Анн Голон - Анжелика. Маркиза Ангелов

Пастушок Николя, болтун и хвастунишка, водил Анжелику в лес по грибы, за ежевикой и черникой. Вместе они собирали каштаны, а из ветвей орешника он делал ей дудочки.

Оба мальчика ревновали Анжелику так сильно, что, казалось, готовы друг друга убить. Девочка росла такой красивой, что крестьяне принимали ее за живое воплощение одной из фей, живущих в большом дольмене Поля Колдуний.

Анжелика страдала манией величия.

— Я маркиза, — объявляла она каждому, кто соглашался ее выслушать.

— Ах, вот как? И как же вы стали маркизой?

— Я вышла замуж за маркиза, — отвечала она.

«Маркизом» по очереди становились то Валентин, то Николя, то один из тех озорников, безобидных, как птички, которые носились с ней по лугам и полям.

А еще она так же забавно говорила:

— Я, Анжелика, веду на войну своих ангелочков.

Поэтому ее и прозвали: маленькая Маркиза Ангелов.

Почти каждый год бродячие торговцы-разносчики нарушали укромный покой бокажа [6] Бокаж (от франц. bocage — роща) — тип культурного ландшафта, характерный для западных и северо-западных районов Франции с прохладным влажным океаническим ветреным климатом. Поля и луга чередуются в нем с лесом, рощами и кустарниками. Бокаж также — местность на севере Вандеи и западе Нормандии. , принося то, что пробуждало мечты и тайные страсти.

Торговцев было двое.

Одного прозвали овернцем, потому что люди этой профессии действительно часто оказываются уроженцами Оверни [7] Овернь — историческая провинция Южной Франции, расположена на плоскогорье, служащем водоразделом между долинами Гаронны и Луары. Высота над уровнем моря 1500 м, есть горы высотой больше 1800 м. . Он приезжал на запряженной ослом или мулом телеге, наполненной всевозможными тканями, посудой, предметами обихода и туалетными принадлежностями. Овернец целыми днями ездил по деревне от одного дома к другому, предлагая свой товар. Именно он привозил календари, и все были почти уверены, что в середине декабря увидят его двуколку. Покупателей он чаще всего знал не по именам, а по домам, или же по заранее оговоренным местам встреч, где они к взаимной выгоде совершали сделки.

Другой, тоже уроженец гор, возможно савояр [8] Савойя — историческая область на юго-востоке Франции. В описываемый период входила в состав Священной Римской империи. Жители Савойи — савояры — часто занимались отхожим промыслом. , не был столь постоянен. Шло время, и люди уже начинали беспокоиться. И вот, наконец наступал долгожданный день, когда одна из деревенских девушек бежала через луга с криками: «У него сундук!»

Это был маленький смуглый человечек с черными как смоль бровями.

Он приходил пешком.

Он носил тюрбан из выцветшего шелка, в который втыкал перо. Этот плюмаж, потрепанный непогодой, он обновлял каждый год. Его плащ спускался до лодыжек. На спине торговец нес корзину высотой в человеческий рост, где лежала всякая мелочь и несколько отрезов тканей. А через плечо на перевязи висел знаменитый сундук, который он поддерживал левой рукой. Продавец ни разу не пришел без своего сундука, но люди все равно опасались: а вдруг им не повезет и на этот раз мужчина уже распродал все его содержимое, прежде чем дошел до Монтелу. Тогда грядущий год будет омрачен.

Правой рукой разносчик выуживал из сундука маленькие синие книжки, и ветер перелистывал их страницы со звуком, напоминающим трещотку прокаженного.

Но от трещотки люди разбегаются, а к книгоноше они сбегались. И это было счастье!.. Под крыши хижин, да и под своды просторных замковых кухонь приходило объединявшее умы время открытий.

А для Ортанс наступал час славы. Усевшись за большой стол, она читала вслух, а Анжелика и Нанетта, прижавшись к ней с обеих сторон, пытались разобрать слова. И какое это было счастье, если открыв и пролистав книжку, она сообщала, что нашла там продолжение истории о Николетте и Окассене [9] Средневековая французская поэма. , песни о доблестном Роланде и его мече Дюрандале, о Карле Великом с его пышной бородой, о короле Артуре и рыцарях Круглого стола…

Обложки книг изготавливали из синей оберточной бумаги [10] Речь идет о «Синей библиотеке Труа», дешевых книгах для народа, весьма популярных в XVII–XVIII веках. , которой бакалейщики оборачивали булочки в сахарной пудре, перед тем как их продать. Быть может, одна забытая партия этой бумаги и подала книготорговцу-издателю из Труа идею печатать дешевые брошюры для деревенской бедноты и их детей, которых кюре и школьные учителя, и в хорошие, и в трудные годы, пытались обучать грамоте. Эти дети, даже подрастая, не могли покупать газеты, подобно горожанам, а уж книги в кожаных переплетах и вовсе оставались недоступной роскошью для крестьян, привязанных к тяжелому труду на земле и обреченных на уплату разорительных, вытягивающих последние жилы налогов.

Очевидно, печатник предоставил своим работникам полную свободу решать, каким духовным содержанием заполнить листки в синей обложке, соединенные двумя пеньковыми шнурками, продетыми сквозь отверстия.

Выбор, почерпнутый на книжных складах, где пылились старинные, вышедшие из моды издания, оказался счастливым. Успех был немедленным и полным, и книгоноши неустанно пополняли запасы, осведомляясь о новинках и составляя списки персонажей, о которых хотела читать их публика. Вот почему в книгах воскресали старинные легенды, раздавался звон скрестившихся мечей и совершали подвиги герои, о которых можно мечтать, не опасаясь, что они разочаруют вас своей трусостью или недостойным поступком.

Одновременно и зачарованные, и воодушевленные волшебными историями, люди чувствовали, как крепнет в них чистая, как горный хрусталь, и твердая, как старинный алмаз, душа. Молча, но с гордостью за родной край и его славное прошлое, ощущали они защиту прочных стен древнего замка, возвышавшегося во мраке как черный каменистый остров между двумя первозданными стихиями Творения — водами болот, вытеснившими из морского залива горьковато-соленые потоки океана, и темной массой дремучего кельтского леса, простиравшегося до скалистых берегов на краю света.

Одна из стен замка Монтелу смотрела на болота. Это была самая старая стена, возведенная в далеком XII веке сеньором Ридуэ де Сансе, соратником Готфрида Бульонского [11] Годфрид Бульонский (Годфруа де Буйон) (1060–1100) — один из предводителей Первого крестового похода (1096–1099). После завоевания Палестины — первый некоронованный правитель Иерусалимского королевства, принял титул «защитника гроба Господня». . По краям ее возвышались две большие башни с крытыми дранкой мостками для дозорных. И когда Анжелика с Гонтраном забирались туда, они развлекались тем, что плевали в машикули, откуда в средние века воины выливали из ведер кипящее масло на врагов. Стена была построена на узком, но высоком известковом мысе, поднимавшемся над болотами. Некогда, в первобытные времена, море доходило до этих мест. Уходя, оно оставило переплетение рек, крохотных озер, которые заросли травой и ивами и превратились в царство угрей и лягушек, так что крестьяне могли передвигаться здесь только на лодках. На островках бывшего залива стояли деревушки и одинокие хижины. Герцог де ла Тремуй, любитель экзотики, который однажды провел лето у маркиза дю Плесси, после путешествия по этой водной стране прозвал ее Зеленой Венецией.