — Мне нужно быстрее.

Внезапно Финниан чуть приподнял любовницу и тотчас же, стремительно перевернувшись, накрыл ее своим телом. А затем, впившись поцелуем в ее губы, вошел в нее еще глубже.

Сенна откинула назад голову и стала резко приподнимать бедра, раз за разом устремляясь навстречу любовнику. Когда же поцелуй их наконец прервался, он принялся покрывать поцелуями ее груди, легонько прикусывая соски.

Сенна тихонько всхлипнула и выгнула спину, а он, чуть отстранившись, прохрипел:

— Тебе так нравится?

— Да, — шепнула Сенна. — Еще… О Боже правый! — тихо вскрикнула она и впилась зубами в плечо Финниана.

Через несколько мгновений она с безмолвным криком содрогнулась и затихла в изнеможении. И почти в тот же миг содрогнулся и Финниан, изливаясь в нее. «Я люблю его», — подумала Сенна, тяжело дыша.

Какое-то время они лежали без движения, а затем, когда к Финниану вернулись силы, он осторожно приподнялся и осмотрелся. Отряд внизу почти затих, горело всего лишь несколько маленьких костров, и около них почему-то сидели на часах караульные. А прямо над Финнианом и Сенной взгромоздившийся на ветку филин моргал своими ярко-зелеными глазами, очевидно, ожидая, когда появится какая-нибудь добыча.

Спустя еще некоторое время Сенна тоже приподнялась и через плечо взглянула на Финниана. Ее лицо обрамляли влажные завитки волос, глаза были затуманены страстью, и она выглядела совершенно обессилевшей, удовлетворенной и прекрасной.

— Они ведь сейчас спят? — прошептала Сенна, указав на лагерь.

Финниан привлек ее к себе, поцеловал в лоб и тихо сказал:

— Поспи и ты, если хочешь. А я покараулю. Завтра мы раздобудем лошадь и к наступлению ночи будем уже во владениях О’Фейла. — «Как будто это решит хотя бы одну проблему», — добавил он мысленно.

В предрассветном тумане Дублина отряд наемных солдат с ворчанием усаживался на лошадей, но каждый из воинов понимал, что все могло сложиться и хуже. Ведь плата была хорошей, а добыча — еще лучше. К тому же существовали занятия похуже, чем служба у королевского наместника в Ирландии.

Верховный судья Уоган, давно уже сидевший на лошади, внимательно наблюдал за солдатами, садившимися в седла. Вся его жизнь состояла из постоянных походов и битв; и именно он, Уоган, возвеличивал и низлагал ирландских королей, освобождал пленных и спасал осажденных, а также хоронил мертвых. Его лицо сейчас совершенно ничего не выражало, но каждый из солдат спешил побыстрее сесть на лошадь, если на нем останавливался взгляд серых глаз верховного судьи.