Эйлин Драйер - Как истинный джентльмен

Она резко сменила положение. Так не годится. Ей надо чем-то заняться, отвлечься.

Списки. Ей надо заняться составлением списков. Это всегда входило в ее обязанности — предусмотреть все до мелочи, чтобы отцу в лагере было удобно, чтобы его не отвлекали бытовые мелочи. А теперь пора было подумать о своем новом доме. Хавели в Индии. Фермерский дом в Португалии. Единственное различие в том, что теперь она будет заботиться не о своем отце, а о муже. О человеке с удивительно мозолистыми руками и волшебными губами. О собственном муже, распахнувшем перед ней дверь, которую Грейс давно считала для себя закрытой, и давшем ей шанс иметь дом, семью. Не существовать на задворках, а жить полной жизнью.

Прислуга, подумала она, отчаянно роясь в сумочке в поисках неизменного блокнота и карандаша. Ей понадобится прислуга. Конечно, у нее есть Бридж и Шон. Шон всегда был рядом, сначала денщиком у ее отца, а потом, когда случайно угодившее пушечное ядро лишило его ноги, делал любую работу и стал другом Грейс. Бридж появилась позже. Но именно она научила Грейс, как вести хозяйство. Остальные слуги могли остаться в Лонгбридже, там им будет безопаснее и удобнее. Грейс не могла представить, чтобы Радхика и Бханвар согласились жить в Лондоне.

Итак, прислуга. Скорее всего о водопроводе и мерах безопасности уже позаботились. Значит, остались дом, еда и удобства. Мебель. Гардероб. Грейс подчеркнула последнее слово и добавила ночную рубашку. Конечно, ей понадобится новая. Диккан не захочет видеть ее старую рубашку. Слишком вытертая, простая и не волнующая воображение.

Конечно, скорее всего у Диккана вообще нет особого желания ее видеть. Она не забыла смятения на его лице, когда он обнаружил ее в комнате обнаженной. Грейс поежилась. Через несколько дней Диккан Хиллиард займется с ней любовью. Но если она будет об этом думать, то просто не сможет пережить все эти долгие часы. Поэтому Грейс решительно согнулась над листком бумаги. Ей надо составлять списки. Сейчас это главное.

Он будет заниматься любовью с Грейс Фэрчайлд. Нет, поправил себя Диккан. Он будет заниматься любовью со своей женой. Как же болит голова: сколько неожиданного произошло за последние дни.

Ему следовало бы думать о встрече с Маркусом Дрейком. Он опоздал, был скомпрометирован и не смог спасти Эвенхема. Сейчас ему потребуется все мастерство дипломата, чтобы объяснить правительству весь драматизм складывающейся ситуации. Но вместо этого он скакал на неутомимом Гадзуксе и думал об оставленной им женщине. О новой жизни, которая у него началась. О том важном, что он должен сделать. Одна мысль об этом повергала его в дрожь.

Если бы только Грейс не была так мила. Она ему нравилась. Но совершенно очевидно, что в результате он причинит ей боль. Да, он исполнит свой долг. В конце концов, Диккан не виделся со своей любовницей уже две недели — слишком большой срок — и в результате сегодня утром проснулся весь возбужденный. Не потому, что ему очень хотелось в туалет. И не потому, что в его постели лежала женщина. Даже держа в объятиях это длинное, худое тело, он испытывал прилив нахлынувшей страсти, которую должен был утолить сию же минуту.

А этот последний поцелуй. Он хотел всего лишь целомудренно чмокнуть Грейс, чтобы немного сгладить нанесенное гренадером оскорбление. Но по какой-то неизвестной причине все вышло иначе. Поцелуй оказался нежнее, длительнее, и Диккану казалось, будто он медленно пьет прохладный сладкий лимонад. Конечно, виной всему последствия отравления опием. И даже сейчас воспоминания об этом поцелуе заставили его испытать минутное возбуждение.

Но даже если у него все получится и Грейс удостоится заметки в «Таймс», все равно это будет фарс. Ему нельзя жениться. Он все испортит. А Грейс…

Диккан покачал головой, беспокоясь за нее. Мысль о том, что Грейс может стать частью его жизни, казалась нелепой. Он дипломат. Жена дипломата должна быть светской дамой: умной, ироничной и в меру дерзкой. Грейс была честна, неуклюжа и застенчива. Ее серые платья похожи на военную форму, а волосы так гладко прилизаны, что казались почти незаметными.

Уж хотя бы она была настоящей рыжей. Если бы в ней был огонь или врожденная самоуверенность, как у Кейт. Та умела разрезать дипломатические воды, подобно фрегату, идущему на всех парусах. Грейс Фэрчайлд будет смотреться, как лягушка в аквариуме.

Гадзукс фыркнул и потряс головой, словно укоряя своего хозяина. Диккан знал, что скорее всего он несправедлив. Но начинался дождь, дорога размокла, и ему было холодно. К тому же он только что представил, каково будет Грейс Фэрчайлд жить с ним бок о бок.

Возможно, лучше для них обоих будет, если он исполнит свой супружеский долг, сохранит ее доброе имя, а потом найдет способ жить раздельно. Ей он точно не нужен. Он мог бы вернуться на свою службу во Францию и оставить ей лондонский дом. Ей и ее обезьянке. Ведь этого достаточно, верно?

Отлично. Проблема решена. Но внезапно охваченный непонятным раздражением, он пришпорил Гадзукса, переходя на легкий галоп. У него нет времени на не относящиеся к делу размышления. Сейчас перед ним стоят более неотложные задачи. Надо отплатить за смерть бедняги Эвенхема, предупредив правительство о том, что Хирург собирается убить Веллингтона. А потом он займется любовью со своей женой, потому что дал клятву.

Дождь полил как из ведра. Движение на дуврской дороге было нарушено, и постоялые дворы оказались битком набиты посетителями. Дождь шел всю ночь и все следующее утро, плотные облака нависали низко, и казалось, дождю не будет конца. Когда после холодной, сырой ночи Грейс забралась в карету, в руках у нее была книга о путешествиях, которую она читала, останавливаясь в Кентербери с Кейт.

Обычно она читала молча. Но на этот раз принималась то и дело что-то бормотать себе под нос.

— Что-то не так, мадам? — участливо спросил Биддл.

Удивленная его вопросом, Грейс подняла голову и увидела, что уже рассвело. Она читала несколько часов.

— Нет, спасибо, Биддл. Просто это описание Египта тут в книге совершенно неверно.

— Вы были в Египте, мадам?

— Да, но не думаю, чтобы там был этот мистер Петтигру. Он расположил Долину царей совсем в другом месте.

— Тогда зачем вы читаете?

Грейс улыбнулась:

— Чтобы знать, каких ошибок не повторять, когда захочу написать собственную книгу.

Биддл нахмурился.

— Написать… А-а, вы, конечно, пошутили.

Грейс не удержалась и решила поддразнить слугу.

— Почему же? Зачем так много путешествовать по миру, если я не смогу поделиться своими впечатлениями? Полагаю, именно это меня и разочаровывает в Эстер Стэнхоуп. Она ни разу не написала о своих приключениях.